– По очереди.
– Отлично!
Он вручил мне горячую кружку и снова куда-то убежал. А вернулся с деревянным блюдом, на котором лежали кривые куски сочного жареного мяса, ломоть хлеба и два зелёных, как огурец, яблока.
Мы так и сидели, вроде у костра, но всё же в стороне ото всех, привалившись спинами к стогу прошлогодней соломы, от которой пахло сыростью и мышами, но это почему-то ничуть не раздражало.
– Мадди, – позвал меня Брэд, когда менестрель сделал короткую паузу, чтобы приложиться к своей фляге, и я вздрогнула от неожиданности.
– Я у тебя спросить хотела, – торопливо перебила я. – Эти огненные ящерки, которых ты создал. Саламандры. Почему малышня бросилась их ловить?
Брэд посмотрел на меня с насмешкой, и я тут же отвела взгляд. Если он хоть слово скажет, хотя бы одно слово...
– Конечно, чтобы завладеть несметными сокровищами, – наконец проговорил он, и я расслабленно выдохнула. – Разве ты не знала? Если пленить настоящую саламандру, то она укажет тебе, где спрятано золото. Когда я был маленьким, у нас с сестрой была самая лучшая нянька в мире. Каких только сказок она нам не рассказывала между чисткой овощей и выпечкой пирогов!..
– Везёт, – протянула я. – А мне вот сказок никто не рассказывал. Сёстрам я, правда, читала, когда подросла. У нас такая книга была большая, с картинками. Называлась «Чайные истории тётушки Сью». Только про саламандр я не помню.
– Не, – вдруг важно произнёс Брэд. – Книжки со сказками – это полная ерунда. Сказки надо рассказывать, чтобы каждый раз чуть-чуть иначе, с новыми подробностями, страшнее, смешнее… Она на то и сказка ведь, чтобы её сказывать. В старину, говорят, сказки вообще пели. Вот вроде нашего Оливера, только лучше. А то от его песен не пойму, чего больше хочется, повеситься или певца повесить.
Я рассмеялась. С моей точки зрения, менестрель был не так уж и плох, но Брэд смешно ворчал, и, глядя на него, просто хотелось улыбаться.
– Я вообще ещё в детстве решил, что если у меня когда-нибудь будут дети, сказки им рассказывать буду только я.
– Про саламандр?
Он искоса глянул на меня, и вдруг в полутьме блеснула белоснежная полоска его зубов.
– А знаешь, нет! – с улыбкой в голосе сказал он. – Моей любимой сказочной героиней всегда была принцесса.
Я рассмеялась, уверенная, что он шутит. Но Брэд покачал головой и голосом, от которого у меня немедленно онемели губы, а сердце стало таким огромным, что едва не выскочило из груди, прошептал:
– Принцесса-лиса. Хочешь, я тебе расскажу о ней всю-всю правду?
– Не надо, – пискнула я, но он уже как-то так переместился, что закрыл своими плечами и костёр, и музыканта, и подпевающий ему народ, и небо с миллионами звёзд, и тощий серп желтоватого месяца.
– Мадди. – Потёрся носом о мою скулу, коснулся сухими и жаркими губами края уха. – Лисичка…
И я не выдержала.
Забыв о своём намерении поцеловать мужчину в щёку, я повернула голову и мягко дотронулась до его губ своими. Он замер на миг, а когда я попыталась отстраниться, обхватил пальцами мой подбородок и ненавязчиво, очень осторожно шевельнул губами, соблазняя и уговаривая сделать поцелуй глубже.
И жарче.
И порочнее. Определённо, гораздо порочнее всего того, о чём я только могла догадываться.
Оказывается, целоваться можно с открытым ртом. Оказывается, мужской язык умеет дразнить. Оказывается, это ошеломительное, невероятно острое наслаждение можно получить даже от того, как мужчина прикусывает твою губу.
Мой вздох, когда Брэд позволил его сделать, прозвучал как всхлип, громкий и такой греховный, что заглушил даже вой менестреля Оливера. Как они его слушают? У мужика и в самом деле отвратительный голос! Отрезвляет похлеще бочки с ледяной водой, в которой господин Тауни, последний мамин муж, купался по утрам после очередного ночного проигрыша.
Брэд качнулся ко мне, чтобы продолжить поцелуй, но я успела накрыть его губы рукой.
– Мадди?
– Будем проверять, как там поживает моя татуировка, или и без того всё понятно? – каким-то не своим, низким голосом пробормотала я и прикрыла глаза, когда мужчина лизнул мои пальцы, прижатые к его губам.
– Кому? – Он не позволил мне убрать руку, и теперь я чувствовала каждый произносимый Брэдом звук. – Кому понятно?
– Т-тебе?..
– Мне? Пожалуй. А тебе?
– Я не понимаю, – прошептала я. – Что ты… что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что этот десерт тебе удался лучше остальных. – Облизнулся, и я порадовалась, что в темноте не видно, как вспыхнули мои щёки. – Ещё вина?
Я качнула головой.
– Думаю, мне уже хватит. Пожалуй, я пойду спать. Мы ведь завтра рано выезжаем?
– Так рано, что уже почти сегодня, – ответил Брэд. – Сладких снов, принцесса-лиса. Завтра будет очень утомительный день.
И он оказался прав.
Солнце, которого из-за тумана совершенно не было видно, уже пробежало по небосводу добрую половину своего пути, когда нужда заставила меня спуститься.
Я не знала, как буду смотреть Брэду в глаза, и что говорить после вчерашнего. Жгучий стыд полночи не давал мне спать, да и утром никуда не исчез, хотя счастливая Тьма изо всех сил старалась отвлечь меня от не самых радостных мыслей. О да, она была более чем счастлива, когда с неё спали наложенные Алларэем чары. Она то исчезала, то появлялась, то бегала вокруг меня, радостно попискивая, то мчалась проверять продовольственные запасы, то вдруг начинала рассуждать о преимуществах сыровяленой мансурды перед копчёной… Но всё равно вниз я спускалась с дрожью в коленках и в сердце.
Как разговаривать с мужчиной после вчерашнего? Как вообще себя с ним вести?..
Но оказалось, что волновалась я совершенно напрасно. Мэтр был сама вежливость и предусмотрительность. Он ни взглядом, ни словом, ни полунамёком не смутил меня, даже не пытаясь заговорить о вчерашнем. И я, скажем прямо, была донельзя благодарна за это, в который раз удивляясь его чуткости.
Мы как раз заканчивали завтрак, остановившись на берегу заросшего рогозом пруда, когда разговор зашёл о том, как скоро мы доберёмся до Предельной. Точнее не так. Сначала я удивилась тому, что никого из наших спутников не видно поблизости. Пожалуй, кроме Бруно, который купал своих монструозных лошадей на той стороне водоёма. В ответ на мой вопрос Брэд кивнул на телегу и обронил короткое:
– Так спят все.
Я поначалу изумилась. Где? А потом заметила, что к низу нашей повозки была кое-как прилеплена какая-то грубая ткань, закрывая часть между землёй и дном телеги.
– Только не вздумай винить себя. Для них это привычное дело. Ребята не в первый раз так путешествуют. Что же касается твоего вопроса о Предельной… – Брэд виновато глянул на меня и с сожалением в голосе признался:
– Прости, но наше путешествие немного затягивается. Хочу проехаться по соседним деревням. Не нравится мне эта лихорадка, которая, как ты верно заметила, не такая уж и порченная.
– О…
– Нужно как следует всё проверить, – продолжил объяснять он. – И, как понимаешь, хотелось бы до поры скрыть от злоумышленников свой интерес к этому вопросу. Если они, конечно, есть. Злоумышленники.
Я кивнула.
– И я достаточно хороший предлог для этого путешествия?
– Самый лучший! – заверил меня Брэд. – Помнишь, я говорил, что передвигаться лучше по ночам, когда морозцем прихватит дорожную грязь? Вот. Так мы и сделаем. А днём погуляем по окрестностям, с местными поболтаем. Вон там, видишь? – Он махнул рукой влево, где сквозь серую пасмурную мглу виднелся шпиль то ли ратуши, то ли храма. – Это Болотное. Составишь мне компанию во время прогулки?
Я поначалу испугалась. Как компанию? Мы что же, вдвоём останемся? А что, если Брэд только при своих приятелях такой хороший, а стоит нам уединиться…
То что? Я мысленно отвесила себе отрезвляющую оплеуху. Ну сколько можно! Разве он дал мне повод сомневаться в его порядочности? Из нас двоих именно я была изворотливой обманщицей, готовой из собственной шкуры выскочить, лишь бы отвертеться от выполнения своей части договора.
– С удовольствием! – заверила я, но, видимо, искренность в моём голосе расслышал бы только глухой. А Брэд Алларэй отличался исключительно тонким слухом.
– Мы бы и без тебя прогулялись на пару с Моком, но, боюсь, два боевика привлекут больше ненужного внимания, чем барышня, решившая посетить местную ярмарку в сопровождении двух провожатых.
И ведь нормальным тоном произнёс, без намёка на насмешку, а я всё равно смутилась. Насквозь он меня, что ли, видит?
Вздохнув, я кое-как поборола смущение и всё же сумела спросить:
– Кто такой Мок?
– Мальчишка один из Ордена, – ответил Брэд. – Парень неплохой, но остолоп, каких свет не видывал. Он со вчерашним отрядом приехал.
– Понятно.
– Я бы и без него справился, но с помощником дело быстрее пойдёт.
Бержан Мок оказался симпатичным, немного нескладным парнем с неуверенной улыбкой и пугливым взглядом. Он был предельно вежлив и безупречен в поведении, но мне отчего-то не понравился. Не знаю. Было что-то в его манере говорить такое неуловимое, напоминающее мне Саливана Туга. Впрочем, о своих чувствах я вслух не стала говорить, да и вообще старалась не показывать своего отношения.
Пока Брэд чистил посуду после завтрака какой-то замысловатой магией, я быстро собралась в дорогу. Бросила в холщовую сумку флягу с водой, взяла кошель с монетами (на ярмарку ведь идём!), не забыла и мешочек с сухариками для Тьмы. Она пока не появлялась, но, зная её характер, обязательно возникнет в самый неподходящий момент с целью проинспектировать мои карманы на предмет «чего бы сожрать».
Когда же с приготовлениями было закончено, вернулся с лошадьми Бруно и мы, оставив на него лагерь, со спокойной совестью двинулись в путь.
На ярмарках мне приходилось бывать не раз. Я и товар на них продавала, когда ещё у дедушки Суини работала, и сама покупала, и просто глазела по сторонам, ибо на что поглазеть находилось всегда. Не важно, в столице происходит дело, в Фархесе или в селе Болотное.