Но он ошибся. Мужчина, издалека похожий на сбежавшего пациента больницы, не пользовался магией. Он вполне уверенно отстреливался с помощью невесть как попавшего в его руки автомата. Те, кто поддерживал ведьму, тоже были вооружены, но не стреляли — видимо, патроны уже успели закончиться.
Самих беглецов пули не брали из-за какого-то невидимого щита. Лишь яркие вспышки, словно искры, раскрашивали воздух во время выстрелов. Женщина подняла руки вверх, развела их в стороны, и деревья, мирно растущие на острове много лет, вдруг зашевелились и стали выворачиваться из земли. Да ещё огромный каменный голем вносил смуту — он бежал то за одним гражданином, то за другим, то принимал в себя пули, предназначенные чужакам.
Френдли сжал кулаки и уверенным шагом пошёл в смежную с кабинетом комнату, в которой хранилась его коллекция. Открыл сейф, забитый Магопреном, и ввёл дозу.
Он больше не был уверен в победе подчинённых. Время упущено, ведьма выбралась из клетки и даже где-то нашла источник колдовской энергии. Возможно, прорвалась на склад и ввела препарат. На данный момент это было неважно, главное, что она в игре.
Рассчитывать на то, что кто-нибудь из солдат или полицейских вырубит её, как произошло на точке выхода, не стоило. Все служивые Манхеттена в обязательном порядке изучали ментальный удар, направленный на подавление сверхъестественных способностей противника, чтобы, едва инъекция Магопрена взбудоражит кровь, воспользоваться им, но данное заклятие строилось на полной уверенности колдующего в своём превосходстве. Таких, самовлюблённых, в рядах армии и полиции было всего человек пять, и именно их ставили командовать отрядами, которые принимали сверхъестественных гостей. Их берегли, памятуя о быстром старении, и практически не задействовали в обычной службе. Вряд ли кто-то из этой пятёрки успел добраться до института в первых рядах.
Надеяться можно было только на себя, а уж уверенности в собственных силах у Френдли было не занимать. Он очень быстро перебрал в уме коллекцию, решая, что из того, что не закрыто под замки, может пригодиться к схватке. Конечно, самые мощные и полезные вещи лежали в сейфах, сундуках и тайных нишах, но времени их вытаскивать не было, поэтому Френдли взял лишь стеклянную банку с зародышем зыбучих песков, снял со стены шаманский посох бури, а у самой двери схватил японскую безликую маску. Кроме того, он знал наизусть огромное количество проклятий и заклинаний, а бурлящая в крови Сила позволяла ими всеми воспользоваться.
Мэр поселения Манхеттен собирался раздавить зарвавшихся чужаков, как букашек.
Марина держалась на одном упрямстве. Ну, и на волнах сочувствия и любви, которыми её омывало Древо. Ведьма настолько устала, а нога терзала так сильно, что два подставленных мужских плеча проходили мимо сознания, впрочем, как и весь остальной мир. Восприятие реальности превратилось в какую-то странную трубу, на одном конце которой была сама Марина, артефакт и боль, а на другом — жалобный зов осколка Древа. Марина стремилась туда, пробиваясь сквозь препятствия практически на автомате. Мысли были короткими, чёткими, конкретными, и не факт, что принадлежали ей одной.
Обновить защиту. Заклятие призыва жалящих и быстрых — больше страха, выше эффективность, меньше смертельных жертв. Ударить воздушным тараном по сопернику — сила в нём заёмная, как несколько дней назад, колдует неуверенно. Предостеречь бородача — в горячке боя бежит вперёд, зря, могу не укрыть вовремя.
Ещё один с заёмной силой, хлопает в ладоши и падает. Смешно. Должна была упасть я. Что-то напутал, себя Силы лишил. Живой, чувствую.
Родич вопит матерно, рвётся в бой. Иди рядом, поддерживай! Без меня вам не уйти. Потом повоюешь. Мягкосердечный косится на хранительницу, чувствую его волнение и беспокойство. Не надо обо мне волноваться, всё хорошо, только больно. Но это скоро кончится. Обновить защиту. Заклятие быстрых корней — деревья здесь старые, мощные.
Противники разбегаются. Их заёмная сила кончается. Клён втоптал одного в землю. Жаль, хранительница не любит лишних жертв. Наконец никто не мешает идти вперёд.
Неожиданно бой захлебнулся. Противников не осталось, голем замер недалеко от хозяйки. Выжившие попрятались в домах, и беглецы оказались предоставлены сами себе.
После сражения «труба» никуда не делась, но её диаметр словно расширился, а мысли стали более… человеческими. Марина перемену даже не осознала.
— Славк, ты навигатор не посеял?
— Ну? — насторожился кузен.
— Туман, видишь? С восточной стороны, сразу за проливом. Район на том берегу полностью скрыт. Идите на мост, думаю, сейчас его вряд ли кто-то охраняет, либо назад немного вернитесь, мы проходили станцию метро, линия, по идее, под водой идёт, так что вы…
— Не понял, Мань. За фигом навигатор? Ты нас что, домой гонишь, а сама остаёшься?!
— Ребят, мне туда, — Марина махнула головой в сторону восьмиугольного здания с куполообразной крышей, до которого оставалось всего пара сотен метров. — Осколок внутри. Зовёт.
— Даже не думай! — возмутился Максим. — Мы не для того столько пережили, чтобы бросить тебя здесь, а потом гадать — выжила ты, в плен попала или отправилась на поиски остальных частей. Ты же даже стоять без нашей поддержки не можешь! Вместе пришли, вместе уйдём. Причём домой, ясно?
Марина попыталась возразить, но Слава прорычал:
— Я щас этот сраный артефакт назад заберу. Усекла? Всё, потопали за его страдающим куском, а то местные сейчас перегруппируются, соберут народное ополчение и числом задавят.
Егор слушал эту перепалку молча, не вмешиваясь. Конечно, он хотел бы узнать, о каких «осколках» говорит троица, и как ведьма так долго колдует при наличии всего одного накопителя, болтающегося на шее, но любопытство было не настолько сильным, чтобы начать расспрашивать здесь и сейчас. Нужно было выбираться, одному это сделать затруднительно, и раз этим людям нужно задержаться, он поможет. Других вариантов всё равно нет. К тому же он давно понял, что Марина Сычкова — та самая, к кому его направил любитель телефонных будок.
Хотя, конечно, желание женщины лезть на рожон, тем более в таком состоянии, казалось ему откровенно идиотским.
После очень короткого сопротивления Марина согласилась с доводами друзей, причём у Егора сложилось впечатление, что она просто не захотела зря тратить бесценное время на споры. Четвёрка сделала несколько шагов вперёд, и вдруг ведьма схватилась за накопитель:
— Он здесь!
— Кто? — завертели головами Слава и Максим.
Под ногами чавкнуло, земля стала мягкой и вязкой. Беглецы почти мгновенно провалились в неё по щиколотки, голем вообще почти по пояс. В паре шагов от них сверкнула ярко-синяя молния, и вокруг путешественников поднялась самая настоящая буря.
Ветер выл и свистел. Казалось, они находятся в центре смерча и, если бы не зыбучий песок под ногами, их бы давно подняло в воздух. Марина попыталась поставить защиту, но заклинание было сметено ветром в один миг. Деревья, не желающие закапываться в землю, всё ещё бродили по острову, и с первым же заклятием призыва поспешили на помощь, но ветер перемолол их в мелкие щепки. Марина попыталась наколдовать хоть что-нибудь, но какие-то заклятия поглотила буря, а какие-то и вовсе отразились от туго сжатого воздуха и едва не попали в самих беглецов.
— Я ничего не могу сделать! — Марина попыталась выдрать ноги из песчаных тисков, но лишь ещё глубже в них погрузилась.
Не бойся, не бойся. Ты можешь всё, главное, не бойся.
В нескольких шагах от беснующейся бури вдруг появился статный пожилой человек с тяжёлым взглядом. В одной руке он держал резной костяной посох, в другой маску в виде лисьей морды. Волосяной шнурок дёрнулся, натянулся. Марина вспомнила бой с Прасковьей.
Егор вскинул винтовку, но тут же досадливо швырнул на землю, так как она тихим щелчком виновато возвестила о том, что боеприпасы закончились. Смерч с удовольствием подхватил оружие и унёс его высоко вверх.
Пожилой человек ничего не сказал, лишь развёл руки. На рвущийся с его шеи артефакт он не обращал внимания — видимо, не понимал, что ему грозит. Марина с ужасом осознала, что он сейчас хлопнет в ладоши, и её способности снова окажутся заблокированными, поэтому торопливо сорвала с шеи артефакт и бросила вперёд.
Древо жизни с торжествующим звоном объединилось. Френдли вскрикнул, бросил посох и маску на землю, схватился за шею, попытался снять украшение, но не смог. Волосяной шнурок медленно, настойчиво сжимался вокруг его шеи. Марина закрыла глаза — она знала, что дальше последует не слишком приятное зрелище.
— Охренеть, и я эту мразь несколько дней на себе таскал! — завопил Слава.
Егор тихо, но очень ёмко выругался. Лишь Максим никак не прокомментировал происходящее.
Мелодичный звон заставил открыть глаза. Древо Жизни, изрядно увеличившееся, торжественно плыло к ней по воздуху, постепенно впитывая в шнурок кровь и кусочки плоти Френдли. Марина подставила ладонь, и артефакт мягко на неё опустился. Не раздумывая, ведьма вернула вечный конденсатор на шею.
Боль в ноге стала уменьшаться, с каждой секундой всё быстрее. Тело стремительно избавлялось от повреждений, токсинов, воспалительных процессов и первых седых волос.
— Охренеть, — повторил Слава чуть спокойней. — Мань, у тебя морщинка на переносице рассосалась.
Марина не ответила. Она торопливо легла на землю и внутренне сжалась. Три раза на неё накатывали воспоминания осколков Древа, а значит, должен быть и четвёртый. Не хотелось, теряя сознание, удариться головой.
И она не ошиблась. Артефакт, удовлетворившись результатом лечения, потянул хранительницу в колодец беспамятства.
Глава 16
За те несколько долгих минут, что Марина пролежала без сознания, ситуация немного изменилась. Но она этого не знала, так что, открыв глаза, сразу вскочила. И увидела, что вокруг снова беснуется буря, а недалеко от них, за стеной ветра, ст