Лишь одного Воителя, казалось, не волновали предстоящие экзамены. Он неторопливо вошел в класс, устроился за столом и открыл журнал.
Ник посмотрел в окно. На толстой ветке тополя сидела кошка и умывалась. Так тщательно натирала голову, что ухо завернулось, показав розовую изнанку.
– Ну что, господа, желающих отвечать нет? Кое-кому следовало бы подтянуть отметки.
С чего он взял, что Алейстернова убили, снова подумал Ник. Или так: почему решил, что майора убили из-за разговора с Гвоздем? Тогда проще было бы Гвоздя хлопнуть.
– А пойдет отвечать у нас Яров. Давно что-то я вас не спрашивал, и спорный результат вырисовывается. Желаете заработать «отлично»?
Кошка дернула головой, пытаясь расправить ухо. Не получилось, и она потерлась о дерево.
– Яров! Вы меня слышите?
Ник очнулся.
– Да, извините.
– Прошу к доске. Тема: «Внешняя экономическая политика накануне Второй мировой войны». Я слушаю.
Параграф Ник читал.
– Вы готовы, Яров?
Но ничегошеньки не помнил.
– Николас… э-э-э… Микаэль, что с вами?
«Детки» смотрели со злорадством. Дальшевский кривил презрительно рот: наконец-то умник Зареченский стоит как баран и слова сказать не может. Суетился Грошик. Он открыл учебник на нужной странице и то так, то эдак поворачивал книгу – вроде как хотел помочь. А сам наслаждался, это было заметно по роже.
– Может, вы себя плохо чувствуете? – поинтересовался Воитель.
– Конечно, у него амнезия, – негромко сказал с места Дальшевский, и «детки» захихикали.
Грошик поднял учебник, спрятав за ним ухмылку.
– Несмотря на то что в последний год до начала Второй мировой войны, – заговорил Ник, – действовал договор о Таможенном союзе, ввоз ряда товаров был искусственно ограничен…
На перемене его попробовал задеть Дальшевский, что-то сказал в спину. Ник думал о своем и уловил лишь: «Зареченский». Кругом засмеялись. «Плевать!» – подумал он, засовывая в сумку учебник. Выпрямившись, прошел между партами, скользнув по Дальшевскому равнодушным взглядом.
С физики Ник чуть было не сбежал. Но могли наябедничать деду, и пришлось бы сочинять, где болтался столько времени. Остался. Открыл тетрадь на последней странице, написал: «Алейстернов. Гориславский. Яров». Соединил фамилии в треугольник. Не хватало еще Леборовски. Деда Ник вписал в середину и задумался: а где его собственное место?
Звонок заставил поднять голову от тетради. Все, теперь на вокзал.
На остановке караулил Гвоздь.
– Зря, – сказал Ник, подходя к нему. – Не путался бы в это дело.
– Ага. Вон трамвай.
В полупустом салоне громко дребезжало стекло. Невнятно прохрипел в микрофон водитель. Ник расплатился с кондукторшей и прошел на заднюю площадку. Гвоздь рядом ухватился за поручень.
– Не ходи со мной, – снова попросил Ник.
– Да ладно, не боись!
– Я серьезно, Денис.
– Немой, не будь занудой. Меня уже втравили, поздняк метаться.
Трамвай мотнуло на повороте. Ник крепче взялся за поручень, провожая взглядом дом-кронверк. Там, дальше, за лабиринтом улочек, прятался «Научно-исследовательский центр медицины и биологии». Накатила боль, разламывая затылок, Ник даже зубами скрипнул. Если бы он мог вспомнить хоть что-нибудь! Вдруг Артур Гориславский приходил к ним домой?
– Эй, слышь, – шепотом позвал Гвоздь. – Позырь назад, только осторожно.
Ник поправил на плече ремень сумки, бросив быстрый взгляд в салон.
Пассажиров прибавилось. Кондукторша гремела мелочью, требуя расплатиться за багаж.
– Ну и?
– Сразу за нами, у окна.
Ник глянул еще раз. На сиденье дремала бабка, прижимая к груди кошелку.
– Притворяется, зуб даю, – прошипел Гвоздь.
Трамвай тряхнуло, и бабка вскинулась, сонно моргая.
– Во, видал? Следит! – продолжал веселиться Гвоздь.
Ник отвернулся.
Северный вокзал выдавался бастионом на площадь. Ветер бился в его каменный лоб и трепал флаг Федерации, вывешенный на фронтоне. За стенами гудело, стучало, механический голос командовал поездами. Вокзал нависал над площадью крытыми переходами и галереями с узкими окнами-бойницами. У его подножия грузчики с грохотом катили тележки с багажом. Подъезжали такси, принимая пассажиров. Выстроились в ряд туристические автобусы, мешая движению.
Следуя указателям, Ник спустился на цокольный этаж. Здесь было прохладно, пахло железом и камнем.
Автоматические камеры хранения, кажется, популярностью не пользовались. Справа, где в окошке мелькал служащий, стояла очередь, здесь же было малолюдно: девушка складывала в ячейку пакеты, пожилой мужчина достал сумку и рылся в ней, двое парней в спортивной форме, переругиваясь, пытались запихнуть снаряжение. Кто-то еще ходил за стеллажами – слышались голоса и шаги.
Ник свернул к нужному ряду.
– Ну? – подтолкнул Гвоздь.
Он стоял рядом, загораживая проход. Больше в тупике никого не было.
Ручки повернулись, выставляя белые литеры: «Б3678». Как хорошо, что помнил наизусть! Раздался металлический щелчок.
Гвоздь нервно дернул головой, оглядываясь.
– Открывай! – прошипел он.
Нику очень хотелось огрызнуться, но он смолчал и потянул дверцу.
Ящик был пуст. Отсвечивало серебристой краской дно, на нем виднелись длинные продольные царапины.
– И чего? – спросил Гвоздь. Сунулся, пошарил ладонью по стенкам. – Может, не та?
– Нет, все правильно.
Ник осторожно прикрыл ячейку. Неприятно засосало под ложечкой, до тошноты.
– Кажется, я только что сделал очень большую глупость. И ты со мной за компанию. Пошли отсюда.
Девушки уже не было. Мужчина набирал код и недовольно покосился на мальчишек. «Спортсмены» терлись в очереди к служащему. Вышел из-за стеллажей парень, пряча бумажник в задний карман. Ник обернулся и скользнул взглядом по лицам – усталым, радостным, оживленным, равнодушным.
– Может, он просто не успел положить, – сказал Гвоздь. – Только ячейку занял.
Тогда пакет достался тем, кто обыскал тело.
– Может, – согласился Ник.
На площади они расстались: Гвоздь опаздывал отметиться, Ник поехал в областную библиотеку.
Старое здание стояло в глубине парка. Вдоль высокого цоколя тянулись щиты с афишами и детскими рисунками. По широкому крыльцу бродили голуби, их кормил интеллигентный старичок в костюме при галстуке. Ник на всякий случай глянул на стоянку за решетчатым забором: с Леона станется приехать пораньше. «Лендера» не было.
Время поджимало, но Ник все-таки прошел мимо крыльца и свернул на центральную аллею. Тут, на перекрестке, приткнулся киоск «Горсправки».
– Здравствуйте. Мне нужен адрес Артура Гориславского.
Тетка, смутно видневшаяся в глубине, подняла голову.
– Год и место рождения. Отчество.
– Не знаю. Ну, год примерно.
– Таких справок не даем.
Ник глянул на прейскурант, вывешенный сбоку от окошка, и протянул полусотенную.
– Может быть, вы все-таки посмотрите? Пожалуйста.
– Заполняйте, – смилостивилась тетка, выкидывая бланк. – Год ориентировочно поставьте, с какого по какой.
– Спасибо.
– Через час будет готово.
Леон приедет раньше.
– Мне бы минут через сорок.
– Хорошо.
Ник бегом вернулся к библиотеке. Вспорхнули голуби, и старичок покосился укоризненно.
Пришлось потратить время, оформляя разовый пропуск. Когда Ник поднимался на второй этаж, он случайно глянул вниз и снова увидел интеллигентного старичка. Тот стоял перед зеркалом, поправляя крохотной расческой пробор.
В читальном зале Ник пристроился за столом с подшивками последних «Вестей Сент-Невея». За деревянным барьером мелькали две библиотекарши. Одна постарше, с помятым лицом. Другая совсем молоденькая. Девушка заметила его интерес и улыбнулась, показав мелкие белые зубки. Симпатичная: пушистая коса, молочная кожа с веснушками.
Ник вырвал из тетради по физике листок и написал несколько строчек. Перебрал в кармане банкноты. Да, такими темпами скоро останется на мели.
Пожилая приняла заказ и скрылась в хранилище. Ник поднялся.
– Извините, пожалуйста, у меня проблема, – обратился он к молоденькой библиотекарше.
– Да? – Девушка оперлась о барьер локтями и слегка наклонилась.
Качнулась в вырезе блузки цепочка с камешком-подвеской.
– Мне нужно поискать по всем местным и центральным газетам за определенные годы статьи, любые заметки, в которых встречаются эти слова и фамилии. – Ник протянул листок. – Это сотрудники УРКа, может, в специализированных изданиях.
Девушка наморщила лоб.
– Проект «Идентификация»? Не слышала. Об л-рее есть несколько тематических подборок, но я не помню…
Ник положил на стойку тетрадь, а когда сдвинул ее, из-под обложки показался краешек купюры.
– К сожалению, у меня нет времени листать подшивки.
Девушка вспыхнула – краснота пошла ото лба вниз, залила жаром шею.
– У нас…
– Я знаю, не положено. Но кому от этого будет хуже? Пожалуйста.
Библиотекарша оглянулась, нервно пробежала пальцами по воротнику блузки.
– Завтра после обеда, хорошо? – попросил Ник.
– Послезавтра. Я не успею.
– Спасибо!
Ник подождал, когда девушка выдернет купюру, и убрал тетрадь.
Выходя, он снова натолкнулся на старичка. Далеко относя от глаз библиотечную карточку, тот всматривался в мелкие строчки. Уже с лестницы Ник оглянулся: старичок убрал карточку в карман и двинулся в глубину зала, к стеллажам. Да, так действительно недолго стать параноиком.
Машины еще не было – Ник задержался перед дверью и глянул сквозь стекло на стоянку.
– Извините! – сунулся он в окошко «Горсправки». – Я у вас заказывал…
– А, Гориславский. Такой сейчас в Сент-Невее не проживает.
Ник едва сдержался, чтобы не чертыхнуться.
– Вот его прошлые адреса. – Тетка честно отработала тройную стоимость заказа и выдала бланк.
Леона Ник дожидался, стоя у парковой калитки. Ветер трепал страницы учебника по истории, и приходилось прижимать их пальцем, чтобы не вылетела справка.