— Привет, — сказала я, — присоединяйся.
— Нет, спасибо, — он покачал головой, — я недавно поужинал.
— Как дела? — спросила Энн.
— Хорошо. А у вас?
— Тоже.
— Тора, мне нужно поговорить с тобой, — предупредил Фил вполголоса.
— Конечно, — согласилась я, — погоди немного.
— Я подожду в твоей комнате.
— Не стоит, — сказала вернувшаяся Дайна, — иди, Тора. Мы уже поужинали.
— Спасибо, — я встала, — просто огромное спасибо вам. Просто не знаю, что бы я без вас делала.
— Померла бы с голоду, — фыркнула Энн.
Я вышла в коридор, взмахом руки пригласив Фила следовать за мной.
В моей комнате был бардак. Я не удосужилась убрать в ней до отъезда, никогда не забивала себе голову подобными вещами, а уж сейчас и подавно. День давно клонился к вечеру, бессмысленно начинать уборку. Впрочем, это как всегда просто отговорка. Ну, не люблю я убираться, не люблю! Пустая затея. Все равно, потом комната снова будет грязной. Так зачем же тратить силы?
Отодвинув в сторону кучу одежды, которую я, недолго думая, просто вывалила из сумки на кровать, я села. Фил освободил кресло от пишущей машинки и сел тоже.
Закурив сигарету и пододвинув к себе пепельницу, я спросила:
— О чем будем болтать?
— О твоем ужасном поведении, конечно, — сказал он, — я звонил тебе раз сто, не меньше. Почему ты не отвечала?
— Зря звонил. Я разбила телефон две недели назад. Так что, я не могла тебе ответить.
— А сказать мне об этом было нельзя? — нахмурился Фил.
— Я забыла, — я развела руками, — меня отослали в командировку. Ты знаешь, в Кэмвиллидж.
— Там нет ни одного телефона?
— Есть.
— И ты не могла позвонить?
— Могла. Прости, Фил. Я как-то об этом не подумала.
— Конечно, — кивнул он, — ты никогда ни о чем не думаешь. Я беспокоился, а она забыла. Я не знаю, чем занята твоя голова. Просто представить страшно, что там творится.
— Да ладно тебе, — попыталась я его успокоить, — бывает. Со мной ведь ничего не случилось. К тому же, я была слишком занята, Работы по горло.
— Вот только не надо рассказывать мне, как ты загружена, — раздраженно сказал Фил, — в любом случае, ты могла бы выкроить время на телефонный звонок. Я всегда все узнаю последним. И о том, что тебя ранили, узнал из твоей статьи. Меня уже достала твоя чертова работа. Тебе нужно бросать ее, пока не поздно.
Я приподняла брови.
— Как это, бросать?
— Молча. Я зарабатываю достаточно для того, чтобы ты сидела дома.
— Ну нет, — я даже испугалась.
Это же просто кошмар! Я буду сидеть дома и помирать от скуки! Или он рассчитывает, что я наконец-то научусь готовить?
— Из-за твоей работы у тебя никогда нет времени, — Фил начинал злиться, — ты вспомни, когда в последний раз мы с тобой виделись?
Я задумалась. И когда же это было? Две недели назад? Больше? Ну честно, не помню!
— Вот именно. Это было сто лет назад. Что это за семейная жизнь?
— А разве мы собираемся пожениться? — уточнила я.
— Конечно.
Он мог бы для приличия предупредить меня об этом. А то я сижу тут как дура и ничего не понимаю.
— Я не собираюсь бросать работу. Она мне нравится.
— Тора, тебе придется решать. Потому что, если ты будешь работать, то у нас с тобой ничего не получится.
— Я не люблю, когда мне ставят условия, — тут уже нахмурилась я, — я сто раз говорила, что буду работать и не собираюсь увольняться. Ты это слышал. Раньше ты был с этим согласен.
— А сейчас это меня не устраивает.
— Бросать работу не буду, — надулась я.
— Прекрати, Тора!
— Не прекращу! И я вообще не хочу выходить замуж. Зачем? Не вижу в этом смысла. По-моему, мы и так неплохо проводим время.
— И это ты называешь времяпровождением? — Фил вскочил на ноги, — да через пять минут ты заявишь, что тебе нужно отправляться на работу, что у тебя там что-то горит и плавится!
— Уже вечер, — напомнила я ему, — какая работа?
— Все равно. Тогда тебе нужно печатать статью или делать еще что-то столь же идиотское!
— Ну, знаешь ли! Моя работа не хуже любой другой!
— Хуже! В тысячу раз хуже!
— Фил, давай оставим эту тему. Мы постоянно ругаемся, когда говорим об этом.
Меньше всего на свете я хотела сейчас выяснять отношения. Больше всего мне хотелось спать. Вчера я так и не сомкнула глаз, а такие вещи даром не проходят. Во всяком случае, для меня.
— Я так устала, — добавила я.
— Ну вот, опять! — кажется, Фил был уже здорово на взводе, — теперь ты устала! Мне это надоело, Тора! Если ты не носишься со своими репортажами, постоянно хочешь спать, есть или еще что-либо. Может, тебя сильно утомляют наши отношения?
— Ты пришел сюда ссориться?
— Неважно, для чего я пришел. Я ухожу. А ты подумай, чего ты хочешь от наших отношений. Если для тебя работа важнее, чем я, то…
Он не договорил, махнул рукой и вылетел за дверь. Я тяжело вздохнула. Я уже не знала, чего я хочу от наших отношений. Во всяком случае, не постоянной ругани. Ну почему он не может меня понять? Для меня моя работа очень важна. Мне нравится этим заниматься. Если я уйду, то мне будет не хватать чего-то очень важного, необходимого как воздух. Наверное, я немного ненормальная. Любая другая женщина на моем месте без колебаний бы выбрала обеспеченную жизнь рядом с Филом. А мне этого мало.
Ладно, хватит об этом думать. Бесполезно. Ничего нового я не надумаю. Нечего зря тратить время. Я огляделась по сторонам. Да, свинарник тут страшнейший. Нужно хотя бы немного разгрести весь этот хлам.
Недолго думая, я спихнула одежду на пол, освободив пространство. Пусть пока полежит там. Ничего ей не сделается. Потом я пододвинула к себе сумку и вытряхнула ее содержимое перед собой. Посмотрю, сколько здесь скопилось барахла.
Первое, что я увидела, был мамин телефон. Я просто потеряла дар речи. Ведь я собственноручно выложила его на столик в прихожей. Значит, не выложила. Тогда, что же я выложила? Кажется, ничего. Красота. Вот, мама обрадуется, когда узнает.
Фыркнув, я отложила телефон на стол и вновь уперлась взглядом в кучу. И заметила письмо, которое мама мне вручила вчера. Я, конечно, о нем забыла.
Что за письмо, я не знала, но это можно было выяснить немедленно. Что я и сделала, надорвав конверт и вытащив три размашисто исписанных листа бумаги. Судя по всему, отправитель — поклонник эпистолярного жанра. Как размахнулся!
Я улеглась поудобнее, пододвинула к себе пепельницу, закурила сигарету и принялась за чтение.
Почерк был ужасный: размашистый и притом округлый, так что было почти ничего не понятно. Но мне грех жаловаться. У меня самой такой почерк, что сам черт не разберет. Иногда я сама не могу прочесть его.
Итак, я привожу здесь содержание письма.
«Вы, наверное, очень удивились, получив это письмо, мисс Дэннингс. Сейчас не принято писать письма. Люди либо разговаривают по телефону, либо отсылают письма в электронном виде. Но я немного устарел для такого. В мое время единственным средством общения на расстоянии были письма и отвыкнуть от этого очень сложно. Письмо на бумаге можно сохранить и перечитывать время от времени. А если порвать, то получить от этого действия немалое удовлетворение.
Ну что, мисс Дэннингс, вы наконец поверили в то, что я говорил вам правду? Или вы до сих пор считаете, что я морочил вам голову? Мне почему-то кажется, что вернее всего последнее. Даже если я и продемонстрирую вам наглядно легендарный укус вампира, вы все равно будете пытаться это как-то объяснить с научной точки зрения. Поэтому, я не буду тратить бумагу, а просто расскажу вам, как все было на самом деле. Выводы делайте сами.
Итак, я родился в 1640 году. Это вы уже знаете. И если хоть немного знакомы с историей, то представляете, что это было за время. На подробностях я останавливаться не буду, это займет слишком много времени и бумаги, а я подозреваю, что моя история и без того окажется длинной. Скажу только, что я родился в богатой и знатной семье, мой отец, имел титул баронета, но ко мне он не перешел, потому что я был всего вторым сыном.
Нечего и говорить, что, родившись, я был самым обыкновенным человеком. И оставался им на протяжение двадцати пяти лет. А потом случилось то, что превратило меня в того, кем я являюсь сейчас.
Но сперва я хочу рассказать вам о Джейн. Джейн Блэкстоун, вот как ее звали. Если хотите иметь представление о том, как она выглядела, то посмотрите на себя в зеркало. Хотя предупреждаю вас, сходство только внешнее. А в целом, между вами нет ничего общего.
Джейн… Она была такой милой, нежной и воздушной, а ее смех звучал как колокольчики. Когда я увидел ее впервые, то понял, что пропал. Надеюсь, что вы никогда не испытывали такого чувства, потому что о нем легче говорить, чем его пережить. Потому что, тогда у меня было ощущение, что, когда я вижу ее, мне не хватает воздуха.
Я хотел на ней жениться, за всю свою жизнь я ничего не хотел настолько сильно. Но ее родители относились ко мне с подозрением. Их настораживала моя репутация (надо сказать, я был порядочным волокитой), для своей дочери они хотели бы мужа, более умудренного годами. И такой человек был у них на примете.
Но все эти препятствия казались мне несерьезными. Да я и сейчас думаю, что все это — полнейшая чепуха. Бред сивой кобылы, как сказали бы вы. (Увы, мистер Кингсли, так изысканно я не выражаюсь. Я сказала бы коротко и по существу: хрень). И мы с Джейн смогли бы это преодолеть.
Но случилось то… в общем, я встретил женщину. Очень необычную женщину. Она поразила меня своей загадочностью, и я решил идти на приступ. Я уверен, вы меня понимаете. Современные девушки прекрасно разбираются в этих вещах и видят разницу между любовью и желанием.
Если бы я знал, чем все это обернется!
Ее звали Розамунда Дарнли. Женщина необыкновенной красоты и чувственности. Очень скоро я смог добиться ее расположения, идиот, и она пригласила меня к себе. Очень просто, безо всяких околичностей. Правда, велела держать это в тайне. Я вполне понимал это ее желание, а потому согласился на свою голову.