– Может, нам удастся поймать кого-то, когда мы сожжем лагерь карнавала, – заметила женщина низким глубоким голосом.
– Лагерь карнавала? – нервно переспросил Олаф.
– Да, конечно, – подтвердила женщина и поскребла там, где у нее могла бы быть борода. – Члены Г. П. В. спрятали важную улику в статуэтку, которую продали на Карнавале Калигари, так что нам надо будет его сжечь.
– А я его уже сжег, – сказал Граф Олаф.
– Целиком? – удивилась женщина.
– Целиком, – нервно улыбнулся Олаф.
– Поздравляю, – промурлыкала женщина. – А ты, Олаф, лучше, чем я думала.
Граф Олаф явно успокоился, как будто не знал, чего ждать от этой женщины – похвалит она его или обругает.
– Это все ради главной цели, – заметил он.
– У меня есть для тебя награда, Олаф, – сказала женщина.
Солнышко увидела, как она, пошарив в кармане костюма, вынула из него перевязанную толстой веревкой стопку бумаги. Бумага была совсем истертая, словно много раз переходила из рук в руки и ее без конца перепрятывали, а может быть, даже делили на несколько частей, возили по городу в конных повозках, а потом снова складывали вместе – в полночь, в книжной лавке, замаскированной под кафе, замаскированное под магазин спортивных товаров. Глаза Графа Олафа засверкали и вытаращились, а грязные пальцы потянулись к бумаге, точно это было состояние Бодлеров.
– Сникетовское досье! – приглушенным шепотом проговорил он.
– Целиком, – подтвердила женщина. – Все до единого чертежи, карты и фотографии из единственного досье, которое может привести нас всех за решетку.
– Целиком, кроме, разумеется, тринадцатой страницы, – пояснил мужчина. – Мы же знаем, что Бодлеры украли эту страницу из Кошмарной клиники.
Гости уставились на Солнышко Бодлер, которая вся съежилась от ужаса.
– Суршми, – пробормотала она. Ей хотелось сказать нечто вроде «У меня ее нет, она у моих брата и сестры», но переводчик оказался ни к чему.
– Бумага была у старших сирот, – сказал Олаф, – но я совершенно уверен, что они погибли.
– Тогда все наши трудности развеялись вместе с дымом, – сказала женщина с волосами, но без бороды.
Граф Олаф схватил досье Сникета и прижал его к груди, словно это был новорожденный младенец, хотя злодей был не из тех, кто стал бы нежно относиться к новорожденным детям.
– Это лучшая награда в мире, – сказал он. – Пойду прочитаю его прямо сейчас.
– Мы прочитаем его вместе, – возразила женщина с волосами, но без бороды. – В нем раскрываются тайны, о которых нужно знать нам всем.
– Но сначала я хочу подарить кое-что и твоей подруге, Олаф, – сказал мужчина с бородой, но без волос.
– Мне? – спросила Эсме.
– Я нашел это в одной из комнат штаба, – объяснил мужчина. – Никогда ничего подобного не видел, но с тех пор, как я был волонтером, много воды утекло. – И он с хитрой улыбкой вытащил из кармана небольшую пурпурную трубочку.
– Это что? – спросила Эсме.
– Думаю, сигарета, – ответил мужчина.
– Сигарета! – обрадовалась Эсме, улыбнувшись даже шире, чем Олаф. – Как это модно!
– Надеюсь, тебе понравится, – сказал мужчина. – Попробуй. У меня тут достаточно спичек.
Мужчина с бородой, но без волос поджег кончик пурпурной трубочки и протянул ее подруге Олафа, а та схватила ее и сунула в рот. В воздухе разлился резкий запах, словно от пригорелых овощей, и Эсме Скволор закашлялась.
– В чем дело? – низким голосом спросила женщина. – Я думала, тебе нравится то, что сейчас в моде.
– Нравится, – кивнула Эсме и закашлялась еще сильнее.
Солнышко вспомнила о мистере По, который вечно кашлял в свой платок, а Эсме все кашляла и кашляла и наконец уронила пурпурную трубочку на землю, где из нее повалил густой пурпурный дым.
– Я люблю сигареты, – объяснила она мужчине с бородой, но без волос, – но предпочитаю длинные мундштуки, потому что мне совсем не нравится вкус и запах, и к тому же курить очень вредно.
– Сейчас речь не об этом, – нетерпеливо сказал Граф Олаф. – Пошли ко мне в палатку, прочитаем досье. – И он направился к палатке, но остановился и свирепо глянул на сотоварищей, которые потянулись за ним. – А вы тут ни при чем, – заявил он. – В этом деле раскрываются тайны, о которых вам знать не положено.
Зловещие гости засмеялись, забрались в палатку вслед за Эсме и Графом Олафом и опустили полог. Солнышко стояла вместе с Хьюго, Колетт, Кевином и двумя женщинами с напудренными лицами и молча глядела им вслед, выжидая, когда развеется зловещая аура.
– Что это за люди? – спросил крюкастый, и все обернулись и увидели, что он вернулся с рыбалки. С его крюков свисало по четыре лосося, с которых капала вода Порченого потока.
– Не знаю, – ответила одна из женщин с напудренным лицом. – Но я от них начинаю ужасно нервничать.
– Если они друзья Графа Олафа, – спросил Кевин, – то они такие же скверные, как он, или еще хуже?!
Труппа переглянулась, но отвечать на вопрос человека с равнодействующими руками никто не стал.
– А что имел в виду тот человек, когда говорил «Нет дыма без огня»? – спросил Хьюго.
– Не знаю, – сказала Колетт.
Подул холодный ветер, и Солнышко увидела, как Колетт изогнулась настолько причудливо, что стала почти словно дым пурпурной трубочки, которую курила Эсме.
– Забудьте о подобных вопросах, – сказал крюкастый. – У меня другой вопрос: как ты, сиротка, собираешься приготовить лососину?
Крюкастый выжидательно глядел на Солнышко, однако младшая Бодлер ответила ему не сразу. Солнышко задумалась, и то, над чем она задумалась, преисполнило бы Вайолет и Клауса гордостью за нее. Клаус гордился бы ею, потому что она задумалась над выражением «Нет дыма без огня» и о том, что бы оно могло означать. А Вайолет гордилась бы Солнышком, потому что младшая Бодлер думала еще и о лососях, которых принес человек с крюками, и о том, что бы такое изобрести, чтобы выпутаться из беды. Солнышко смотрела на крюкастого и думала изо всех сил, и у нее было такое чувство, словно ее брат и сестра здесь, рядом, – Клаус помогает ей понять, что значит это выражение, а Вайолет – кое-что изобрести.
– А ну, девчонка, отвечай, младенец! – зарычал человек с крюками. – Что ты собираешься нам приготовить из этой рыбы?
– Гриль! – ответила Солнышко – как будто бы на вопрос ответили сразу трое Бодлеров.
Глава седьмая
ОДИН мой знакомый написал роман под названием «За кулисами власти». В нем разные люди задаются вопросом, почему мир полон скверны и опасностей, и спрашивают друг друга, есть ли еще на свете те, у кого хватит достоинства и прямоты, чтобы не дать планете скатиться в бездну отчаяния. Я несколько лет не брал в руки этого романа, поскольку с меня было довольно всех этих разговоров о том, что мир полон скверны и опасностей, и о том, есть ли еще на свете те, у кого довольно достоинства и прямоты, чтобы не дать планете скатиться в бездну отчаяния, и мне вовсе не хотелось тратить часы досуга на подобное чтение, но тем не менее выражение «за кулисами власти» стало обозначать негласные и даже тайные места, где обсуждаются материи судьбоносной важности. Не важно, есть ли в подобных местах кулисы или нет, – принято считать, что там тихо и таинственно. Если вам приходилось бывать в каком-нибудь важном месте, например в главном корпусе библиотеки или в приемной стоматолога, то вам знакомо чувство, которое охватывает тех, кто забрел за кулисы власти. Вайолет и Клаус Бодлер тоже ощутили его, взобравшись по Главной противопожарной вертикали и вслед за загадочным скаутом в свитере выбравшись в тайный проход. Брат и сестра даже сквозь маски чувствовали, что находятся в важном месте, хотя на вид это был всего лишь сумрачный извилистый коридор с небольшим зарешеченным окошком в потолке, сквозь которое лился утренний свет.
– Сюда выходит дым от костра Снежных скаутов, – прошептал загадочный скаут, указав на потолок. – Эта решетка ведет в самую середину Главного перекрестка ветров, так что все ветра сразу развеивают дым. Г. П. В. не хочет, чтобы кто-нибудь заметил этот дым.
– Нет дыма без огня, – сказала Вайолет.
– Это правда, – кивнул скаут. – Стоит кому-нибудь увидеть дым, поднимающийся над самыми вершинами гор, и он сразу заподозрит неладное и решит разведать, в чем дело. Я даже обнаружил одно устройство, которое работает именно по этому принципу. – Он порылся в рюкзаке и вытащил небольшую прямоугольную коробочку, набитую небольшими пурпурными трубочками, – в точности такой мужчина с бородой, но без волос угостил Эсме Скволор.
– Спасибо, я не курю, – сказала Вайолет.
– Я тоже, – ответил скаут. – Только это не сигареты. Это горючие пурпурные возжигатели. Стоит зажечь такую трубочку, и поднимется темно-пурпурный дым, так что другие волонтеры поймут, где ты находишься.
Клаус взял у скаута коробочку и, прищурясь в полумраке, оглядел ее.
– Я уже видел такую коробочку – в ящике папиного стола, – сказал Клаус. – Я искал там ножик для открывания писем. Я еще подумал, что это очень странно: ведь папа не курил.
– Наверное, он их прятал, – предположила Вайолет. – Но почему надо было держать это в тайне?
– Но ведь и общество тоже тайное, – заметил скаут. – Мне было очень трудно разузнать, где находится его штаб.
– И нам тоже, – подтвердил Клаус. – Мы разыскали его на зашифрованной карте.
– Мне пришлось нарисовать собственную карту, – сказал скаут и сунул руку в карман свитера. Он зажег фонарик, и Бодлеры увидели записную книжку в темно-лиловом переплете.
– Что это? – спросила Вайолет.
– Записная книжка, – ответил скаут. – Когда я обнаруживаю что-то интересное или важное, то сразу же записываю. Получается, что все важные сведения хранятся в одном месте.
– Надо мне тоже завести такую книжку, – сказал Клаус. – А то бумажки уже в карманы не помещаются.
– Опираясь на сведения, почерпнутые из книги доктора Монтгомери и некоторых других сочинений, мне удалось нарисовать карту, по которой можно отсюда выйти. – Скаут открыл лиловую записную книжку, пролистал несколько страничек и нашел небольшой, но изящный план пещеры, Главной противопожарной вертикали и коридора, в котором находились старшие Бодлеры и их загадочный друг. – Вот поглядите, – сказал он, проводя пальцем вдоль коридора. – Здесь проход разделяется надвое.