Марина сняла щетку с гвоздя.
Мимо прошел Сергеич, дружески помахал рукой.
– Салют стахановцу, – поднял сжатый кулак Соколов.
Марина обмела станок и повесила щетку на место. Подбежала Лена:
– Приветик! Сколько сделала?
– Всего – сто восемнадцать.
– Ну, ты герой! Иван Михалыч, вы мне завтра дайте новые очки, у моих ленточка лопнула.
– А ты что – зашить не можешь, егоза? – он повертел в руках защитные очки. – Тут трехминутное дело – зашить! Не выбрасывать же их.
– А нитка с иголкой?
– Принеси завтра и зашей.
– Ладно. Уговорили, – засмеялась она, схватила Марину за руку. – Пошли в душ! До свидания, Иван Михалыч! Володька, до завтра!
Весело смеясь, они побежали по коридору.
Душевая находилась прямо в раздевалке – уютные, отгороженные цветным пластиком кабины были полны плещущихся, громко переговаривающихся женщин.
Марина вспомнила про маленький ключик, переданный ей в столовой Румянцевым вместе с пропуском, нашарила его в кармане комбинезона.
– У тебя какой номер шкафчика? – спросила Лена.
– Двести семьдесят третий.
– Почти рядом. Раздевайся, пошли водные процедуры принимать!
Вскоре они уже стояли в двух смежных кабинах под весело шипящими струями.
– Видишь, как уютненько у нас! – бормотала Лена, потряхивая мокрыми волосами. – Ты не бойся, мочи голову, у меня тут фен есть.
Марина с наслаждением подставляла лицо и плечи под струю:
– Как здорово. Не помню, когда последний раз вот в таком душе была.
– А дома у тебя нет, что ли?
– Ванна.
– Аааа. Ванна – это не по-нашенски. То ли дело – душ. У нас в общаге тоже есть душевые. Знаешь, как напряжение снимает…
– Ты в общежитии живешь?
– Ага. Я сама из Кировской области.
– Нравится здесь?
– Еще бы! Москва. И завод отличный. Одно удовольствие работать.
Когда они, стоя на Ленином губчатом коврике, вытирались пушистым махровым полотенцем, Лена спросила:
– Марин, а ты комсомолка?
– Да нет. Я уж выросла, – покраснела Марина.
– Ну, ничего. А ты не хочешь нам помочь стенгазету оформить?
– С удовольствием. А где вы оформлять будете?
– Да у нас в общежитии. А повесим завтра на заводе. Знаешь, у нас такие материалы злободневные – зачитаешься!
– А как называется стенгазета?
– “За ударный труд”.
– Хорошее название, – Марина откинула свои роскошные волосы назад.
– Ты прямо русалка!
– Да ну… одна волокита с ними… стричься надо…
Рядом переодевались другие женщины. Раздевалка напоминала дружный, оживленно гудящий улей.
Подошла высокая девушка, уже переодевшаяся и застегивающая красивое кожаное пальто:
– Ну что, красавицы, будет завтра газета?
– Будет, будет, Зиночка! – замахала руками Лена. – Готовься к своей конференции, не беспокойся. Завтра повесим.
– Ну, не подведите. Перед литейщиками в грязь лицом чтобы не ударить.
– Не ударим. Ты с Мариной знакома?
– Почти, – улыбнулась девушка и протянула руку: – Зинаида Беркутова. Член бюро комсомола.
– Марина Алексеева.
– Ты еще комсомолка?
– К сожалению, нет. Но я хотела бы вам помочь.
– Это очень хорошо. Помоги девочкам. Я, к сожалению, не могу – скоро районная конференция, а мне доклад готовить.
– Зиночка, ну что ты оправдываешься! – воскликнула Лена. – Пиши доклад и ни о чем не беспокойся. Завтра будет газета.
– Ну хорошо, – улыбнулась Зина, помахала девушкам и двинулась к двери. – Пока! До завтра.
Марина быстро натянула брюки, Лена надела свое голубенькое шерстяное платье, завязала пояс:
– Девчонка что надо. Она в бюро по сектору печати. Ты еще нашего секретаря не видела – отличный парень. Петя Холмогоров. Он раньше на сборке работал, теперь – в литейный перешел. Ударник комтруда. А весельчак – удержу нет! Мы летом в поход двумя бригадами ходили – в Горки Ленинские. Так он так на гитаре играет, столько песен хороших знает!
Лена достала из своего шкафчика фен, протянула Марине:
– Там у раковин – розетка. Посушись, потом я…
Общежитие стояло совсем рядом – три остановки на трамвае, весело позванивающем на поворотах. Пятиэтажный дом приветливо распахнул свои стеклянные двери. Комната, где жила Лена, находилась на втором этаже. В ней уже оживленно сгрудились над двумя склеенными листами ватмана три девушки.
– Привет работникам печати! – крикнула Лена, открывая дверь. – Проходи, Марин… Познакомьтесь, девочки: Марина Алексеева, будет работать у нас в цехе. Сегодня первый день на заводе.
Девушки подняли головы, подошли к Марине:
– Зоя.
– Таня.
– Оля. Да мы ее видели…
Марина пожала их слегка запачканные гуашью руки.
– Девчонки, только мы страшно голодные… – Лена стала быстро раздеваться. – Сделали что-нибудь?
– Заголовок написали, – проговорила Оля, поправляя очки, – и Зойка текст отпечатала.
– Хорошо… Марин, вешай сюда…
– Там рыба жареная, чебуреки и чай, – кивнула Таня на стол.
– Живем! – засмеялась Лена. – Иди сюда, Марин.
Они сели за небольшой, но уютный столик, Лена поставила посередине еще теплую сковороду с рыбой, полила томатным соусом:
– Навались!
Ужин после полноценного рабочего дня показался Марине необычайно вкусным. Поглядывая на спорую работу девушек, она съела хрустящую рыбу, два сочных чебурека и выпила большую кружку чая со сгущенным молоком.
Лена и на этот раз оказалась проворней: Марина еще допивала чай, а она уже клеила на ватман резиновым клеем листки машинописи, бойко советуя девушкам:
– Танюш, начинай рисовать! Оля, дай мне кисточку. Зоечка, там гуашь найди красную…
Марина вспомнила, что когда-то неплохо рисовала, в школе у нее по рисованию были одни пятерки.
Она подошла к девушкам:
– Давайте я что-нибудь порисую.
– А ты умеешь? – спросила Оля, намазывая страницу клеем.
– Немного… А чему газета посвящена?
– Всесоюзному коммунистическому субботнику.
– Но он же еще не скоро…
– Ну и что? Мы две газеты выпустим. Одну до субботника, а другую сразу после.
– Интересно…
– Еще бы. Это все Зина придумала. Она у нас – голова.
Лена на минуту задумалась, потом быстро заговорила, склонившись над газетой:
– Девочки, а что, если вот здесь справа нарисовать наш цех?
– Весь?
– Ну, зачем весь. Просто вид с прохода. Так вот, станки вдаль уходят…
– А что, это идея. Газета-то механиков.
– А кто рисовать будет? Я не умею.
– Да и я не сильна в рисовании, – проговорила Таня.
– Может, я попробую? – робко предложила Марина.
– А ты помнишь цех-то?
– Да. У меня зрительная память хорошая.
– Ну что ж, твори! – Лена передала ей кисть, подвинула поближе краски.
Марина опустила кисточку в банку с водой, вымыла и стала рисовать.
Во втором часу ночи стенгазету торжественно прикнопили к стене над кроватью Тани. Лена на губах сыграла туш. Остальные девушки, рассматривая плод своего труда, устало опустились на кровать:
– Все…
– А здорово как, девочки! Теперь сборщики язык прикусят! А то их Харлампиев говорит, мол, у механиков стенная печать оставляет желать лучшего.
– Сам он оставляет желать лучшего! У них в бригаде на прошлой неделе два прогула было…
– А Маринка как нарисовала здорово! – качала головой Лена.
– Нравится? – спросила Марина, спуская засученные рукава водолазки.
– Очень. Прямо как на плакате.
– А мне кажется, что не очень… – пожала плечами Марина.
– Да ты что! – хором перебили ее девушки. – У нас так никто не умеет!
– Вообще тебя надо в редколлегию включать! – серьезно продолжала Таня.
– Обязательно! – подхватила Лена. – На следующем бюро и примем.
– Ой, девчонки, завтра повесим, всех наповал!
– Колькина заметка хорошая…
– Про домино?
– Ага. С прогульщиками и волынщиками церемониться нечего.
– Точно.
– И ты, Тань, молодец. Как про семинскую бригаду хорошо написала…
– Виктор Тимофеич обрадуется.
– У него юбилей ведь скоро.
– Да.
– Девочки, надо Свету позвать посмотреть!
– А не поздно? У нее ребенок спит…
– Да ничего. Она ведь все равно к нему встает. Надо позвать. А то обидится…
Лена выбежала из комнаты и вскоре вернулась с миловидной девушкой в голубом халате. Девушка сонно щурилась, но когда заметила висящую на стене газету, глаза ее радостно заблестели:
– Ой, красота какая!
– Вот, Свет, полюбуйся! – гордо тряхнула головой Лена.
– Девочки… – восхищенно протянула Света, – неужели это вы сделали?
– Мы. А кто же? Вот Марина цех нарисовала. Похож?
– Очень.
– Видишь, на что механики способны?
– Вижу. Молодцы вы какие… А почитать можно?
– Спрашиваешь! Читай на здоровье…
Света подошла и принялась с интересом читать заметки.
– Полвторого уже? – удивленно посмотрела Марина на будильник.
– А ты у нас оставайся, куда тебе спешить. Вон у Светы койка свободная, муж уехал.
– Правда, правда, – обернулась Света. – Оставайся, а то нам с Мишуткой знаешь скучно как.
– Хорошо… – устало улыбнулась Марина.
Девушки стали готовиться ко сну, а Света читала заметки, радостно улыбаясь и качая головой.
– Ой, девочки, чуть не забыла! – вскрикнула Лена. – Мне ж иголку с ниткой взять надо…
– У меня в тумбочке возьми…
– Спасибо.
– Девочки, я недавно такой фильм хороший посмотрела.
– Хороший?
– Ага. “Здесь рождается ветер”.
– А про что?
– Там о том, как ребята всем классом на целину поехали. Здорово! Представляете – степь, небо голубое, трактора! Романтика! Там любовь такая – я чуть не обревелась вся. Она в горкоме комсомола работает, а он только что десятилетку окончил. Но ее давно любит тракторист-инструктор. И вот у них треугольник…
– Ну и дальше что?
– А дальше вот что. Она уезжает в геологическую партию.
– Почему?
– Не может больше, как она говорит, “с бумажками возиться”.