– Думаешь, это Эсме? – спросил Клаус.
Вайолет прищурилась на летящие сани.
– Наверняка. Ведь никто, кроме Эсме Скволор, не наденет такого наряда, – рассудила она.
– Давай-ка спрячемся за аркой, пока она нас не заметила, – сказал Куигли.
Бодлеры согласно кивнули и осторожно направились ко входу в библиотеку, тщательно обойдя ловчую яму.
– Хорошо, что яму больше не видно, – сказал Клаус. – Ее чернота напоминала мне ужасную шахту лифта в доме номер шестьсот шестьдесят семь по Мрачному проспекту.
– Сначала Эсме заманила туда твоих брата и сестру, а потом и нас, – объяснила Вайолет Куигли.
– А теперь мы говорим «с волками жить – по-волчьи выть» и заманиваем ее саму, – смущенно сказал Куигли.
– Об этом лучше не думать, – вздохнула Вайолет, хотя мысли о нечестности ловушки тоже не покидали ее. – Солнышко скоро будет с нами, а остальное не важно.
– Посмотрите-ка, – сказал Клаус, кивая на арку. – Раньше я этого не замечал.
Вайолет и Куигли подняли головы, посмотрели, куда он указывает, и обнаружили сверху, прямо под крупными буквами «Библиотека Г. П. В.» три крошечных слова.
– «Здесь царит покой», – прочитал Куигли. – Как вы думаете, что это значит?
– Наверное, это что-то вроде девиза, – решил Клаус. – В Пруфрокской подготовительной школе над входом тоже был вырезан девиз: Memento mori.
Вайолет покачала головой.
– Мне кажется, дело не в этом, – сказала она. – Когда я слышу эту фразу, мне что-то вспоминается, но едва-едва.
– Здесь и вправду спокойно, – задумчиво произнес Клаус. – С тех пор как мы тут очутились, мы не видели ни единого снежного комара.
– Разве ты не помнишь, что их отпугивает запах дыма? – спросил Куигли.
– Конечно помню, – ответил Клаус и выглянул в арку, чтобы поглядеть на приближавшуюся Эсме. Яркое пятно достигло уже середины водопада и направлялось прямо к ловчей яме. – Дыма от пожара было столько, что теперь комары, наверное, сюда вообще не вернутся.
– Но ведь без снежных комаров лососи в Порченом потоке могут оголодать. Они же питаются снежными комарами. – Куигли полез в карман и открыл книжку. – А без лососей оголодают орлы в Мертвых горах. Разрушение штаба Г. П. В. может привести к куда более гибельным последствиям, чем я думал раньше.
Клаус встрепенулся.
– Когда мы шли вдоль Порченого потока, пепла в воде было столько, что рыбы даже кашляли, – сказал он. – Помнишь, Вайолет?
Он повернулся к сестре, но она его едва слушала. Она все еще не сводила глаз с арки, стараясь припомнить, откуда она знает эти слова.
– Они так и звучат у меня в ушах, – проговорила Вайолет. – «Здесь царит покой». – Она прикрыла глаза. – Наверное, это было очень давно, еще до твоего рождения, Клаус.
– Может быть, кто-то тебе это сказал, – предположил Куигли.
Вайолет изо всех сил пыталась что-то вспомнить, но воспоминания были туманны, словно горы. Ей виделось лицо матери и отец, который стоял рядом в костюме, таком же черном, как пепелище штаба Г. П. В. Губы их шевелились, но разобрать слова Вайолет не удавалось. Как она ни старалась, память была нема, будто могила.
– Нет, мне их не говорили, – произнесла наконец Вайолет. – Мне их пели. Кажется, мои родители давным-давно пропели мне слова «Здесь царит покой», но почему – я не знаю. – Она открыла глаза и посмотрела на брата и на друга.
– Кажется, мы делаем что-то не то, – сказала она.
– Но мы же решили, что по закону джунглей с негодяем будем бороться его же негодяйскими методами, – возразил Куигли.
Вайолет кивнула и сунула руку в карман, снова наткнувшись на хлебный нож. Она подумала о темной яме и о том, как закричит Эсме, когда туда свалится.
– Знаю, что решили, – ответила она. – Но если Г. П. В. и вправду означает Группу Пожарных-Волонтеров, то эта организация создана для того, чтобы бороться с пожарами, а не зажигать их. Поэтому волонтеры наверняка не одобрили бы нашей идеи – ведь если бы они попытались тушить пожары огнем, весь мир давно бы сгорел.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – кивнул Куигли. – Если девиз Г. П. В. – «Здесь царит покой», то нам не подобает совершать неподобающие поступки наподобие устройства ловушек – даже для негодяев.
– Когда я заглянул в ловчую яму, – тихо заметил Клаус, – то вспомнил одно соображение, которое прочитал в книге знаменитого философа. Он говорит, что если собираешься бороться с чудовищами, надо постараться самому не превратиться в чудовище. А если долго глядеть в бездну, бездна тоже начинает глядеть в тебя. – Клаус посмотрел на сестру, а потом на приближающуюся Эсме, а потом на обгорелые доски, прикрывавшие западню. – Бездна – та же яма, – продолжал он. – Мы устроили для Эсме бездну, чтобы она в нее свалилась. Как чудовища.
Куигли записал слова Клауса в свою записную книжку.
– А что случилось с этим философом? – спросил он.
– Умер, – ответил Клаус. – Я думаю, Вайолет, ты права. Мы же не хотим быть такими же чудовищами и негодяями, как Граф Олаф.
– Что же нам делать? – спросил Куигли. – Солнышко по-прежнему в плену у Графа Олафа, а Эсме вот-вот будет здесь. Если мы не найдем выхода из положения прямо сейчас, будет поздно.
Едва тройняшка закончил эту фразу, до детей донеслось кое-что, из-за чего они едва не заключили, будто уже опоздали. Клаус, Вайолет и Куигли, притаившись за аркой, услышали грубый скрежет – сани доехали до низа водопада и резко остановились, а с губ Эсме Скволор сорвался победный смешок. Три волонтера высунулись из-за арки и увидели, как подруга злодея вылезает из санок, алчно улыбаясь. Но как только Эсме оправила громадное платье-костер и шагнула к дымящимся Горючим Пурпурным Возжигателям, Вайолет на нее больше не смотрела. Вайолет смотрела на землю в нескольких шагах перед собой. Там лежали три круглые темные маски – их там бросили, оказавшись у развалин штаба, Вайолет, Клаус и Куигли. Тогда они решили, что маски им больше не понадобятся, но теперь старшая Бодлер поняла, что ошибалась. И когда Эсме сделала еще шаг к ловушке, Вайолет бросилась к маскам, поспешно натянула одну из них и выскочила из убежища под потрясенными взглядами брата и друга.
– Стойте, Эсме! – закричала она. – Тут ловушка!
Эсме застыла на месте и с любопытством посмотрела на Вайолет.
– Ты кто такая? – спросила она. – Зачем так наскакивать? Какое злодейство!
– Я волонтер, – ответила Вайолет.
Губы Эсме, густо намазанные оранжевой помадой в тон платью, искривились в усмешке.
– Волонтеров тут нет, – заявила она. – От штаба камня на камне не осталось!
Клаус взялся за маску следующим и тоже вышел навстречу Эсме Скволор.
– Пусть наш штаб разрушили, – сказал он, – но дело Г. П. В. живет!
Эсме сердито взглянула на брата с сестрой, словно не знала, пугаться ей или нет.
– Может, и живет, да проживет недолго, – нервно ответила она. Платье у нее потрескивало. Злодейка сделала еще шаг к ловушке. – Вот сейчас я до вас доберусь…
– Нет! – закричал Куигли и выскочил из-за арки, тоже натянув маску и стараясь не упасть в собственноручно вырытую яму. – Не подходите, Эсме! Еще шаг – и вы свалитесь в нашу ловушку!
– Вы притворяетесь, – проговорила Эсме, однако с места не тронулась. – Просто вы хотите оставить все сигареты себе.
– Это не сигареты, – ответил Клаус, – а мы не лжецы! Стоит вам ступить на доски – и вы провалитесь в очень глубокую яму!
Эсме с подозрением взглянула на него. Она весьма осмотрительно – что здесь означает «не свалившись в очень глубокую яму» – нагнулась, отодвинула одну доску и посмотрела в ловушку, которую устроили дети.
– Ну и ну, – сказала она. – Вы и вправду вырыли ловушку. Разумеется, я ни за что бы в нее не попалась, но, должна признать, яму вы выкопали что надо.
– Мы хотели вас поймать, – объяснила Вайолет, – чтобы в обмен на вас выторговать Солнышко Бодлер. Но…
– Но у вас не хватило духу дойти до конца, – с насмешливой улыбкой продолжила за нее Эсме. – Вы, волонтеры, не способны на решительные поступки.
– Ничего себе решительный поступок – заманить человека в ловчую яму! – воскликнул Куигли. – Это же злодейство!
– Не будь ты дураком, – ответила Эсме, – ты бы понял, что решительный поступок и злодейство – это примерно одно и то же.
– Он не дурак! – вспылила Вайолет. Разумеется, она понимала, что обижаться на столь смехотворную особу не стоит, но ей так нравился Куигли, что она не могла вынести, когда его обзывали грубыми словами. – Он привел нас к штабу по карте, которую сам начертил!
– Он такой начитанный! – добавил Клаус.
Услышав эти слова, Эсме запрокинула голову и расхохоталась так, что потрескивающие слои ее громадного платья заколыхались.
– Начитанный! – повторила она подчеркнуто гнусным тоном. – Начитанность в этом мире еще никому не помогла! Много лет назад мне велели целое лето читать «Анну Каренину», но я сразу поняла, что эта дурацкая книжка мне ни к чему, и бросила ее в камин! – И она со смешком нагнулась и подобрала еще несколько обугленных дощечек, а потом отшвырнула их в сторону. – Только поглядите на свой драгоценный штаб, вы, волонтеры! От него ничего не осталось, прямо как от моей книжки. А теперь поглядите на меня! Я красива, я элегантна, я курю сигареты! – Она снова захохотала и стала глумливо тыкать в детей пальцем. – Если бы вы не потратили кучу времени, уткнувшись носами в книжки, вы бы уже заполучили обратно вашего драгоценного младенца!
– Мы и так ее получим, – твердо ответила Вайолет.
– Правда? – насмешливо спросила Эсме. – И как вы намерены это сделать?
– Я намерена поговорить с Графом Олафом, – сказала Вайолет. – А он отдаст ее мне.
Эсме опять запрокинула голову и захохотала, однако энтузиазма в ее голосе поубавилось.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась она.
– То, что сказала, – отозвалась Вайолет.
– Гммм, – подозрительно протянула Эсме. – Дайте-ка подумать. – И подруга злодея зашагала туда-сюда по замерзшему пруду, а ее громадное платье потрескивало с каждым шагом.