Кем бы чувствовал себя? Спасителем? Богом? Или палачом?
Передернул зябко плечами.
Да, а родной дед планировал бы его убийство. Во имя будущего блага.
Ник сжал ладонями виски и со стоном скорчился, уронив голову в колени.
А если бы л-рей знал, что его место мог занять другой?..
«Я сойду с ума раньше, чем все закончится», – подумал Ник. И впервые ему показалось, что это тоже может быть выходом. Не думать, не чувствовать, не пытаться вспомнить.
Стукнула задвижка, и Ник выпрямился. Снова доктор со своими капельками? Послать бы его матом.
На пороге стоял л-рей.
Ник сглотнул, у него заложило уши. Звуки, пропав на мгновение, появились снова.
Дёмин окинул его бесцеремонным взглядом.
– Привет. Хреново выглядишь.
Да, мысленно согласился Ник, наверное, хреново. Он спал, не раздеваясь. Футболка помялась и была мокрой от пота, того липкого, противного пота, что пахнет страхом. Постель сбилась. Перекрутилась простыня, обнажив наматрасник. Почему-то именно из-за наматрасника – вылинявшего, с плохо застиранными пятнами и казенной печатью – было особенно стыдно.
Дёмин ухмыльнулся:
– Боишься?
Ник кашлянул, пробуя пересохшее горло, и ответил:
– Конечно. А тебе это кажется странным?
– Нисколечко, – заверил л-рей.
Он еще постоял на пороге, небрежно упираясь ладонью в косяк, потом мотнул головой:
– Ладно, собирайся.
Ник не понял:
– Зачем? Полнолуние еще не наступило.
– Ну и что?
– Но… – Ник растерянно пожал плечами, не зная, что ответить. Оглянулся на окно: глухую стену соседнего корпуса перечеркивала узкая полоса солнца. Время к полудню.
– Ты всегда такой тормоз или только сегодня? – спросил Дёмин. – Собирайся, я сказал.
Ник все-таки дернул одеяло, прикрывая наматрасник с лиловой печатью.
– Мне нужно умыться.
– Лады, я подожду.
Л-рей прошел через комнату и уселся на подоконник.
– Ну? Шевелись!
В крохотном закутке за ширмой пряталась раковина, над которой висело потемневшее зеркало. Ник глянул на себя: действительно, рожа еще та.
Он вывернул холодную воду на полную мощность, набрал в горсти и окунул лицо.
Так, ну и зачем сюда явился… этот? Власть проявить? Покуражиться? Или будет выбирать? Здесь и сейчас. При мысли об этом подобрались мышцы живота.
«Да что ж я трус такой?!» – разозлился Ник.
Растер мокрыми ладонями лицо. Спокойно. Полнолуние только завтра.
Когда он вернулся, Дёмин лениво перебирал книги, лежавшие грудой на столе.
– Посоветуй УРКу обновить библиотечные фонды, – сказал Ник. – Это все проходят по программе. Лично я уже читал.
– А оно мне надо?
– Действительно.
Ник достал из тумбочки чистую футболку, что недавно передал дед. Л-рей хмыкнул. На нем была такая же, с тем же фирменным лейблом, только Дёмин предпочел синюю, а Ник надел серую.
– Пошли, – л-рей слез с подоконника.
В коридоре их ждал конвоир. Сказал:
– Майор Ожогин приказал сначала пройти к нему.
– «Приказал»? – насмешливо повторил л-рей. – Ну ладно.
Им пришлось задержаться перед решеткой, перегородившей коридор. Охранник по ту сторону посмотрел на Ника с любопытством. Неторопливо звякнул ключами, пропустил и тут же снял трубку висевшего на стене телефона.
– Да, господин лейтенант, – слышно было за спиной. – Так точно.
Пройдя пост, оказались в обычном коридоре, таком же, как в любом другом учреждении. По левую руку тянулись вереницей двери; в простенке между ними висели бумажки на кнопках: «Срочно сдать…», «…в отпуске. Обращаться в кабинет…», «Сотрудникам, отправляющим детей…». В окна на правой стороне просматривался внутренний двор с припаркованными машинами.
Повернули, и интерьер снова сменился. Появились дорожка, шторы, чахлый фикус в кадке. На дверях были не безликие номера, а именные таблички.
– Обождите, – велел конвоир и скрылся в кабинете.
«А если там дед?» – вдруг подумал Ник. Ведь есть же какая-то власть в УРКе у Георга Леборовски! Но тогда при чем тут л-рей?..
Хотелось закрыть глаза и прижаться лбом к прохладной на вид стене. Взять передышку – хоть на несколько секунд! Но вернулся конвоир:
– Проходите.
Деда, конечно, там не оказалось. За столом сидел коренастый мужчина с майорскими звездочками на погонах. Кажется, тот самый, что сопровождал вчера л-рея.
– Здравствуйте, господа. Прошу, садитесь. Яров, пожалуйста, сюда, – майор показал Нику место около стола.
Дёмин садиться не стал. Привалился к косяку, скучающе разглядывая кабинет. Руки он держал в карманах, колюче оттопырив локти.
– Яров, вы должны подписать это.
Ник пробежал взглядом строчки: «Задержанный… Обязуется вернуться к установленному времени 18.00… Обязуется не выезжать за черту города… Обязан следовать…» Не понял и начал читать сначала.
– Фигню придумали, – брюзгливо сказал л-рей. – Псы его так и так не выпустят.
«Откуда не выпустят?» – хотел спросить Ник, но промолчал.
Майор выдержал паузу, прежде чем ответить:
– Господин Дёмин, к сожалению, нам неизвестно, обладаете вы способностью договориться с Псами в данном конкретном случае или нет.
«О чем договориться?!»
– Вот как, – медленно произнес л-рей и оттолкнулся от косяка. – Очень интересно. Вы меня в чем-то подозреваете, майор Ожогин? А мне-то казалось, я сотрудничаю с УРКом.
Ник инстинктивно откинулся на спинку стула, чтобы уйти с одной линии между Дёминым и майором.
– Мне тоже, господин л-рей. Казалось.
– Знаете, Ожогин, на меня какие только грехи не вешали. Но этот – впервые.
Дёмин вдруг оказался рядом и наклонился к майору, упершись руками в край столешницы.
– Вы хотите сказать, что я, л-рей, могу способствовать побегу меченого? До полнолуния? Ради чего? Работы себе поменьше оставить? Или, может, мне взятку дали? Ну, говорите, Ожогин!
Майор помолчал. Потом сказал уже нормальным, неофициальным голосом:
– Извините, Дёмин, но ситуация нештатная. Я не хочу, чтобы у кого-либо были неприятности. И… поверьте, я не хотел вас обидеть или оскорбить.
Л-рей выпрямился.
– Извинения приняты. Яров, ты читать умеешь? Если да, чего смотришь, как баран на ворота?
Ник взял со стола ручку и поставил подпись.
– Можете идти, господа.
Теперь конвоира не было. Л-рей принял это как должное, мотнул головой:
– Сюда.
Они вышли в большой холл. Охранник, ничего не спрашивая, разблокировал «вертушку».
Ник провел под замком всего несколько дней, но странным казалось переступить порог – и шагнуть в лето. Как тогда, из больницы. Словно пересекаешь черту между двумя мирами. Замер на крыльце, впитывая звуки, запахи, солнечное тепло. Где-то неподалеку прозвенел трамвай. Прыгали воробьи, оставляя в пыли отпечатки лап. Доносился шум с проспекта. «Я хочу, чтобы он меня выбрал! Я не смогу в резервации!» – с отчаянием подумал Ник и покосился на Дёмина. Тот раздраженно оглядывался.
– Что за бардак! Ага, вот она.
Дёмин уселся на заднее сиденье серой невзрачной «Тейки» с эмблемой УРКа на ветровом стекле. Поторопил сердито:
– Опять тормозишь?
Пришлось тоже сесть в машину. И куда теперь?
– На набережную, – приказал водителю л-рей. – Ну, или где у вас самое туристическое место.
Да что же происходит?!
Поехали. Ник окинул взглядом фасад управления, он был уверен, что майор стоит у окна и следит за ними. Может, дед похлопотал? Ерунда! Георг не согласится сотрудничать с л-реем. Да и зачем бы все это? Ясно же было сказано: сейчас ничего не предпринимать.
– Знакомиться смысла нет, – сказал Дёмин. – Кто ты такой, я знаю. Ты обо мне – тем более.
Если бы л-рей мог представить, насколько он прав, подумал Ник. Неожиданно стало смешно, пришлось закусить губу.
Машина свернула на Зеленый бульвар, промелькнул памятник героям Вельны.
«Куда мы едем? Неужели правда на набережную?» Ник наклонился, ловя в зеркале отражение шофера. Лицо напряженное, то ли на дорогу смотрит, то ли подслушивает.
Показался перекресток. Если действительно в сторону Лады, то им направо.
Свернули.
– Чего молчишь, как пень? – окликнул л-рей. – Рассказал бы чего. Провел экскурсию для гостя Северной столицы.
Ник ответил не сразу. Мысленно сосчитал до трех, прежде чем смог расцепить зубы.
– Лучше найми гида. Это, во всяком случае, входит в его профессиональные обязанности.
– Хамишь? – Дёмин улыбался, но взгляд у него был колючий, нехороший. – Зря. Если ты мне не понравишься, Яров, я тебя с дерьмом смешаю. Запросто. Мне даже делать ничего не придется.
«Как странно. Я могу убить его. Но не могу заставить меня освободить».
– Предлагаешь упасть ниц и извиниться?
– А ты упадешь? – с интересом спросил л-рей.
Его любопытство показалось Нику оскорбительнее любого приказа. А Дёмин смотрел насмешливо – развлекался.
– Ладно, хорош, не дуйся, как мышь на крупу. Это что, набережная? Остановите здесь.
Машина вильнула, притираясь боком к краю тротуара.
– Выходи, – скомандовал л-рей. – Надеюсь, ты действительно не думаешь сбежать? Псы тебя не отпустят.
– Я понял.
– Вот и отлично.
Они не доехали до Дворцовой, где всегда было много туристов. Машина остановилась возле Алексеевского канала, не самого шумного и не самого интересного. По берегам плотно стояли доходные дома, обычные для Сент-Невея – с облупившимися фасадами, окнами с частыми переплетами, печными трубами вперемежку с телевизионными антеннами. Рядом с мостом пришвартовался теплоходик, из тех, что брали на борт полтора десятка желающих. На корме загорал парень, закатав повыше рукава тельняшки. Женщина, положив мегафон на крышу каюты, писала в конторской тетради.
Ник звал на такой теплоход Таню…
– Прокатимся? – предложил Дёмин.
– Ждать придется, пока наберется полный.
– Вот еще!
Л-рей побежал вниз по ступенькам, похлопывая ладонью по каменной стене. Его запястье перечеркивал напульсник из ремешков.