Таня хмыкнула:
— Ох, Егор. А вроде взрослый человек. Нормальная тётка не боится сказать «я боюсь». Особенно мужчине. Это вы умрёте, но слабость не покажете ни женщинам, ни уж тем более друг другу.
— Мам! — воскликнула Настя. — Давай дальше слушать!
— Всё, всё, больше не перебиваю.
— Так они соврали про мужчин? Или про что-нибудь другое? — спросил то ли Мирон, то ли Костя.
— Спойлеров не будет, — погрозил пальцем Егор. — Вы же историю хотите, а не краткое описание событий. В общем, приняли меня хорошо…
— Погодите, — не утерпела Настя. — После Катастрофы двенадцать лет прошло, вы были у них четыре с половиной года назад, значит, больше семи лет человеческое поселение в половине магазина? Как они выжили? Чем питались, например, и вообще?
Максим с гордостью посмотрел на дочь и поддержал её вопрос:
— Ты говоришь, Норвегия. Там климат достаточно суровый. Как они зимы переживали? Я бы на твоём месте насторожился. Почему ты всего лишь заподозрил, что они испугались Тумана?
— А вы молодцы. Я сказал, что почувствовал какой-то обман с первой же секунды. Но вот какой именно, смог понять только через несколько часов, ночью. По поводу своей жизни они очень складно рассказывали — на первом этаже крупный продуктовый магазин, семена в специализированной лавке, приспособились выращивать еду на окнах и в кадках. Воду дождевую на крыше собирали, зимой снег растапливали, на крыс охотиться научились. В торговом центре можно найти что угодно, они и нашли — генераторы, обогреватели, одеяла тёплые… Так и жили, по их рассказам, конечно.
— Но? — требовательно спросила девочка.
— Но, — Егор неожиданно понял, что эта история тоже не для детских ушей и замялся, на ходу заменяя реальные события целомудренным вариантом, — им скучно было, и они, едва я перевёл дух после долгой дороги и поел, стали меня, э-э-э, просить, чтобы я с ними, ну, по очереди на свидание сходил.
— Секса хотели, да? По очереди? — сочувствующе спросил один из мальчишек.
Егор закашлялся, потом перехватил взгляд Макса. Тот криво улыбнулся и недовольно повёл плечом. Таня, заметив мужскую «телепатическую беседу», пошла в атаку:
— Им уже по одиннадцать лет! Это простая физиология, лучше пусть узнают о ней от меня и из медицинских учебников, чем за околицей. Сколько я абортов сделала, а? И с каждым годом пациентки всё моложе! А периодические вспышки гонореи в Потаповке? А чужаки-сифилитики? Короче, если люди не хотят обезопасить своих детей и ввести в школе уроки полового воспитания — это их дело. Но конкретно мои обалдуи должны понимать, что это не хухры-мухры!
Егор, пока фельдшер фыркала и возмущалась, храбро решил, что так даже проще. К тому же в абсолютную откровенность скатываться необязательно.
— Да, Костя, именно этого они и хотели.
— Я Мирон.
— Извини. В общем, я считаю, что мужчина на то и мужчина, чтобы думать головой. Как правильно заметила твоя мама, секс, эм, ну… дело рисковое, от него можно заиметь детей и кучу нехороших болезней…
Отроки слушали очень внимательно, совершенно не смущаясь. А Егор сбивался всё больше и в итоге всё-таки решил обойти эту скользкую тему.
— Как вы поняли, я отказался, сославшись на ужасную усталость после долгой дороги. Меня уложили спать, в отдельном углу, чтобы я отдохнул как следует и подумал, от какого, хм, счастья отказываюсь. А ночью…
— Пришли все сразу? — «догадался» Мирон.
— Что ты, нет. С тех пор, как у меня появились колдовские способности, я сплю очень чутко. Слышу любой шорох. Видно, это какая-то нужная и полезная магия, но всё никак не соображу, как ею пользоваться. Так вот. Я проснулся, услышав коровье мычание. — Егор замолчал, театрально затягивая паузу.
В беседке установилась тишина, которую нарушал лишь звон комаров, проснувшихся в сумерках, да звук торопливого клацанья зубами: Гайка у входа в беседку ожесточённо выкусывала блох из шерсти.
Первой, естественно, не выдержала Настя. Она громким шёпотом спросила:
— А откуда у них корова в магазине?
— Я аккуратно вылез из-под одеяла, — с готовностью ответил экзорцист, в душе радуясь, что тема секса осталась позади, — и тихонько вышел из-за стеллажей, за которыми спал. В комнате никого не было, все, так сказать, постели, оказались пусты. Корова ещё пару раз мукнула, слышалась какая-то мирная беседа, хруст странный, ну, я и пошёл на звук. Пришлось опуститься на этаж ниже. А там целое стадо. Точнее, восемь штук коров. И хозяйки поселения, абсолютно голые, ночную дойку устроили. Всё как положено — вымя, вёдра, молоко цвирк-цвирк… И светло, как днём. Я сразу понял, что это не люди.
Костя ахнул, Мирон отрывисто спросил:
— А кто? По каким признакам поняли?
— Кто — не знаю. Самое интересное — обычно я чую нечисть издалека, а тут несколько часов бок о бок — и ничего.
— Глаза отводили, наверное, — деловито предположил Мирон.
— Наверное. И вот наконец-то ауры считались. К тому же женщины оказались голыми, так что хвосты сразу в глаза бросились. Длинные, книзу кисточками расходятся, один-в-один, как у тех же коров. А питомицы их с видимым удовольствием хрумкали костями. Человеческими. Перед каждой рогатой мордахой горка костей лежит, длинный язык так р-раз, нямку подхватывает и в пасть тянет. И: «хруп… хруп… хруп».
Настя взвизгнула, но как-то тихо и вяло, больше для поддержания атмосферы, чем от испуга.
— И что вы сделали? — тихо спросил Мирон.
— Просто ушёл, пока не заметили, ведь так? — раздалось откуда-то сверху.
Вот теперь Настя взвизгнула натурально и громко. Ей вторили братья.
Егор вздрогнул, схватил вилку и сжал её в кулаке, одновременно жалея, что оружие оставил на гостевом хуторе. Вилка, повинуясь мысленному приказу, раскалила зубцы и немного увеличилась.
Запоздало залилась лаем Гайка. Даже Макс и Таня дёрнулись от неожиданности, но ничего предпринимать не стали — они узнали голос.
— Дети, вы чего? — приземлилась перед беседкой Марина. Метла самостоятельно долетела до калитки и там замерла, прислонившись к косяку.
Глава 21
Егор сдержал нецензурное приветствие и положил принявшую нормальный вид вилку на стол. Настя дрожащей рукой заправила выбившуюся прядку волос за ухо и жалобно сказала:
— Тёть Марин, я чуть не померла со страха. Вы так неожиданно, а я как раз представила корову, которая кости жуёт…
— Я слышала, — Марина улыбнулась. — Не с начала истории, правда. Только-только подлетела.
— Здрасьте, Тётьмарин! — девочка пришла в себя, вылезла из-за стола и бросилась обниматься с ведьмой.
Мальчишки подбегать не стали, но тоже обрадовались — степенно подошедший Мирон, как взрослый, протянул руку для пожатия, а Костик помахал из-за стола и спросил:
— Вы чего раньше не пришли? С папкой же одновременно вернулись.
Марина виновато взглянула на Таню и сказала:
— Дел много было.
Фельдшер демонстративно скрестила руки на груди, но ничего не сказала.
Егор прочистил горло:
— Ты меня искала? Пора приступать к обучению?
На самом деле ведьма надеялась, что экзорциста здесь не будет. Она старательно избегала встреч с ним всю неделю, искренне надеясь, что Кухареву надоест ждать обещанного, и он уйдёт из Приречья. Но Егор оказался терпеливым и неконфликтным. Он преспокойно жил на гостевом хуторе, активно знакомился с местными мужиками и много времени проводил в семье Бондаренко. Даже сейчас, спикировав к беседке и узнав сочный баритон, Марина чуть было не улетела домой, но услышала рассказ о нечисти и решила вмешаться, чтобы подкорректировать концовку. Она не сомневалась, что хвостатых женщин постигла не слишком приятная участь, а детям, по её глубокому убеждению, нужно было по возможности прививать принципы милосердия и миролюбивости, так как жестокости их со временем научит сама жизнь.
— К обучению? Хм, понимаешь… — Марина старалась не встречаться взглядом с Егором. — Проблем столько накопилось, всё никак не разберусь. Давай через пару месяцев? Ты вообще можешь вернуться домой, а потом, скажем, в следующем июне или августе жду тебя у себя.
— Целый год? — напряжённо усмехнулся Егор. — Да, дел действительно у тебя много. Ладно, я понял. Хочешь от меня избавиться, но воспитание прямо не даёт сказать.
— С чего ты взял? — возмутилась ведьма. — Я всегда держу обещания!
— Так, прекратите! — Максим легко вскочил: забота жены излечила его почти полностью, лишь кое-где синяки и подживающие ожоги остались. — Марина, ну-ка, пойдём…
Он схватил слабо сопротивляющуюся Марину за локоть, отвёл в сторонку и зашипел:
— Что происходит? Ты хоть понимаешь, что ему некуда идти? Вообще некуда! После смерти семьи он нигде дольше, чем на неделю, не задерживался! Это мой друг. Я не знаю, чем он тебе не угодил, может, ты видишь что-то в его мыслях…
— Нет, ничего такого! — жарко заверила Марина. — Он действительно, хороший человек…
— Тогда тем более не понимаю, но, конечно, ты в своём праве. В общем, так. Не хочешь его учить, твоё дело. Но из Приречья не гони. Договорились?
— Дядь Егор, так что там с коровами? — звонко спросила Настя, уставшая, как и остальные, ждать, пока ведьма и староста Красноселья нашепчутся.
— Пойдём назад, — Марина мягко освободила локоток из захвата. — Никто его не гонит. И учить начну. Честное слово. Вот только разгребусь с проблемами. Настюша, — повысила она голос, — дядя Егор же уже говорил, что тихонько ушёл оттуда.
— Нет, это говорила ты, а не я, — перебил Егор, и медленно сказал, глядя ей в глаза: — они меня почуяли, побросали вёдра, разлив молоко, и напали. Так что пришлось всех упокоить.
Сычкова задохнулась от возмущения, но промолчала.
Не стоит конфликтовать. Он в своём праве, это была защита. Родные, пусть и не кровные, примут его сторону. Будет грустно ссориться. Хотя несмышлёнышам мог бы и не рассказывать. Всё-таки он не слишком приятен.
— А коров я не трогал. Они испугались, замычали и забегали по этажу, драться со мной даже не попытались. И