– Был бы умнее, не полез бы в это все, – буркнул Самбуров, выезжая на горное плато.
– Он не может. Он уже проиграл в борьбе с психозом. Теперь психоз командует, а он подчиняется. – Кира отвернулась к окну.
Они катили по зеленому полю горного склона. На вытоптанных пятачках вдоль дороги расположились киоски и небольшие здания, частили рекламные щиты и самодельные вывески всех видов, обещавшие гостеприимство. Пока рай для туристов и ценителей крымской экзотики казался необитаемым. Слишком раннее утро.
Долго искать место преступления не пришлось. Едва они вкатили на первую смотровую площадку, машины с мигалками и без, оградительная лента и тревожная группа людей оповестили, что они на месте.
Самбуров не успел достать удостоверение, им навстречу вышел мужчина в форме. Он приблизился той стремительной походкой, которая свойственна невысоким мужчинам с объемным животиком, больше похожая на бег за этим самым животиком. Полковник Семенов Федор Васильевич.
У Григория еще вчера была возможность с ним познакомиться. А Кира только сегодня увидела это открытое, интересное, отмеченное интеллектом и добродушием лицо, грустные глаза при веселой улыбке, шапку беспорядочных темно-рыжих кудрей с проседью и уже нарисовавшиеся проплешины на висках. Самбурову он едва доходил до плеча, да и Кира оказалась одного с ним роста только потому, что была не на каблуках, а в кроссовках. Она улыбнулась, догадавшись, что фуражка полковника постоянно норовила сползти набок и придать сходство с Леоновым в роли короля.
– Приветствую! – поздоровались мужчины.
– Кира Даниловна! Очень рад. Федор Васильевич, – сказал Семенов, и девушка увидела, что он действительно очень рад. – Вольцев про вас такие чудеса рассказывает!
– Он преувеличивает. – Кира поглядела в сторону «Форда Транзита», распахнувшего двери.
– Пойдемте. Тело сейчас начнут поднимать. – Семенов повел их к обрыву. – Экий поганец объявился. Вот не было печали. Это же маньяк какой-то, – причитал полковник. – Ну я понимаю, алкаши дерутся, деньги делят или грабят, тоже понятно, когда убивают, бабу… женщину защищали или не поделили – ну объяснимо, а тут же просто так, получается. В голове у него что-то щелкнуло… Ага, ребята уже спустились.
Семенов быстро и четко дал несколько указаний, легко переключившись с переживающего, добрососедского, причитающего тона на профессиональный правоохранительный. Кира подумала, что полковнику часто приходится выслушивать людей, которые даже не столько взывают к закону и требуют установить справедливость, сколько жаждут сочувствия, участия, понимания. И он научился жалеть, сопереживать, сострадать. Что называется, «работать с населением».
Кира, как и все присутствующие, подошла к самому краю обрыва. Впереди простиралась морская синь, обрамленная рябью крошечных домиков и горами. На уровне глаз лениво плыли облака. «Тысяча двести метров над уровнем моря», – вспомнила девушка.
Она перегнулась через поручни, отгораживающие пропасть и охраняющие туристов от глупостей, заглянула вниз. Недалеко, метрах в десяти под ними, расположилась каменная полка. Среди скудной поросли и лысых веток, усилием воли пробившихся из камня, лежало обнаженное мужское тело, согнутое пополам в неправильной, нефизиологичной позе, с руками, вытянутыми вдоль ног. Щиколотки и запястья перевязаны одним узлом, будто за эту веревку тело подвешивали и теперь скинули ненужным мешком. Щелкал фотоаппарат. Фотограф-криминалист неуверенно держался в сиденье, в котором его свесили, словно чайный пакетик в чашку, и старался расправиться с работой побыстрее. Девушка в очках и с плотно заплетенной косой делала описание места преступления. Два скалолаза закрепляли крюки в скале, разматывали веревку с бобины, спускали носилки. Один из мужчин дотронулся до ног трупа, веревка, которой связали руки и ноги, натянулась.
Кира схватила Григория за руку:
– Он сейчас развернется…
Но ее вскрик потонул во всеобщем возгласе. Мертвое тело дернулось, и верхняя часть туловища отскочила. Люди отпрянули, словно от чертика, выскочившего из табакерки. Фотограф ударился о скалу, фотоаппарат удержался на ремне, перекинутом через шею.
Семенов и еще несколько человек длинно и витиевато выругались.
Кира не отрываясь смотрела на развернувшееся тело. Она не могла рассмотреть с высоты, но сине-бордовые кровоподтеки и запекшаяся кровавая дыра в левом боку демонстрировали и обещали полное сходство с тем, что она уже видела на фотографиях первой жертвы.
Криминалисты быстро совладали с собой и подняли тело.
– Вроде рожа знакомая, – донесся до Киры шепот.
Кира быстро прошла к трупу и присела на корточки. Она не сразу поняла, что конкретно ей захотелось рассмотреть.
– Документов нет. Это понятно. – Полковник Семенов хлопотал возле трупа, отдавая распоряжения. – Давайте на вскрытие.
– Это не бомж, не маргинальная личность, даже не… человек рабочей профессии. Он ухоженный. Он следил за своей внешностью. Маникюр сделан профессионалом, и даже педикюр, волосы на теле триммером подстрижены, прическа строгая, но не очень короткая, – рассуждала специалист по психопатологии. – Но лишних «не мужских» понтов нет. Загара, чистки кожи и эпиляции. Он бизнесмен, чиновник, человек на приличной должности, руководитель высшего звена, – девушка повернулась к Семенову. – Предыдущий труп тоже так развернулся?
– Я не был на предыдущем месте преступления… – признался Семенов. – На выезде был не наш отдел. Бахчисарайский район…
– Да, тоже так развернулся. – Прозвучавший голос показался знакомым.
Кира и Григорий обернулись.
– Едва тронули, как книжка распахнулся.
– А, наш опоздун, – пробубнил Семенов. – Майор Мотухнов Роман Иванович, тоже в группе по расследованию этого дела. Будем работать вместе…
На Киру смотрели насмешливые серые глаза вчерашнего знакомого из бара.
Девушка приложила усилие, чтобы ее лицо не выдало удивления.
– Наверное, не стоит уточнять, что вчера вы угадали мое место работы, – улыбался Роман радостно и лучезарно. Он не скрывал удивления и радости. – Если бы знал, что передо мной великая Кира Даниловна Вергасова, даже пытаться бы не стал.
– Вряд ли великая, – Кира протянула руку для рукопожатия, но Роман поднес ее пальцы к губам, не сводя с девушки сияющего взора. – Но, очевидно, захваленная.
Кира отметила, что на нелестное представление своего непосредственного начальства майор Мотухнов никак не отреагировал. В голосе Семенова прозвучали недовольство и критика, но Романа это не волновало. Собирается увольняться? Куда-то переходить?
– Вы знакомы? – внимание Семенова разрывалось между группой расследования и трупом, который сейчас грузили в катафалк.
– При случайных обстоятельствах… – пояснил майор.
Кира предпочла закончить процедуру знакомства и перевела внимание на дело.
– Пока устанавливают личность новой жертвы, мы можем поговорить с супругой Андрея Родионова?
– Конечно, ее телефон и предварительный опрос есть в отчете. – Семенов утер лоб под фуражкой. – Все документы в УВД посмотрите.
– Это Монголин, – Роман кивнул на отъезжающий с телом автомобиль. – Антон Алексеевич, бизнесмен, строительная компания «СтройКрым».
На Романа воззрились удивленные взгляды.
– А точно! Его рожа на плакатах по всему Крыму висела, – вспомнил тот же мужик, который пытался припомнить, откуда знает жертву раньше. – Он избирается куда-то.
– Да-да. Теперь и я вспомнил, – пробормотал полковник.
Машины вереницей потянулись прочь с вершины горы Ай-Петри.
Вопреки ожиданиям, Григорий ни о чем Киру не расспрашивал. Она видела, Роман ему не понравился, но виду он не показывал.
– Ты заметила, что оба трупа изувечены одинаково? Практически идентично, – поинтересовался Григорий. – Надо по фото сопоставить, но, похоже, даже укусы на одних и тех же местах.
– Да, видела, – рассеянно кивнула Кира. – И… – она замолчала.
В обратную сторону серпантин хоть и не изменился, а привлекательность потерял. Кира молчала и ритмично качала головой. Самбуров не нарушал молчания. Знал, когда она подумает и сформулирует мысли, о всех своих выводах расскажет сама. Они выехали на Ялтинскую трассу.
– Эти убийства связаны между собой какой-то логической и конкретной причиной. У них есть что-то общее, – наконец произнесла специалист по психопатологии. – Здесь не только психоз убийцы. Жертвы выбраны не случайно. У убийцы есть рациональная причина убить конкретно этих мужчин.
– Ты хочешь сказать, убийца не психически больной? Кто-то в трезвом уме и твердой памяти кусал другого человека? – Самбуров пытался поймать ее взгляд в зеркало заднего вида, но Кира смотрела перед собой.
– Это да, укусы… я сейчас о другом… Кто обычно становится жертвами маньяка? На кого проще всего напасть без свидетелей, не боясь, что набегут спасатели и защитники? – Кира заговорила быстро и четко. – Вспомни, кто был жертвами Чикатило, Фишера, Рылькина из Тольятти, Балашихинского потрошителя, людоеда из Новокузнецка?
– Кира! Я не знаю, кто это! Ну не про всех знаю точно! У нас ты – специалист по маньякам, – взмолился Самбуров.
– Ладно, не важно, кто это, – отмахнулась девушка. – На кого обычно нападают серийные убийцы?
– На детей, на женщин, на проституток, на старушек? – предположил Григорий.
– Верно. На тех, кого легко обмануть, заманить в укромное место, ввести в заблуждение. Пожилые люди и дети оказываются жертвами, потому что физически слабы, открыли дверь, не подумав, их обманули. Если женщины, то шли темными переулками, поздно возвращались с работы, их не встретили. Проститутки сами едут, куда везут, они вообще беззащитны в этом плане. Ну еще бомжи. Там хоть и мужчины часто встречаются, а либо пьяные, либо больные, либо сами подальше от людей заползли.
Самбуров кивнул, соглашаясь.
– А у нас жертвы – два здоровых, физически сильных мужика. Один мент, явно в состоянии дать отпор. Второй вообще бизнесмен, с водителем и наверняка с охраной, и тоже в хорошей физической форме. На них не просто напасть. Но убийца по какой-то причине зациклился именно на них. На них сработал триггер психоза. Именно их он хотел покусать, изувечить, выдрать печень. На это есть мотив. Общий. Дальше он вывозит тела в условно публичное место…