Еще один яркий пример — подвиг святого Старца Николая (Гурьянова). Он с 1958 г. служил на острове Талабск (Залит) на Псковском озере. Восстанавливал там не только разрушенный храм, но и духовную жизнь, пришедшую в полный упадок. Однако служение старца с крошечного рыбачьего островка распространилось и на всю Россию. Преподобный Паисий Святогорец говорил о нем: «Отец Николай несет послушание у Самого Господа». Расходилась молва о силе его молитв, о даре предвидения. К нему на остров приезжали страждущие, больные, одержимые, и Бог уже при жизни прославил его многочисленными чудесами. А тем самым в народе возрождалась и угасающая Вера. Батюшка Николай стал фактически окормлять всю страну.
Он был истинным исповедником. За Веру прошел через тюрьмы и лагеря в тридцатые годы, претерпел гонения в хрущевской «оттепели». А в «свободной» России на остров повадились адепты всевозможных сект, оккультисты, сатанисты, якобы «невинные» астрологи. Тужились «помериться силами» с великим молитвенником. Ходили около его кельи с «рамками» — замеряли его «мощь», производили какие-то черные ритуалы. Были и неоднократные покушения на его жизнь. При этом милиция и прокуратура уклонялись от принятия каких-либо мер, заявления о покушениях спускались на тормозах. Не обеспечивали защиты и местные жители, занятые своими проблемами — как бы выжить. Но вдобавок начались притеснения и со стороны церковного начальства, Псковского митрополита Евсевия (Саввина).
Защищали отца Николая только Небесный Покров, две слабых женщины, его келейницы, схимонахини Иоанна (Полещук) и Николая (Гроян). Помогало и личное заступничество Патриарха Алексия II, высоко ценившего Батюшку Николая и державшего его в поле зрения. Даже невзирая на это, 10 августа 1998 г. (в 40-ю годовщину служения старца на острове, в престольный праздник Смоленской Талабской Божией Матери) митрополит Евсевий все-таки отстранил Отца Николая с поста настоятеля храма, в грубой и циничной манере отобрал ключи. Назначил вместо него собственного ставленника иеромонаха Паисия (Гидраша) — который превратил последние годы Старца в сущий кошмар. Настраивал против него паству, сеял клевету.
Но одновременно дельцы от Церкви не постеснялись развернуть на Батюшке Николае еще один «бизнес-проект»! Стали организовывать «паломнические туры». В программе: «Поездка на остров Залит с посещением старца Николая». Или так: «На остров Залит — с выходом старца Николая». Туристов повезли целыми автобусами. Иногда в день к 90-летнему подвижнику привозили до 700–800 человек! Они осаждали келью с утра до ночи. Каждый со своими вопросами, иногда важными, а чаще мелочными (вплоть до заказов «освятить» ребенку ночной горшок). Вытаптывали клумбы в крошечном садике отца Николая, изматывали его, не оставляя времени ни для молитвы, ни для обычных жизненных надобностей. Не обращали внимания ни на его самочувствие, ни на его усталость, — ведь люди уплатили организаторам за возможность «пообщаться» со Старцем!
Кстати, в эти годы отбирание храмов было вообще обычным явлением. Подвижники восстанавливают, поднимают из руин, организуют приход. А потом их переводят в другое место (опять что-нибудь восстанавливать с нуля). Заменяют «предпринимателями от церкви», имеющими связи в благочинии или епархии, готовыми за назначение «откатывать» по договоренности или оказывать иные взаимные услуги. Впрочем, подвижники в Церкви проявлялись не только среди простых верующих, рядовых монахов и священников, но и среди высших архиереев — хотя служить им было чрезвычайно трудно. Среди таких фигур нельзя не назвать митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева). Выдающийся богослов, стойкий борец за чистоту Православия, великий патриот России. Пользуясь временем, когда стало «все можно», собственным высоким авторитетом и положением, он взялся широко проповедовать духовную и историческую правду о Православии, нашей стране и народе.
Вышли в свет его труды «Самодержавие духа (Очерки русского самосознания)», «Русь Соборная (Очерки христианской государственности)», «Голос вечности (Проповеди и поучения)», «Одоление Смуты (Слово к Русскому народу)», «Стояние в вере (Очерки церковной смуты»), сборники его писем к духовным чадам «Дай мне твое сердце» и «Наука смирения». Владыка Иоанн открыто отстаивал и обосновывал идею самодержавной монархии, показывал величие и заслуги ее основателя, первого русского Царя Ивана Грозного. Разоблачал клевету либералов, масонов, большевиков, вскрывая их технологии и очищая историю от их грязных фальсификаций. Труды митрополита Иоанна (Снычева) вызвали яростные шквалы нападок, обвинения в «антисемитизме», «монархизме», «национализме», «ксенофобии». Но люди потянулись к ним, как жаждущие к источнику чистой воды среди смрадного болота. На его работах выросло целое поколение патриотов: писателей, историков, публицистов, мыслителей, священников, монашествующих.
Владыка Иоанн в публичных выступлениях обличал и прозападную политику Ельцина. Но, с другой стороны, по своей должности ему приходилось взаимодействовать с администрацией Санкт-Петербурга, с клубком чиновников, дельцов, проходимцев, варившихся вокруг Собчака. Он и умер в этом клубке. Бывать у Собчака он не любил, избегал встреч. Но назрели проблемы с возвращением Церкви Александро-Невской лавры, решить их мог только «всемогущий» мэр. В то время Собчак совсем занесся, попасть к нему на прием было сверхсложно. Но владыке подсказали — 2 ноября 1995 г. мэр обязательно будет на банкете в честь пятилетия банка «Санкт-Петербург». Скрепя сердце, митрополит отправился на отнюдь не праведное мероприятие. Собчак, как начальство, опоздал на целый час. Вошел со своей супругой Людмилой Нарусовой, она заметила архиерея и шагнула к нему: «Благословите, владыка!» Его келейник о. Пахомий (Трегулов) описывал — митрополит поднял руку, посмотрел на вошедшую пару, и в его глазах, на лице, вдруг отразился ужас. Как будто позади них Святитель Иоанн увидел нечто такое, чего не видели окружающие, и это нечто было слишком страшным. Рука, поднятая для благословения, упала, и тело стало оседать на пол…
А сразу после смерти Святителя Иоанна начались потуги перечеркнуть его духовное наследие. Для этого активно стала внедряться легенда, будто свои труды создавал вовсе не он сам, их начали приписывать пресс-секретарю митрополита Константину Душенову — а владыка, дескать, ничего не знал об этих работах. Хотя в публичных выступлениях он говорил то же самое, и Санкт-Петербургскую митрополию по праву считали главным оплотом патриотизма, твердого Православия. Но владыки Иоанна не стало — и такое положение изменилось. Его преемником провели Владимира (Котлярова), заявившего: «Книги митрополита Иоанна надо из обращения изъять. Более того, необходимо выяснить, откуда они вообще взялись, ибо на самом деле он не имеет к ним никакого отношения». Да куда там — изъять! Его книги на прилавках не залеживались, их расхватывали мгновенно. Вот так одни подвижники помогали становлению других…
Но стоит отметить, что и Алексий II, возглавивший Патриархию в столь сложное время (и в столь сложном, неоднозначном окружении), хорошо понимал — фундамент Веры создают и укрепляют подвижники. Ценил их, сам обращался к источникам глубокой духовности, даже сверял с ними собственную позицию. Потому что внутри Церкви возникали новые расколы. Например, серьезное брожение в умах верующих вызывали технические, административные новинки. Как уже отмечалось, с 1997 года стали выдавать новые паспорта, и пошел слух, что в их оформлении, в вензелях, замаскированы «три шестерки». Люди отказывались менять паспорта, продолжали жить с советскими. Хотя уж там-то прямо на обложке красовались масонские символы — серп, молот, пентакль (звезда)… Правительство осуществляло налоговую, медицинскую, пенсионную реформы. Вводились ИНН, медицинские страховые полисы, штрих-коды, карточки СНИЛС. Появились электронные соцкарты. И в народе расползались предупреждения, будто все это тоже «от лукавого».
Впрочем, технические и электронные новшества становились лишь предлогами для духовных смут. Главная причина была иная. То самое расслоение Церкви. Большинство рядовых верующих были настоящими, искренними. И многие из них — новообращенными. Православие воспринимали по-русски, всей душой. Стремились следовать ему полностью, до конца. Но реформы вело правительство, которому люди уже совершенно не доверяли. А верхушка Церкви была связана с этим правительством. Да и среди священников далеко не все подходили на роль «пастыря доброго». «Бизнесмены от Церкви» и «карьеристы от Церкви» могли сколько угодно повторять красивые, правильные проповеди, но прихожане-то быстро понимали, что это за птицы. За собой они повести не могли, и их советы, наставления воспринимались как дежурные слова, по должности.
Верующие искали чего-то большего, глубокого. А этим как раз и пользовались активисты расколов, «левые» проповедники. Они были разные: и фанатичные ортодоксы, убежденные в собственной «истине», и лица с душевными повреждениями, и просто проходимцы. Теперь они внушали — времена Апокалипсиса уже наступили. Антихрист «при дверях». Паспорта — «шестерки». Электронные карты — «антихристова печать». ИНН — антикрещение, замена имени номером (а у старых паспортов, у любых удостоверений, водительских прав, разве не было номеров?) Поучали: если хочешь спастись — новые документы и ИНН ни в коем случае нельзя получать. А если соблазнился, взял новый паспорт — сожги или закопай в землю. Как после этого прожить, как пропитаться? «Садиться на землю». Бросать города, продавать квартиры, селиться в уединенных местах, пахать и огородничать. В общем-то ничего нового в их наставлениях не было. Повторяли установки расколоучителей XVII–XVIII вв., «удалятися и бегати». Среди верующих шептались и о том, что интернетом, мобильной связью заведует «лукавый». Но эти пункты проповедники новых расколов отбросили. Потому что сами ими активно пользовались.
Патриарх Алексий II осознавал, насколько непростые переплетения закручиваются вокруг подобных проблем, насколько разные люди оказались в них вовлечены. Решал не сплеча, административными церковными рычагами, а взвешенно, осторожно. В 2001 г. он поручил собрать и задокументировать на видеозаписях мнения по больным вопросам самых почитаемых Старцев — Кирилла (Павлова), Николая (Гурьянова), Иоанна (Крестьянкина). Эта задача была поставлена архимандриту Сретенского монастыря Тихону (Шевкунову).