– Картины, в которых живут борзая Люси, кот Иннокентий, ротвейлер Марни, Зефирка… – медленно повторила Марго. – Интересно! Побежали.
– Куда? – осведомилась Куки.
– Нам нужна Ребекка, – пояснила жена Снапика, затем встала и пошла быстрым шагом вперед.
Мафи и Куки ринулись за ней.
– Знаешь, кто такая Ребекка? – прошептала Куки на ухо Мафи, когда все остановились у калитки.
– В этой части деревни у меня нет знакомых, – так же тихо ответила пагль.
Удивительно, но Марго, хоть и стояла на расстоянии от сестер, услышала их разговор.
– Бекки художница.
Терьериха открыла калитку, собачки вошли на чужой участок.
– Тут нет ни цветов, ни кустов, ни деревьев, ни травы, – удивилась
Мафи.
– И качели отсутствуют, как и столик со стульями для чаепития, – прибавила Куки, – нет красивых фонарей. А дом весь черный, его как сажей обмазали!
Марго подошла к стене.
– Это какая-то жидкость, ею пропитали стены, крыльцо, ставни!
Входная дверь приоткрылась, из щели высунулись грабли, и раздался голос:
– Убирайтесь. Если попытаетесь силой войти в коттедж, я за себя не отвечаю.
– Бекки, это Марго, – представилась терьериха, – помощница Снапика.
– Уходи! – взвизгнула хозяйка, потом грабли исчезли, а из щели между створкой и косяком вылетело нечто и попало Мафи прямо по носу!
Пагль закрыла лапками мордочку.
– Ой, ой, ой!
– Вы с ума сошли? – закричала Куки.
– Ты кто? – поинтересовалась Ребекка. – На кота не похожа.
– Я собака, – сердито объяснила Куки, – дочь Мули, живу в Мопсхаусе.
Мафи опустила одну лапу, а второй принялась тереть нос.
– Дочь Мули? – повторила Бекки. – Младшая сестра Фени, жены Черчиля? Портниха Зефирка твоя родственница?
– Да, – подтвердила Куки, – мы тут вдвоем с Мафи, вы ей очень больно сделали. Посмотрите, как мафинский нос увеличивается в размерах.
– Отек от удара, – поставила диагноз Марго, – нужен лед. Ребекка, ты травмировала милого щенка. Немедленно впусти нас, дай что-то холодное.
Дверь открылась, на пороге стояла такса, одетая в комбинезон, запачканный краской.
– Простите, – залепетала она, – думала, опять он пришел. Видели мой сад? Это его лап дело!
– Холодильник у тебя есть? – перебила ее Марго. – Наскреби льда, положи в мешочек.
– Сейчас, – кивнула такса, кинулась вглубь дома, но тут же развернулась и опять очутилась в прихожей. – Входите, я запру все замки.
Глава 18. Страх таксы
– Душно у тебя, – заметила Марго. – Может, окно открыть?
– Нет-нет, – закричала хозяйка, – если распахнем ставни и створки, он сразу поймет: я дома, и придет. Все из-за серебряных монеток!
– Тридцать штук? – догадалась Мафи.
Ребекка вскочила, быстрее молнии кинулась к дивану и забилась под него.
– Что с ней? – удивилась Куки.
Марго встала на колени и заглянула под софу.
– Бекки, мы не враги.
– Откуда она знает про тридцать серебряных монеток? – донеслось в ответ.
– Зефирка мне рассказала про хомяка Иугора, – уточнила Мафи. – Пожалуйста, поговорите с нами. Зефи попала в ужасную беду.
Из-под дивана показалась мордочка таксы.
– Вы с Иугором приятели?
– Я никогда его не видела, – объяснила Марго. – Разреши задать вопрос.
Хозяйка выползла из-под дивана, встала, потом села в кресло.
– Не уверена, что отвечу, но попробуй.
– Что за предложение тебе сделал Снапик? – быстро осведомилась терьериха.
– Обман! – затряслась Ребекка. – Обман!
Потом такса закрыла глаза и отчаянно зарыдала.
– Куки, беги в ванную, намочи полотенце, принеси сюда. Мафи, ищи лекарства, они где-то убраны, – распорядилась Марго.
Куки выбежала в коридор и открыла первую дверь. Спальня! Мопсишка поспешила вперед, распахнула вторую створку. Библиотека. Куки пошагала дальше, добралась до третьей, закрытой комнаты, заглянула в нее. Мастерская. На мольберте белел лист с начатым рисунком. Рядом в подставке торчали кисти, на столике лежала палитра. Куки, забыв, что должна принести мокрое полотенце, вошла внутрь и, сама не зная почему, захотела прикоснуться лапкой к бумаге, а та разошлась в разные стороны, появилась черная воронка, она начала затягивать в себя Куки. Мопсишка попыталась выдернуть конечность, но не тут-то было. Изображение цепко держало ее. Потом когти словно растворились, начала исчезать лапка.
– Помогите! – что есть силы завопила Куки.
Первой на крик примчалась Мафи, она бросилась к сестре.
– Что случилось?
И тут же в комнате оказались хозяйка и Марго.
– Моя лапа тает, как мороженое на блюдечке, – зарыдала Куки.
Ребекка схватила кисть, живо нарисовала правую переднюю конечность мопса, попрыскала на бумагу какую-то жидкость из пульверизатора и дернула Куки за плечо.
– Ай-ай! – воскликнула та.
– Здорово! – пришла в восторг Мафи. – У Кукани все части тела на месте.
– Снапик придумал средство, как оживлять рисунки? – осенило Марго.
Такса схватила ее за лапку.
– Возвращаемся в столовую. Мафи, ты сказала: «Зефирка попала в ужасную беду». Она оказалась в картине?
– Да, – хором ответили мопсишка и пагль.
– Следующий вопрос для Марго, – произнесла Бекки, когда все опять оказались в большой комнате. – Твой хозяин за последнее время изменился?
– Ну… – протянула терьериха, – он потолстел.
– Это потому, что жена его хорошо кормит, – усмехнулась такса.
Марго прижала уши к голове.
– Я всего лишь горничная.
– Я могла и поверить тебе, – ухмыльнулась хозяйка, – но, видишь ли, мне пришлось подделать…
Такса протяжно вздохнула.
– Нехорошими делами я занималась. Гордиться нечем. Единственное оправдание: я давно прекратила зарабатывать созданием фальшивых документов.
– Чем? – удивилась Мафи, осторожно трогая свой нос когтем.
Ребекка словно не услышала вопроса, она продолжала:
– Глупо докладывать тем, кого совсем не знаешь, о своих плохих поступках. Но на меня после того, как отказалась работать на голос, посыпались разные беды.
– Голос! – закричала Мафи. – Тот, который говорит в зале с картинами? Он меня выгнал.
Марго, которая сидела около таксы, обняла ее.
– Пожалуйста, расскажи нам все. С твоей помощью мы сумеем освободить Зефирку и остальных.
Глава 19. История Ребекки
– Не успела я родиться, – начала такса, – как мои родители поругались. Отец сказал маме, что она ему надоела, а жена пожелала мужу утонуть в Апельсинке.
– Ох, есть слова, которые нельзя произносить, – поежилась Марго, – они очень злые и поэтому могут сбыться. Да не так, как ты хочешь.
– Пожелаю, чтобы ветер сбросил трубу с крыши черепахи Зои, и такое произойдет? – заинтересовалась Куки.
– Нет, – возразила Бекки, – дымоход не свалится. А вот ты сама заболеешь.
– Чем? – разинула пасть Мафи.
Художница склонила голову влево.
– Не знаю. Куки обсыплет прыщами, выпадет шерсть на хвосте, заболят уши.
– Почему? – разинула пасть Мафи.
– Закон полета гадостей, – тихо подсказала Марго.
– Никогда не слышала про такое правило, – призналась Мафи.
– Непременно о нем узнаете, – пообещала терьериха, – просто маленьким трудно понять, что к чему. Но вы не похожи на глупышек, объясни им, Бекки.
Такса отбросила уши за спину.
– Любое слово, произнесенное нами или нашими людьми, – это стрелы, наконечники которых смазаны или ядом, или водой жизни.
– Когда я говорю, то стреляю? – удивилась Куки.
– Да, – подтвердила Марго.
– Никогда не видела железок с перьями, которые из меня вылетают, – оторопела пагль.
– Правильно, – согласилась Ребекка, – слов не заметить глазами, их не поймать лапами. И если они сказаны, то назад не вернутся, могут натворить злых дел или, наоборот, принести добро.
– А где брать яд и живительную воду? – поинтересовалась Мафи.
Терьериха постучала себя по голове.
– Здесь!
Щенки заморгали, посмотрели друг на друга.
– Сейчас я имею в виду мысли, – объяснила Марго. – Мафи поссорилась, например, с Куки и крикнула: «Чтоб тебе лапу сломать!» В этот момент из пагля выскакивает стрела с ядовитым наконечником злобы, подлетает к сестре, ударяется о нее и летит к Мафи. Да, небольшая часть отравы попадет в Куки, та заплачет, но быстро успокоится. А что с Мафи? Ее стрела на обратной дороге наберет скорость – и бум! Вонзится прямо в сердце собачки, да так там и останется.
– Не понимаю, – прошептала Куки.
– Если швырнешь в стену с силой мячик, он застрянет в кирпичах? – осведомилась Марго.
– Конечно, нет, – засмеялась Мафи, – отскочит назад ко мне и стукнет больно.
– Со стрелами мыслей всегда происходит то же самое, – кивнула Ребекка. – Весь яд дурных пожеланий ударит по хозяину гадких слов. Просто он сразу ничего не почувствует. Но вскоре у того, кто выпустил стрелу, испортится настроение, придут тоска, грусть, печаль, слезы, раздражение, обида на всех, зависть к тем, кому весело, захочется испортить и им хорошее настроение. Такая собака или кошка начнет искать любой повод, чтобы выпустить злость, которой отравилась. Она примется обсуждать одежду, дом, сад соседей, станет ругать все чужое, хвастаться своим богатством, презирать тех, кто не тратит золотые монетки на новые вещи. Ужасно, что ждет ее впереди!
– Что? – прошептала Мафи.
– Зло притягивает зло, – грустно объяснила Ребекка, – а еще оно убивает здоровье. Нападут на собаку, кошку болезни, завалит ее неудачами. И от этого еще хуже станет. Обидел вас кто-то, сказал нечто гадкое, посмеялся над платьем, ботиночками, повертел перед тобой новым телефоном, пел: «А тебе никогда такой не купят, потому что родители нищие», если столкнетесь с заносчивыми грубиянами, не деритесь с ними, пожалейте их.
– Порадуйтесь чужому телефону, – добавила Марго, – скажите: «Отличный аппарат, хорошо, что ты получил прекрасный подарок». И спокойно уходите. Ваша доброта нейтрализует злость глупого щенка, который думает, что с дорогим телефоном он стал умнее и лучше. Радуйтесь тому, что у вас есть, не желайте никогда чужого, и всегда окажетесь счастливы и здоровы. Зло и ненависть нельзя победить злом и ненавистью. Их можно победить только любовью. Но вернусь к своему детству.