С сожалением, однако, должен предупредить, что случай с бодлеровскими сиротами совсем иного толка. История с Бодлерами протекает совсем не в вымышленной стране, где на деревьях растут леденцы и певчие мыши делают всю черную работу. История Бодлеров протекает в совершенно реальном мире, где над людьми смеются только из-за того, что они обладают физическими недостатками, где дети вдруг оказываются одни на целом свете и пытаются разгадать окутывающую их зловещую тайну. И в этом реальном мире появление львов обещает, что дальше все пойдет еще гораздо хуже, и если вам не по вкусу такая история (так же как львам не по вкусу бриллианты, не вложенные в тунца), вам лучше всего повернуть назад и бежать в другую сторону. А именно этого захотелось Бодлерам, когда, выйдя из фургона, они увидели, кого привез с собой Граф Олаф, вернувшийся из деловой поездки.
Граф Олаф промчался в своем черном автомобиле между рядами фургонов, едва не задавив нескольких посетителей, затормозил около самого Шатра уродов и только тогда выключил мотор. После чего рычание, которое узнали дети, оборвалось, но не прекратилось другое, более злобное. Оно звучало и после того, как Олаф в сопровождении Мадам Лулу вышел из машины и взмахом руки указал на трейлер, прицепленный к автомобилю. Вернее, это была металлическая клетка на колесах, и между прутьями клетки Бодлеры увидели то, на что показывал негодяй.
В прицепе было полно львов. Их набилось туда так много, что дети даже не разобрали, сколько именно. Видно было, что львам плохо и неуютно в этой тесноте, они скребли прутья когтями, огрызались зубастой пастью друг на друга и невообразимо громко и яростно рычали. Вокруг стал собираться народ – кое-кто из олафовских приспешников, а также несколько посетителей, любопытствующих, что происходит. Олаф попытался сказать что-то, но львиный рык заглушил его слова. Негодяй нахмурился, достал из кармана хлыст и хлестнул львов сквозь прутья клетки. Подобно людям, животные, если их как следует стегать хлыстом, тоже пугаются и готовы делать, что им приказывают. Поэтому львы постепенно притихли, и Олаф смог наконец сделать свое заявление:
– Леди и джентльмены, мальчики и девочки, уроды и нормальные люди! Карнавал Калигари с гордостью объявляет о прибытии свирепых львов, которые примут участие в новом аттракционе.
– Это хорошая новость, – сказал кто-то в толпе, – а то сувениры в подарочном фургоне довольно паршивые.
– Да, новость хорошая, – со злобой прорычал Олаф и обернулся к Бодлерам. Глаза у него ярко блестели, и под его пристальным взглядом дети задрожали в своих маскарадных костюмах. – Потом он перевел взгляд на собирающуюся толпу и продолжил: – Теперь тут все пойдет гораздо веселее.
И бодлеровские сироты поняли, что его обещание – чистейший обман.
Глава пятая
КОГДА происходящее кажется чем-то на удивление знакомым, словно это уже происходило с вами ранее, такое ощущение французы называют «déjà vu»[43]. Подобно многим французским выражениям (как, например, «ennui» – жеманное словечко вместо «невыносимая скучища», или «la petite mort», передающее ощущение, будто что-то в вас умерло), выражение «déjà vu» относится к чему-то не слишком приятному. Так же и бодлеровским сиротам было не очень приятно стоять около фургона для уродов, слушать Графа Олафа и испытывать тошнотворное чувство, определяемое словами «déjà vu».
– Львы станут самым волнующим аттракционом на Карнавале Калигари! – объявил Олаф, между тем как любопытные, заслышав шум и рев, все прибывали. – Если только вы не полные идиоты, то вам известно: даже упрямый мул двинется в требуемом направлении, если держать перед ним морковку, а позади палку. Он хочет получить в награду морковку и не хочет, чтобы его больно наказали. Так же будут вести себя и львы.
– Что происходит? – спросил у детей Хьюго, выходя из фургона. За ним показались Колетт и Кевин.
– «Déjà vu», – с горечью проговорила Солнышко.
Даже младшая из Бодлеров помнила жестокую историю про упрямого мула с той поры, как они жили у Олафа. Тогда злодей рассказывал про упрямого мула, чтобы вынудить Вайолет выйти за него замуж, но, к счастью, тогда план его в последнюю минуту сорвался. Сейчас та же история служила ему для того, чтобы привести в исполнение какой-то новый замысел, и дети, наблюдая, как он это делает, испытывали тошноту.
– Эти львы сделают то, что я им велю, – продолжал Граф Олаф, – так как хотят избежать наказания кнутом! – Он снова замахнулся и хлестнул по львам через прутья. Львы съежились. Кое-кто из зрителей зааплодировал.
– Если кнут – палка, то что будет морковкой? – спросил лысый.
– Морковкой? – повторил Олаф и рассмеялся особенно гадким смехом. – Наградой послушным львам будет вкуснейшая еда. Львы – плотоядные, то есть они питаются мясом. И здесь, на Карнавале Калигари, они получат мясо самого лучшего качества. – Он повернулся и ткнул хлыстом в сторону фургона уродов, где у входа стояли Бодлеры и их товарищи по работе. – Уроды, которых вы видите перед собой, не являются нормальными людьми, они ведут никчемную жизнь. Поэтому они будут счастливы развлечь публику.
– Конечно, – отозвалась Колетт. – Мы каждый день так и делаем.
– В таком случае вы не откажетесь сыграть главную роль в львином шоу, – продолжал Олаф. – Мы не станем кормить львов в их привычные часы, поэтому к началу представления они очень-очень проголодаются. Ежедневно вместо представления в Шатре уродов мы будем наугад выбирать одного из уродов и смотреть, как его пожирают львы.
Все опять захлопали – все, кроме Хьюго, Колетт, Кевина и троих детей, застывших от ужаса.
– Вот потеха будет! – выкрикнул прыщавый. – Представляете, агрессивность и неряшливая манера есть одновременно! Зрелище получится роскошное!
– Целиком с вами согласна! – подхватила стоявшая рядом женщина. – Умора была глядеть, когда двухголовый урод ел кукурузу, но еще занятнее, когда будут есть его самого!
– Нет, а я бы предпочел полюбоваться, как будут есть горбатого, – возразил кто-то из толпы, – он такой потешный! И спина не такая, как у всех!
– Веселье начнется завтра днем! – возвестил Граф Олаф. – До завтра!
– Прямо не знаю, как и дождусь, – проговорила женщина, когда толпа начала рассасываться, что означает здесь «зрители отправились покупать сувениры или стали расходиться по домам». – Сразу всем знакомым расскажу.
– А я пойду позвоню той репортерше из «Дейли пунктилио», – сказал прыщавый мужчина, направляясь к телефонной будке. – Карнавал станет теперь очень популярным, может, и в газете про него напишут.
– Вы были правы, босс, – сказал крюкастый. – Теперь дела тут пойдут на лад.
– Конечно, он прав, пожалуйста, – подтвердила Мадам Лулу. – Он блестящий, храбрый и щедрый мужчина. Он блестяще придумал представление со львами, пожалуйста. Он храбро бьет львов хлыстом, пожалуйста. И он щедрый – подарил Лулу львов.
– Он тебе их подарил?! – раздалось вдруг где-то поблизости. В голосе слышалась угроза. – Так львы – подарок?!
Большинство зрителей отправились восвояси, и Бодлерам стала видна Эсме Скволор, которая, оказывается, стояла у входа в соседний фургон и теперь направилась к Графу Олафу и Мадам Лулу. Проходя мимо прицепа со львами, она провела своими длиннющими ногтями по прутьям клетки, и львы в страхе заскулили.
– Так, значит, ты подарил Мадам Лулу львов? А мне ты что привез?
Граф Олаф со смущенным видом почесал голову костлявой рукой.
– Ничего, – признался он. – Но если хочешь, пользуйся моим хлыстом.
Мадам Лулу чмокнула Олафа в щеку.
– Он подарил мне львов, пожалуйста, за то, что я сделала такое прекрасное гадание.
– Да, надо было это видеть, Эсме, – подтвердил Олаф. – Мы с Лулу вошли в Гадальный шатер, выключили свет, и тогда хрустальный шар начал издавать магическое гудение. Затем над головой у нас сверкнула магическая молния, Мадам Лулу велела мне как следует сосредоточиться, я закрыл глаза, а она посмотрела в хрустальный шар и сказала, что кто-то из бодлеровских родителей жив и скрывается в Мертвых горах. И за это я ей подарил львов.
– Выходит, Мадам Лулу получила свою морковку? – фыркнул крюкастый.
– Завтра прямо с утра, – продолжал Олаф, – Мадам Лулу еще раз задаст вопрос шару и скажет мне, где именно находится этот старший Бодлер.
Эсме бросила злобный взгляд на Лулу:
– И что тогда ты еще ей подаришь, Олаф?
– Будь благоразумна, мое сокровище, – попытался урезонить свою подружку Граф Олаф. – Львы сделают Карнавал Калигари популярным, так что Мадам Лулу сможет больше времени посвящать гаданию и обеспечит нас сведениями, с помощью которых мы наконец приберем к рукам бодлеровское наследство.
– Мне неловко вносить поправки, – робко заметил Хьюго, – но нельзя ли сделать Карнавал популярным, не скармливая нас львам? Признаюсь, эта перспектива меня как-то волнует.
– Слышал, как публика приняла мое сообщение о новом аттракционе? – спросил Граф Олаф. – Они ждут не дождутся, когда львы сожрут уродов. А ведь каждый из нас должен выполнить свою роль, чтобы дать людям то, что они хотят. Ваше дело – вернуться сейчас же в свой фургон и оставаться там до завтрашнего утра. Остальные займутся своим делом – будут копать яму.
– Яму? – удивилась одна из женщин с напудренным лицом. – Зачем нам яма?
– Мы будем держать там львов, – ответил Олаф, – чтобы они съедали только того из уродов, который туда спрыгнет. Копать будем около «американских горок».
– Отличная идея, босс, – одобрил лысый.
– Лопаты в фургоне, там инструменты, – сказала Лулу. – Я покажу, пожалуйста.
– Я не собираюсь копать, – заявила Эсме, когда остальные приготовились идти. – Еще ноготь сломаю. И потом, мне надо поговорить с Графом Олафом. Наедине.
– Ну хорошо, хорошо, – согласился Граф Олаф. – Пойдем в гостевой фургон, там нам никто не помешает.
Олаф с Эсме удалились в одну сторону, а Мадам Лулу повела олафовских приспешников в другую. Дети и их товарищи по несчастью остались одни.