Может, не стоило убирать метку? Вон как эта мелочь лохматая обрадовалась.
Не люблю, когда за мной подглядывают. Даже если из лучших побуждений. К тому же это чёрт. Какие могут быть побуждения у нечистого?
Как знаешь. Ты хранительница. Ну да это неважно. Часть меня где-то недалеко. Возможно, завтра мы встретимся.
Беременность внесла коррективы в образ жизни. В последнее время организм не переносил походную пищу, и, несмотря на старания Древа, от сухомятки начиналась изжога. Пришлось заниматься готовкой. Например, сушёные яблоки просто так теперь грызть не получалось, а вот компот из них заходил на ура. Да и вяленое мясо… Марина на него смотреть не могла, так что Герде пришлось спешно совершенствовать свои навыки охоты.
Чем активней проявлял себя малыш, тем больше с ним общалась ведьма. Ей казалось, что ребёнок всё слышит и понимает. Древо старательно игнорировало «интересное положение» хозяйки и вообще не поднимало тему будущих родов. А вот собака чуяла второго человечка и очень любила дремать, прижавшись к ставшему огромным животу.
К сожалению, чем ближе было время родов, тем медленней шла ведьма. При этом она не задумывалась о том, что рано или поздно начнутся схватки… Ей казалось, что беременность — естественное состояние, которое длилось до и будет длиться после. Зиму сменила весна, постепенно становилось всё теплее, но Марина замечала это лишь с точки зрения удобства. Снег больше не мешает, по ночам не так холодно, а вот собака начала линять. С разумом ведьмы вообще творилось что-то странное. Каким было «до» и какое будет «после» — неясно. Есть она, сын или дочь в животе, верная собака, Древо на шее и очень важный Путь. Всё остальное заволакивает плотная завеса, которая при необходимости развеивается, но потом всё равно возвращается.
Ребёнок пнул в печень.
— Тише, солнышко, тише, — Марина положила руку на живот. Малыш затих. — Сейчас вода в котелке нагреется, сварю птичку. Тебе понравится. И бульон тоже.
В прошлом переходе Герде удалось поймать неуклюжего тетерева. За ощипыванием добычи злыдень и застал ведьму.
Но она о нечистике уже забыла, как и о метке, которую только что убрала.
Тихонько напевая колыбельную, Марина ощипывала птицу, собака клацала зубами, пытаясь поймать взлетающие пёрышки, солнце опускалось всё ниже, за высотки на противоположном берегу.
Часть меня рядом.
Я знаю. Завтра нагоним.
Нет, оно вдруг оказалось здесь, в этом месте! И приближается!
Волнение артефакта передалось и Марине. Она отложила тушку, торопливо, колдовством, очистила ладони, и бережно придерживая живот, поднялась.
— Герда, чужой. Где-то, не знаю, где. Ты чувствуешь?
Собака встрепенулась, засуетилась.
«Да. Есть. Идёт один. Слева. Вдоль берега. Мне встретить?»
— Не надо, — остановила воинственный порыв Марина. — Просто будь рядом, наготове.
Приложила к лбу руку козырьком, но никого не увидела.
Ещё далеко. Но достаточно близко, чтобы Герда унюхала. Скоро будет здесь.
Его ведёт часть меня. Хранительница, у него не один осколок, а два!
В голове раздалась нежная музыка, наполнившая душу счастьем. Но давно прошли времена, когда ведьма принимала чужие чувства за свои. Она сама не обрадовалась, а наоборот, насторожилась. Вытащила из машины фолиант, сунула его в зубы Герде и велела спрятать. Псина понятливо вильнула хвостом и унеслась прочь с набережной.
Вряд ли незнакомец расстанется с артефактом добровольно. Раз у него две части Древа, значит, потенциальный противник достаточно силён, чтобы дать отпор.
Если будет драка, чью сторону ты примешь?
Древо не ответило.
Глава 33
На всякий случай Марина быстро обыскала багажник и «бардачок» на предмет наличия одноразовых конденсаторов. С трудом вспомнила, что машина новая, и каких-то забытых и закатившихся под сиденья вещиц в ней попросту быть не может.
Не волнуйся. Я с тобой. Силы хватит.
Да неужели? Ты ведь так и не ответило, кому будешь помогать.
Не волнуйся. Своему Хранителю.
Да кому конкретно?!
Упрямый артефакт снова промолчал. Марина чуть не содрала его с шеи, но тут же испугалась собственного порыва, который показался ужасающе вредительским, как, например, желание отрубить себе руку или ногу.
Когда колдун наконец-то оказался в поле зрения, Герда уже вернулась. Без книги. Марина хотела было усесться назад, к костру, но вспомнила о собственной неуклюжести и не стала давать предполагаемому сопернику фору. Поэтому выбросила каменную куколку из кармана, ногой подпихнула её под днище автомобиля, небрежно облокотилась на капот и залюбовалась закатом. Конечно, расслабленная поза была лишь видимостью.
— Герда, рядом. — И добавила мысленно: — «Будь. Готова. К нападению».
Мужчина приближался медленно, не скрываясь. Метрах в пятидесяти от внедорожника поднял правую руку и приветливо помахал, ещё через двадцать метров и вовсе остановился.
— Простите, девушка, я вам не помешал?
На его шее тускло поблескивал амулет, который на таком расстоянии рассмотреть было невозможно.
Второй Хранитель.
— Конечно, не помешаете. Коллега. — Последнее слово Марина выделила интонацией.
Колдун вздохнул, пожал плечами и хорошо, не зло, улыбнулся. Окинул взглядом женщину, увидел живот. Улыбка погасла.
Может, нам удастся договориться без крови?
Нет. Подойди к нему! Я должно воссоединится!
Марина восхитилась предусмотрительностью колдуна. Сама она только сейчас, после нетерпеливой просьбы в голове, вспомнила, что именно делает артефакт не с теми владельцами.
Подойти? Спешу и падаю. А шею ты чью шнурком перерезать будешь?
Я ещё не решило.
Наконец-то честный ответ.
Пожалуйста…
Обязательно. Но на данный момент Хранительница — я. Значит, мне решать. Ты само всегда это твердило.
— Судя по тому, как вы на мгновение ушли в себя, артефакт что-то нашёптывает? Как это знакомо.
— Да уж. Болтает двадцать четыре часа в сутки. — Марина так и стояла, подпирая машину, и не знала, что делать дальше.
Хранитель огляделся, не увидел ничего подходящего на роль сиденья и устало опустился на землю.
— Вы ведь знаете, зачем я пришёл?
— Конечно. Я за вами гоняюсь по той же причине уже полгода.
— Вот и встретились.
— Ага. А скажите…
— Да-да?
— Где ваш друг? Мне рассказала одна тритонида с южного берега, там ещё ванна на песке. Мне показалось, ваш спутник — проводник. Только в полном разуме. Или я ошиблась?
Колдун бережно огладил артефакт:
— Проводник — человек с расколотой душой. Одна часть в Яви, в теле, вторая в Нави, неприкаянная. Когда проводник входит в потусторонний мир, они объединяются. Но лишь на время.
— Я знаю, — нетерпеливо перебила Марина. — А вот таких, как ваш друг, избавившихся от душевной болезни навсегда, не встречала.
— Древо. Оно легко решает эту проблему. А разве ваша половинка так не умеет?
— Нет. И почему он не с вами?
— Я исцелил его, научил азам, и он ушёл. Творить собственную жизнь. А наша с вами… проблема… никого не касается.
Артефакт, уже не надеясь убедить ведьму словами, дёрнулся, натянул шнурок. Марина сцепила зубы, упрямо сжала амулет в кулаке и придавила к груди. Шнурок расслабился.
— Не думал, что вы женщина, а уж о том, что вас двое… — красноречиво посмотрел на живот. — Это усложняет. Может, просто отдадите Древо? Тогда никто не пострадает.
— А может, лучше вы мне? Я больше осколков собрала.
Худой, нескладный, какой-то домашный и добродушный, второй Хранитель опустил голову и глухо, с трудом выталкивая слова, сказал:
— Как же я не люблю насилие. Простите, если можете.
Опасность!
Машина высоко взлетела, когда голем резко увеличился и распался на фрагменты. Каменные куски тут же выстроились в стену, и едва успели принять в себя две струи огня, которые вырвались из ладоней колдуна. К моменту, когда автомобиль с громким всплеском рухнул в реку, Марина уже приняла бой.
Эта весна выдалась довольно тёплой, так что Кеша сидел в детском стульчике под пышно цветущей вишней в лёгком комбинезончике: дышал свежим воздухом и пытался собрать пирамидку. Благодаря толике колдовства яркие пластиковые колечки напевали детскую песенку, если мальчик нанизывал их в правильном порядке. Егор был совсем рядом, в беседке, мастерил прямо в воздухе трёхмерный чертёж нового контрольно-пропускного пункта: его не устраивало, что в Приречье точка выхода не охраняется. Этой зимой он убедил администрацию, а главное, Семашко, товарища очень экономного и придирчивого, что лучше один раз потратить дефицитные стройматериалы, чем постоянно надеяться на профессионального таможенника в лице Бабы Яги, которая брала плату сырым мясом и постоянно намекала на увеличение его количества.
— А!
— Я здесь, — отвлёкся от работы экзорцист, выглянул из беседки, распушил руками бороду и скорчил смешную рожицу.
Мальчишка залился радостным смехом и снова сосредоточился на пирамидке.
Егор вернулся к медленно вращающейся модели КПП, задумчиво всмотрелся в детали и стёр рукой созданную чуть раньше крышу.
— Не стоит, — пробормотал он и повысил голос: — Как думаешь, пацан? Если вдруг фура или ещё чего повыше, замучаемся ремонтировать, правильно?
— Ая, юя, ба! — ответил ребёнок.
— И я так думаю, — усмехнулся в бороду экзорцист.
Егор всё ещё избегал называть его по имени. Хотя про себя часто смаковал: «Кеша, Иннокентий, сынок». Мальчик оказался ласковым, прекрасно переносил коровье молоко, хорошо спал и быстро привык к новому родителю. Да и Стёпка очень помогала в бытовых вопросах — появление младенца окончательно примирило её с хозяином дома — экзорцистом. Вернее, его — Стёпа медленно, но верно, превращалась в домового мужского пола как внешне, так и психически. И чем больше было в ней-нём мужского, тем меньше она-он переживал по поводу всяких мелочей вроде кустистых бровей или лысины.