В полной тишине она прошествовала к клетке с пленниками, даже не взглянув на горы награбленного добра. Приблизила к прутьям широкое скуластое лицо, прищурила водянистые глаза, затем повернулась к «народу» и изрекла скрипучим старческим голосом:
— Работать! — и потопала обратно, чуть переставляя полные ноги в плетёных сандалиях.
Только она успела скрыться в толпе, как дикари снова принялись галдеть и делить добычу. А несколько вооружённых клинками воинов, оставив своих подруг, выволокли всех без исключения пленников и потащили за деревню, откуда поднимались клубы дыма. Дикари плакали и слёзно молили о пощаде, Амила отчаянно извивалась и плевалась, не желая мириться с предстоящей участью и бормоча проклятия на своём языке.
— Ахтыкулук вэрдэ! Амила вэрдэ дот Ахтынкулук! — кричала она.
Воины что-то забормотали, и один из них потащил дочку вождя в другую
сторону. Хорошо это было, или плохо, одному богу известно.
Только блондинка очнулась, как сразу пошла в рукопашную, используя дикую смесь приёмов ушу, джиу-джитсу и муай-тай. Но навалившиеся на неё воины быстро утихомирили бунтарку, надавав подзатыльников и связав по рукам и ногам. Теперь её тащили за шкирку, как нашкодившего кота. Илья шагал со связанными руками и изрекал все известные ругательства, а Костя всё пытался откупиться, обещая золотые горы и уйму огненной воды, а так же требуя аудиенции у пожилой атаманши. Воины понимающе кивали головами, но не забывали подталкивать пленников в спину.
Вскоре под ногами начало неприятно хлюпать. Деревья закончились. Впереди виднелись холмы и поросшие высокой травой топи. А за ними начинался длинный глубокий карьер.
Моросил мелкий дождь, размывающий и без того глинистый грунт в карьере. Десяток пленников, чумазых и оборванных бедолаг с кандалами на ногах, уже копошились в нём, подгоняемые строгим надзирателем. Они гребли руками и деревянными совками ржавого цвета породу и сгружали её в плетёные корзины. Затем взваливали тяжёлые корзины на худые сгорбленные плечи и тащили наверх насыпи. Поодаль лежали горы древесного угля, и над вымазанными глиной холмиками трубой поднимался едкий сизый дым.
— Костян, ты когда-нибудь железную руду добывал? — ни с того ни с сего ляпнул Илья и продолжил: — Это риторический вопрос. Всё в жизни приходится делать впервые…
— Да пошёл ты со своими риторическими вопросами, Зуев! — взбеленился Костя и повернулся к шедшему позади воину: — Слышь, начальник? Я в рудокопы не нанимался! Может, договоримся? — и тут же схлопотал палкой между лопаток:
— Молчать! Работать!
— Не кипишуй, старик, — уверенно заявил Илья другу, глядя, как их ногах защёлкивают тяжёлые кандалы. — Главное, что живы. А план у меня есть. Нас много, а эти погонялы… поганцы… погонщики, короче, одни. Завалим их и смотаем отсюда.
— О, да! Ты у нас самый главный заваливатель всех времён и народов! — огрызнулся Костя, потирая ушибленное плечо и позвякивая цепью. — Это тебе не в компьютерные игры рубиться! Ладно, свалим с наступлением темноты. Вляпались, блин, по самое не могу…
Однако надеждам на побег так и не суждено было оправдаться. Несмотря на приличное количество пленных безропотных дикарей, с ними легко управлялись пять вооружённых клинками и хлыстами воинов-надсмотрщиков. За любую провинность — медленное копание, перенос неполных корзин и незапланированный отдых — пороли нещадно.
Посматривая краем глаза на охранников, Илья старался и не филонил. Это было частью его плана — втереться в доверие и показать себя ответственным работником.
— Давай-давай, — шутя, подбадривал его Костя. — Может, в работники месяца выйдешь, а там гляди, до топ-менеджера дослужишься. Да? — обернувшись и чуть не свернув головы, он заметил рядом не очень трудолюбивую блондиночку, глупо заулыбался и заиграл мускулами.
В ответ она хмыкнула, взмахом тонкой руки поправила чёлку и потащила свою корзину к глиняной печи, где выплавлялось железо.
— Давай помогу, красавица! — нагнал её Костя и принялся выхватывать из её рук корзину.
— Отвали, сама справлюсь! — девушка рывком дёрнула её к себе.
— Слушай, нам нужно держаться вместе. Нас тоже угораздило к этим дикарям попасть. Теперь нужно думать, как выбраться, — затараторил он, вырывая корзину.
— Сама не знаю, — она, наконец, разжала руки. — Квадроцикл наш раздолбали, сволочи.
— Молчать! Работать! — посыпался на них град ударов.
— Эт ничего, главное, до машины моей добраться, — Костя закрывался от ударов, но продолжал шептать: — Там, за лесочком, у Ахтынлука, те… (чуть не сказал тестя) товарища моего.
— Ну надо же, — подняла она карие, чертовски красивые глаза. — А ты не такой клоун, как кажешься. Ладно. Потом поговорим. Да только мне здесь человечка одного разыскать надо, — и слиняла, оставляя Костю наедине с корзиной.
Костя вывалил её содержимое на пласт угля и накрыл его следующим. Затем, по примеру дикарей, принялся обмазывать это сооружение глиной, посматривая на хорохорящегося перед незнакомкой Илью.
Вскоре Илья присоединился к другу, помогая делать отдушину в плавильной
печи.
— Эрикой её зовут, — сообщил он. — Романтично, правда?
— Очень, Зуев. Мне, кстати говоря, всегда блондинки нравились.
— А мне…
— А у тебя Ленка.
— А тебя, Воропаев, жизнь, похоже, ничему не учит.
Глава 9
Вечер трудного шестого дня или побег с каторги
«— Занимаетесь спортом?
— Да, приходилось. Бегал.
— На какие дистанции?
— На длинные, пока не поймают»
Фильм «Ошибка резидента»
Сумасшедший день на этом так и не закончился. Изрядно уставшие за день друзья просто с ног валились от непривычной им физической работы. Но охранник не давал им даже присесть, не забывая щёлкать перед носом пленников тяжёлым кожаным хлыстом с металлическим наконечником.
Безумно хотелось есть, да и просто обычного простого отдыха. Дождь закончился, и солнце вновь ярко засияло на небе, быстро высушив землю и карьер. Хорошо, хоть давали пить дождевую воду, собравшуюся в большой бочке, иначе на такой жаре их просто бы выключило. Эрика уже не косилась на новых знакомых, изредка перебрасываясь с ними отдельными фразами. Все ожидали наступления вечера, но он никак не наступал. Муторно тянулось время.
Когда солнце начало медленно спускаться к горизонту, пришёл главный надсмотрщик, отстранив других соплеменников. Осмотрев фронт работ, он перебросился несколькими словами с остальными. Некоторые слова были понятны, но большинство фраз оставались загадкой для Кости и Ильи. Эрика, судя по всему, понимала гораздо больше, потому как слушала внимательно, чуть скосив глаза в сторону дикарей.
— Сейчас нас кормить будут, а завтра, говорят, работы ещё больше. Ничего, ночью сбежим, — быстро зашептала она. — Главное, найти Дебби.
— Что, подруга твоя? — поинтересовался Илья. — Или друг?
Эрика промолчала, лишь кивнув головой в ответ, потому что охранник уже повернулся к ним, угрожающе тряся плёткой. Они присели на корточки и затаились в ожидании следующих слов.
— Кормить… закрыть, — поняли друзья последние слова дикаря.
Словно по команде, двое других надсмотрщиков, ткнули палками в мужчин, и те послушно поднялись. Следом выстроилась цепочка пленных из селения Ахтынкулука. Застегнув кандалы в одну цепь, всех работников погнали в сторону небольшой, но крепкой на вид хижины на окраине рабочего посёлка. За ней виднелась ещё одна, а рядом, за небольшой деревянной перегородкой, находился туалет, точнее, выгребная яма, над которой роились мухи. Территория лагеря была обнесена высоким частоколом.
Из-за высокого забора жалобно выглядывали несколько дикарей. У противоположной стены лежало большое бревно, что использовалось вместо скамьи. Там чинно восседала всем и вся недовольная Амила, которую не взяли на рудники, видимо, считая ценным заложником. При виде Кости она тут же подскочила с места, растеряв всю свою гордость. Но Косте уже было не до неё. Он ещё не забыл, как сегодня утром они чудом остались живы, а она даже не пыталась вступиться за него. Сейчас же интересоваться её самочувствием не хотелось вовсе.
Загнав пленников в лагерь, один из охранников притащил большой чан с похлёбкой серо-зелёного цвета. После этого ворота захлопнулись, оставив пару десятков пленных одних.
— Еда! Костян! — Илья уже отталкивал локтями налетевших дикарей. — Ищи миски! Я держу позицию!
— Несу, — проворчал Костя. Он уже успел сходить на разведку вслед за Эрикой, которая сразу же ринулась осматривать территорию, словно в ней проснулись новые силы.
После недолгой потасовки им удалось зачерпнуть из чана три миски похлёбки — правда пару раз дикарям досталось в глаз от кулаков разъярённых голодных менеджеров — и теперь друзья уселись на бревне, обеими руками держа миски и жадно употребляя их содержимое. В тот миг им казалось, что это самая вкусная на свете еда. И плевать, что не было ни соли, ни перца, а вместо картошки там плавали куски овощей, напоминающих тыкву, и ещё некая странная зелень в стручках.
— Эрика! Иди сюда! Эрика! — замахал рукой Костя. — Надо поесть, а то сил на побег не будет.
Эрика с грустным видом подошла и взяла из его рук миску. Принюхалась, чуть скривив свой аккуратный курносый носик, но всё же сделала пару глотков.
— Дебби здесь нет! — вздохнула она. — Но она точно у них! Я знаю! Старуху бы разыскать, она здесь главная. В посёлок надо попасть.
— Бабуська? Откуда ты знаешь? — удивлённо спросил Илья, подняв голову и усердно жуя пучок зелени.
— Она мамаша Рантамона — этого крысёныша, который захватил нас. И квадроцикл сломал, гад. Они здесь главные. Муж её вождём был, убили недавно, теперь сынок всем заправляет. Нужно разыскать их.
— Да, но только как выбраться отсюда? — придвинулся ближе Костя. — Нас, кажись, закрыли. А завтра работать опять заставят. Так и сдохнуть можно. При такой работе надо за вредность повышенный паёк выдавать.