— Поехали домой, — почти шёпотом. Упирается ладонями в срез подоконника, склоняясь над ней, утыкается в лоб.
Хочет большего. Хочет ближе. Но уже дуреет от того, что Алиса не отталкивает.
— Ты же понимаешь, что у нас ничего нормального не получится! — так же шёпотом в его приоткрытые губы. А в глазах неприятно щиплет. Кажется, именно сейчас она ломается.
— Я не хочу нормально, детка! Я хочу так как есть. С надрывом, на грани. — Проводит большим пальцем по скуле и зарывается ладонью в волосы. Ещё ближе.
Алиса закрывает глаза, чувствуя горячие дорожки на своих щеках. Слёзы.
— Как ты меня можешь об этом просить, после того, что сделал?
Его губы собирают солёные капли на подбородке, с ключицы и возвращаются к шее. Проводит языком, кусает нежную кожу и наконец доходит до любимых губ. Мягко целует и отстраняется:
— Я, и не на такое способен, — произносит серьезно, воспроизводя у себя в голове их «хоум-видео».
От ледяного тона кожа покрывается мурашками. Ведь это правда. Этот псих на многое пойдёт. Ему плевать на человеческую жизнь, тем более мнение. Есть только он и его желания.
Мысль о том, что и она хочет его, растирает в порошок. Она не признаётся. Пусть просто уйдёт. Почему он просто не уйдёт?
— Я не пойду с тобой, — смотрит в глаза давая лживую надежду, она обязательно за неё поплатится: — Сегодня, так, точно!
— Хорошо. — Соглашается. Кивает.
Он даст ей время. Переступит через себя. Но сегодня, без аванса он уйдёт, пусть даже надеется.
Подхватывает ее за бёдра и несёт к кухонному столу. Не давая очнуться, грубо впивается в губы, размещаясь между раздвинутых ног.
***
Он до сих пор слышит как рушится все то, к чему он так болезненно прикипел, что так любил. Бутылка была наполовину пуста, а время далеко за полночь, но грохот обвала его привычной жизни, вытеснял абсолютно все что его окружало, не помогал даже выпитый алкоголь. Боль, вокруг обосновалась боль.
Он не кинулся за ней, когда обнаружил что Алиса ушла. Не позвонил, не написал, хоть его пальцы нервно дёргались в сторону телефона, чуть ли не каждую секунду.
Попытался абстрагироваться, или попросту сдаться? А за что там бороться? За то, чтобы в очередной раз быть отвергнутым? Он знал что она не его. Как бы себя не переубеждал, не мечтал, не умолял.
И хоть она дарила ему ласку, но эта ласка была покрыта льдом. Да ему и этого хватало. Лишь бы она была рядом. Его любви хватит на двоих.
Не хватило.
Поэтому он здесь. А она там, вероятно с ним.
Не хочет возвращаться в квартиру, где каждый сантиметр напоминает о ней. Где боль осознания разорвёт на части грудную клетку, заставляя захлёбываться собственным отчаянием. Она больше не его..
Почему он бездействует? Мог бы вместо того, чтобы вливать в себя дорогущий алкоголь, вернуть ее. Забрать силой, ползать на коленях, простить. Его любви снова хватит на двоих.
Но он устал, просто, банально устал.
Порой, когда любишь, нужно отпустить. Отойти в строну. Время расставит все на свои места. Нет, оно не излечит, оно лишь поможет остудить эмоции.
Это бред собачий считать, что время лечит, потому что мозг, в подобные моменты любит издеваться по хлеще безжалостного зверя, истязать сердце и душу, проецируя самые лучшие, общие моменты. Они выжигают тебя, ты выгораешь. И сколько бы времени не прошло, если ты мучаешь себя, никакое время не поможет.
Здесь только ты, сам, можешь себя спасти. Приструнить собственные эмоции ради того, кого любишь. Это не возможно: отпустить, забыть.. замкнутый круг, петля на его шее, она с каждой минутой стягивается, душа абсурдностью ситуации.
Поэтому он здесь. Пьёт в одиночестве до победно. Чтобы не на эмоциях. Чтобы остыть. Чтобы не унижаться. Чтобы забыться. Чтобы забыть.
Замечает какое-то копошение по левую руку, поворачивается пытаясь сфокусировать взгляд на побеспокоившем его тлеющий ад.
Саша.. И снова здравствуйте!
— Что ты здесь делаешь? — хмурит брови. — Я же сказал всем свалить!
— Но.. но как я могу оставить вас одного, в таком состоянии? — невинно хлопает ресницами.
Она не врет. С тех пор как Игорь появился в ее жизни, эта самая жизнь обрела смысл. Ей не хочется потерять эти крохи общения с ним. Хватается за любую возможность, только бы подольше остаться с парнем. Наивно. Глупо. Но, ничего с собой поделать не может.
Чтобы она делала с напившимся Игорем, который на голову выше и в разы тяжелее? Не знает. Но как минимум, она не оставит его одного.
— Очень просто. Взяла вещи и вышла за дверь.
Щеки девушки вспыхивают алым и, крепче вцепившись в пальто, что прижимала к себе, делает несколько неуверенных шагов в сторону двери.
Грубо. Какой же ты грубиян, Игорь Эдуардович!
— Стой! Бери стакан и садись рядом.
Саша замерла, не решаясь выполнить приказ.
— Решение работодателя, не обсуждается! — тычет в стойку со стаканами, а сам подливает себе новую порцию алкоголя.
12. Песнь о любви
— Там, слева, включатель.
Саша наощупь проталкивает ключ в замочную скважину, проворачивая его несколько раз.
Игорь щёлкает включателем жмурится и, тут же валится с ног съезжая по стеночки.
На грохот отзывается писклявый лай собаки. Пушистый комок поскальзываясь, влетает в коридор и начинает громко лаять, заявляя свои права на территорию.
— Мими! Остынь! Свои.. — Саша садиться на корточки и начинает журить любимого питомца.
О Мими девушка совершенно забыла, когда приглашала Игоря к себе.
На часах было около двух ночи, а ее бос никак не унимался: пил и спаивал ее. Домой ехать отказался по непонятным ей причинам. А когда начал засыпать на стойке, мямля, что переночует здесь, Саша предложила поехать к ней.
Девушке не очень хотелось, чтобы сотрудники обнаружили его завтра в неподобающем состоянии. Лишние сплетни и неуважение — ни к чему!
Кое как затолкав парня в такси, девушка уселась рядом. Игорь свалился ей на плечо и практически, сразу же уснул. Так они и доехали.
Мими послушно отступил и, царапая ламинат острыми коготками, скрылся в том направлении откуда прибежал.
— Давай помогу могу, — блондинка протягивает парню руку, Игорь удивленно смотрит на вытянутую ладонь и его брови ползут вверх.
— Шутишь? Я в два раза больше тебя! — хватает ее и тянет на себя.
Девчонка валится на него, но почему-то оказывается под Игорем, прижата мужским телом. Горячие, алкогольное дыхание опаляет ее приоткрытые губки и Саша сглатывает, во рту резко все пересохло.
— В любом случае получилось бы только так. — Шепчет ей в губи, заворожено смотря на них. — Ты бы не подняла меня.
— Я постелю тебе на диване, — еле произносит. Кажется, она забыла как дышать. — Если ты, конечно, не против остаться.
— Не против.
Его дыхание тяжёлое и глубокое. Она чувствует как грудная клетка вжимается в ее замерзшую грудь, а его руки по миллиметру, осторожно, исследует ее тело.
Он так близко. Невозможно близко. Непозволительные картинки, одна за одной вспыхивают в пьяном сознании, унося парня куда-то в параллельную реальность, где они уже давно целуются.
Хмельной взгляд блуждает по красивому личику. Замечает рассыпь веснушек и курносый носит.
Милая.
Алкоголь ударяет в голову заставляя коснуться его губ. Саша тоже потеряла эту прозрачную нить реальность. Так хочется чтобы она и вовсе растворилась.
Нет, так нельзя. не сейчас...
— Может ты хочешь.. чаю? — чуть ли пищит. Отстраняется. Прочищает горло.
— Может, хочу. — Перекатывается на пол больно ударяясь затылком. Игнорирует боль. Кладёт руку на глаза. Яркий свет раздражает. — Ты иди, ставь чайник, а я немного здесь полежу.
Саша подлетает и скрывается в конце коридора.
Блять.. что я творю? Попью чай и вызову такси.
Как и обещал, спустя несколько минут, встал. Шатает. В голове туман.
Нахера так пить? Придурок!
Заваливается в кухню и падает на стул. Оглядывается. Один. Подпирает свинцовую голову рукой, закрывает глаза.
Лишь бы не уснуть.
Грозное рычание, доносящееся оттуда снизу, заставляет разлепить глаза.
Пушистый комок осуждающе наблюдает за незваным гостем, будто понимает что здесь происходит. Будто видеть их неправильные мысли надеюсь.
— Не смотри на меня так! — щурится так же как и пёс. — Я сейчас не даю отчёт своим действиям! Но ты меня укуси если я попытаюсь ее тронуть. — Кивает в сторону Александры, которая усердно застилает диван чистой простынью. — Договорились?
***
Яркое солнце щекочет бедро и высунутую из под одеяла ногу. Солнце? В это время года, солнце редкий гость и это утро можно было бы назвать идеальным, если бы не ряд «но».
Девушка смотрит перед собой. Взгляд падает на острые скулы, прямой нос, тонкие губы. Брови нахмурены. Он красив. По своему красив. Если в грубости бывает красота, то это точно она.
Что ему снится?
Волосы непривычно короткие. И следа не осталось от его кудряшек.
Алиса находилась в комнате Влада. В его квартире. Как вообще она попала в его квартиру?
А самое странное, он ни разу не тронул ее, если не брать во внимание тот страстный поцелуй на столе, в кухне Карпа.
Влад вчера предложил просто покататься. Ночной город, она и он. Поклялся, что не тронет ее, не нарушит личное пространство. И Алиса сдуру решилась на это. Все, лишь бы ненадолго убраться из этой квартиры пыток.
Брюнет выполнил своё обещание и это уже что-то, но то, что он не оставив выбора, поздно ночью привёз девушку в свою квартиру и сказал: ночевать будешь здесь, слегка перечеркнуло его добрые намеренья. Но и здесь он удивил. Не тронул. Как бы ему не хотелось.
Алиса ночью почувствовала как с ее тела соскользнуло одеяло. Как жар чужого прикосновения, невесомо касаясь, чуть ли не прожигал ее кожу насквозь.
Эта странная игра вызывался запретные эмоции, непозволительное возбуждение зарождалось внизу живота. Он долго любовался ею, а девчонка медленно тлела. Даже однажды, словила себя на мысли, что сейчас повернётся к нему.