здесь служили в основном местные уроженцы, и многие симпатизировали России.
6 марта власти Крыма перенесли референдум на более близкую дату, 16 марта, и уточнили формулировки. Жителям предлагался выбор: присоединение к России на правах субъекта федерации или восстановление конституции 1992 г. с сохранением в составе Украины. Вот тут западные державы и новые власти Киева ошалели! До сих пор они даже представить себе не могли, как далеко готова пойти Москва! Об этом нигде не говорилось, и никто не верил, что Путин решится на присоединение Крыма. 11 марта парламенты Автономной республики Крым и Севастополя приняли декларацию о независимости (чтобы дальнейшие решения референдума стали легитимными). Киевские узурпаторы пытались протестовать, объявили Верховный Совет Крыма распущенным. Но ничего сделать уже не могли, операция была проведена четко и стремительно — в считанные дни.
16 марта около 97 % жителей республики Крым и около 96 % жителей Севастополя высказались за воссоединение. Присутствовало 135 иностранных наблюдателей, набирали факты «нарушений» и «фальсификаций», но ведь результат оказался такой, что не оспоришь. Подавляющее большинство. А Путин и дальше действовал быстро. 18 марта произнес речь о воссоединении в Федеральном Собрании, и тут же был подписан договор о принятии Крыма и Севастополя в состав России, мгновенно ратифицированный. Украинским военнослужащим в Крыму, так и просидевшим на своих базах, был предложен свободный выбор: кто хочет — пусть остается, не хочет — может свободно уехать. Большинство решило остаться. Но и для населения был объявлен переходный период до начала 2015 г. — кто не желает принимать гражданство России, может не делать этого, покинуть Крым.
Но какой же взрыв эмоций вызвали эти события по всей нашей стране! Она снова, теперь уже открыто, явно, зримо показывала себя великой державой! Независимой, самостоятельной! Люди заново ощущали себя русскими. Воодушевлялись тем, что они русские. Это была настоящая «Русская весна». Запад выл, грозил, вводил санкции — но оказывался бессильным. Россия на них не реагировала, и это тоже вдохновляло! Впрочем, были и другие. Устраивали митинги солидарности с «Евромайданом», протестовали против «захвата» Крыма, публиковали негодующие статьи, интервью, собирали подписи под своими петициями. Фигуры были те же самые — лидеры оппозиции, «правозащитники», «деятели культуры», артисты. Но теперь с ними не было коммунистов, националистов, партиотической молодежи. Они остались без своей обычной массовки, и протестовать выходили жалкие горстки. К которым само собой напрашивалось слово — отщепенцы. «Русская весна» открыла их истинное лицо.
Она продолжала бушевать и на Украине. В Донбассе отряды самообороны вооружались, занимали центры городов, районов, создавали свои временные органы власти. Милиция бездействовала — ведь она в основном состояла из местных уроженцев. В апреле были провозглашены Донецкая, Луганская, Харьковская республики. Но и победители «Евромайдана» опомнились, организовывали свои силы — боевиков «Правого сектора», отряды футбольных клубов. 7 апреля исполняющий обязанности президента Турчинов пригрозил по телевидению, что против непокорных будут начаты «антитеррористические мероприятия». В Харькове, в отличие от Донбасса, манифестанты были мирными, безоружными. Из Киева прислали верные новой власти подразделения МВД, банды «майданщиков», они очистили здания администрации, арестовали несколько десятков человек.
Вмешался и Запад. 17 апреля в Женеве состоялись переговоры по Украине. В них участвовали госсекретарь США Керри, верховный представитель ЕС Эштон, министр иностранных дел России Лавров и и. о. киевского министра иностранных дел Дещица. Выработали и подписали совместное завяление. Оно предусматривало: роспуск и разоружение незаконных формирований, освобождение захваченных зданий и других общественных мест, общую амнистию участникам массовых акций (кроме персональных виновников в тяжких преступлениях). «Деэскалация» ситуации намечалась с участием миссии ОБСЕ, наблюдателей от США, ЕС и России. И при этом должен был немедленно начаться открытый широкий диалог с учетом интересов всех регионов и политических сил Украины.
Но Женевские пункты так и не были выполнены. Россия указывала на роспуск и разоружение всех незаконных формирований. А Киев вывернул, что отряды «Правого сектора» и прочих «майданщиков» выполняют распоряжения правительства, значит, они «законные», и их соглашения не касаются. Вашингтон и Лондон согласились с такой трактовкой, Обама пригрозил России дополнительными санкциями. А насчет амнистии власти Киева разъясняли — она будет осуществляться только после полного разоружения. Турчинов направил на Донбасс отряды для усмирения, но в результате там произошли столкновения, погибли депутат от украинских националистов и студент-«майданщик». А после этого тот же Турчинов поднял шум о «надругательстве над Женевскими соглашениями… при полной поддержке и попустительстве Российской Федерации».
Хотя только оружие (разношерстное, иногда охотничье, коллекционное) позволило ополченцам Донбасса удержаться. В Запорожской, Днепропетровской, Одесской, Херсонской, Николаевской, Сумской областях жители, как и в Харькове, митинговали мирно. Но к ним перебрасывали из Киева и с Западной Украины большие контингенты молодежных «майданщиков», «правосеков». Громили, избивали, разгоняли. В Одессе 2 мая митинг противников переворота фашиствующая молодежь после побоища загнала в Дом профсоюзов и подожгла бутылками с «коктейлем Молотова». По украинским данным, погибло 46 человек, пострадали сотни. По неофициальным данным, сгорело более 140 человек (48 после пожара вообще «исчезли бесследно»). Но Одесса и Донбассу показала, можно ли иметь дело с такой властью. 11 мая в Донецкой и Луганской республиках прошли референдумы. Участвовало 75 % жителей, более 85 % проголосовали за независимость. И Украиной они себя больше не называли. Зазвучал другой термин — Новороссия.
Глава 36Донбасс и Сирия
С чисто военной точки зрения положение Донецкой и Луганской республик, отделившихся от Украины, выглядело безнадежным. Их защищали ополченские отряды — партизанские, кое-как вооруженные. А киевское правительство направило регулярные части с артиллерией, авиацией, бронетехникой. В самой Новороссии оставались украинские гарнизоны, удерживали аэропорты и другие ключевые объекты. Начались обстрелы и бомбежки городов, жилых кварталов, погибали женщины и дети (и здесь, в отличие от Ливии или Сирии, «международное сообщество» никаких протестов не заявляло, санкциями и вооруженным вмешательством Украине не угрожало).
Правда, украинская армия была отвратительного качества, плохо обученной, оборванной, совершенно разболтанной. Однако новые правители постарались компенсировать ее недостатки формированием особых батальонов из боевиков «Правого сектора», по сути, карателей — «Айдар», «Азов», «Днепр», «Донбасс», «Хортица», «Збруч», «Волынь» и др. Один из карательных батальонов, «Торнадо», был создан из уголовников, выпущенных из тюрем. На войну этих бандитов благословлял раскольничий «патриарх Киевский» Филарет, призывал: «Не нужно думать, что население Донбасса невиновно в своих страданиях. Виновно! И свою вину должно искупить страданиями и кровью! Поэтому их уничтожение — это не нарушение заповеди Божией! Это не убийство!»
Можно отметить еще один аспект. Киевскую власть в полной мере поддерживали США и Европа — а между тем, она направила на Донбасс и «Батальон им. Джохара Дудаева». Сформировал его чеченский полевой командир Иса Мунаев, получивший в Ичкерии чин бригадного генерала, собрал таких же, как он сам, террористов-ваххабитов, бежавших после войны и получивших на Украине убежище. Тут уж комментарии излишни. Также в пресс-службе украинского Генштаба подтвердили, что в войне на стороне «майданщиков» приняли участие граждане Белоруссии, Израиля, Швеции, Грузии, Испании, Италии, Хорватии.
Но и ополченцы Донбасса вооружались чем попало. Даже сняли несколько танков Т-34 с постаментов памятников Великой Отечественной. А на помощь им в атмосфере «Русской весны» поехало множество добровольцев со всей России. Казаки, ветераны Чечни, Афганистана, Приднестровья, Абхазии. Ехали и из других стран — отряд из Сербии, отряд из Северной и Южной Осетии, добровольцы из Латвии, Испании, Польши, Германии, Франции, Болгарии, Чехии, Израиля, Бразилии. Наверное, их могло быть еще больше. В целом ряде государств начали вдруг повально принимать законы об уголовной ответственности за «наемничество». В Уголовном кодексе России такая статья уже имелась, но Путин на одной из пресс-конференций внес уточнение: что граждане России, воюющие на Донбассе, не являются наемниками, а «исполняют свой долг по зову сердца».
Бои поначалу носили очаговый характер. Отряды ополченцев блокировали части украинской армии и МВД на своей территории. Вели переговоры. В большинстве случаев удавалось достичь соглашения, что украинцы уходят, оставляя вооружение, имущество и технику. Где-то упрямились, доходило до стрельбы. Особенно упорные схватки разгорелись за Донецкий аэропорт. Ополченцы несколько раз штурмовали его, врывались на территорию, но защитники вызывали на помощь авиацию, заставляли атакующих отступить. Цепочка операций прошла по пограничным заставам и КПП. В одних местах переговорами, в других с боем была расчищена граница с Россией.
Но временная и в значительной мере «революционная» украинская власть сорганизовалась. 25 мая состоялись президентские выборы, на которых победил русофоб Петр Порошенко — в прошлом один из ближайших соратников Ющенко и один из организаторов «Евромайдана» (он снабжал митинги, палаточные городки и баррикады едой, водой, дровами). 7 июня Порошенко вступил в должность и через несколько дней дал приказ на общее наступление на Донбасс. Партизанский характер ополченских сил сказался в полной мере. Они были разобщены на совершенно разные по качеству и численности отряды со своими командирами. Централизованное управление было налажено кое-как. В Мариуполе оставались украинские гарнизонные части, а 13 июня практически без боя вошел батальон «Азов», уничтожил и выгнал находившихся здесь ополченцев.