Кира не сдержала смешок.
– А машина ночью не приезжала? – продолжила спрашивать девушка.
– Так сюда не приедешь. С этой стороны, вон докуда, только вы приехали. Дальше пешком. А с этой стороны, – дед махнул рукой на склон, по которому сейчас ходили люди в форме, – дорога совсем плохая. Тут «уазик» какой если проедет или трактор. И то если дождь не пройдет. А вчера дождь был. Вон в том леску размытая колея. И даже до него дорогу еще знать надо, как в объезд деревни проехать. И все равно только вон, донизу. – Дед указал Кире на площадку перед башней. Пологую, покрытую мелкими камнями. Ее от горы с цитаделью отделяли колея и гряда массивных камней. – Так что кто тут поедет?
Самбуров отправил ребят посмотреть на колею «вон в том леску», которые принесли не подлежащую сомнениям истину, что оттуда и приехал транспорт на больших колесах, со знакомым им протектором, несимметричной елочкой, и там потребуется работа экспертов.
Кира допила кофе из своего термоса, дважды ходила к машине и возвращалась обратно, когда Самбуров покинул место преступления.
– Наш убийца, по всей видимости, силен, – хмыкнул Григорий, обведя задумчивым взглядом склон и остановившись на носилках с трупом, которые волокли два нехлипких парня в нетканых комбинезонах. По обилию нецензурной брани и следам пота на лбу становилось понятно – пробираться по камням, сохраняя равновесие и удерживая ношу, работа непростая. – Тетя хоть и не крупная, а затащить ее сюда на руках еще надо суметь.
– Сумели, – буркнула Кира. – Легко получилось. Потому что их было двое.
Григорий помотал головой и пропустил Киру вперед. Роман следовал за ними. Они спустились к машинам.
Кира шарила взглядом по сторонам:
– Ребята, которые играли здесь ночью, это ролевики-толкиенисты. У них тут эльфийская королева кольцо всевластия мерила. Если найдем пацанов… Они могли что-то видеть, потому что они спугнули убийцу.
– Почему спугнули?
– Он оставляет тела в местах с красивым видом. Так сказать, как достопримечательности, может быть, как еще одну насмешку над телом. На Ай-Петри на старую смотровую площадку спустил, на винограднике тоже разместил на камне и утесе, куда туристов возят. А здесь не донес. Выше еще один камень есть, он больше подходит, но он туда не дошел, потому что не ожидал, что здесь кто-то бегает. Бросил, где придется, и смылся.
– Возможно, – согласился Роман. – Григорий Сергеевич тоже внимание на этот камень обратил. А толкиенистов найдем! У меня брательник из них. О! Извините.
Он отошел поговорить по телефону.
– Все как в прошлых двух убийствах. Как под копирку. Только женщина, – бесцветным голосом оповестил Григорий. – Укусы, печень, разрубы, следы от оков на шее и запястьях, след от инъекционного дротика тоже есть. Криминалисты еще работают.
– Как валит, дьявол. – Полковник Семенов с трудом остановился рядом с ними. Объемный животик нес его вперед, набрав инерцию на склоне. На лбу сияли крупные капли пота. Руководитель опергруппы утерся рукавом форменной рубашки и сморщил нос. Происходящее ему очень-очень не нравилось. – Это ж сколько он нам еще людей загасит? Если так дальше пойдет?
– Столько, сколько у него в списке, – тихо проговорила Кира. – У него есть цель. Он убирает людей согласно этой цели. Он собирается убить всех, кого задумал.
– И это ж сколько? – растерялся Семенов.
Кира пожала плечами.
– Подождите, Кира Даниловна. – На лбу Федора Васильевича пролегли глубокие морщины. – Это ж если он планирует, даже список имеет, вон, – мужчина махнул в сторону места преступления, – следов не оставляет. Да и убийство совершает четко, расчетливо, словно штампует. Это ж не псих, получается? Какой же он псих с такими мозгами? Психи-то, они со своими нервами и действиями не дружат. Себя не контролируют. Я вот прям настоящих маньяков-то не очень много встречал, но человек на нервах одни глупости совершает и все больше ошибки. Это что за разумник такой, который истерически кусает людей, а потом хладнокровно убивает?
– Совершенно верно рассуждаете, Федор Васильевич, – согласилась Кира. – Разумник.
– А… э… – Полковник поднял вверх указательный палец, потом сник и длинно витиевато выругался, потом глубоко вздохнул и, нахмурившись, покачал головой. – Эх как! Так сколько человек в этом списке?
Кира пожала плечами.
– Нам бы в офис поехать, – как-то уж очень смущенно предложил Роман, оторвавшись от телефона.
Самбуров и Семенов внимательно на него смотрели, ожидая, что он скажет дальше.
– Там свидетельница пришла, – мялся Роман Иванович, но в глазах плясал целый хоровод чертенят. – Я время назначил, а тут убийство… Ну она нас ждет. А в офисе только Татьяна Николаевна.
– Ну и что? – Полковник Семенов не понимал, отчего вокруг него все хихикают.
– Там свидетельница… женщина с низкой социальной ответственностью, – пояснил Самбуров. – Майор Мотухнов переживает за психику Татьяны Николаевны.
– Женщина с низкой… – пробормотал Федор Васильевич, пытаясь осмыслить. – Это проститутка, что ли? Ё…
– Это свидетель по делу, – уточнил Григорий.
– Понятно! – кивнул полковник. – Шутники!
Глава 20
– Вредная ты девка, Вергасова, – Григорий сверлил ее взглядом. Она даже затылком чувствовала его осуждающий взор. – Вот ты вприпрыжку в офис скачешь, явно не из желания спасти Татьяну Николаевну от пагубного влияния женщины порочной профессии.
– Явно, – без зазрения совести призналась Кира, даже не замедлив шаг. – Как бы я ни была уверена, что майору Корюховой не повредит немного пагубного влияния, а наивных иллюзий не питаю, подобное невозможно. Но либо женщина порочной профессии загонит Татьяну Николаевну на шкаф, как кошку, либо, наоборот, ваша гостья сидит умытая, причесанная и с ручками, сложенными на коленочках. Вот на результаты их совместного пребывания я и спешу взглянуть. Заметь, на Татьяну Николаевну ставку сделала только я. Мотухнов и Зоя из отдела Управления вневедомственной охраны стоят за проститутку. Так что в казне пока три штуки. Можешь присоединиться.
– Отставить! – гавкнул Григорий, но Кира только ускорила шаг, перейдя на бег. – Вы что тут устроили?
У дверей кабинета Кира налетела на Романа.
– Еще Климова скинулась, – сообщил тот. – Три к одному.
– Григорий Сергеевич не участвует, – сразу предупредила Кира. – Еще и помешать пытается. Заходи.
Девушка затормозила о товарища майора и вломилась в дверь.
– А вы, Кира Даниловна, точно даром провидения не обладаете? – уточнил Роман задумчиво после длительного молчания и замешательства. Климова, которая лично желала лицезреть результат со своей ставки, скривила губы и покинула кабинет.
– И Бородуле скажи, что она пролетела, – кинул Роман ей вслед, передавая Кире тонкую пачку денежных купюр.
– Нет, Роман, я только знаниями человеческой природы обладаю, верой в нестабильную психику и токсичность неврозов, – хмыкнула Кира и оценила проститутку, сидящую в строгой позе со сжатыми вместе коленями. Волосы ее были заплетены в косу, а судя по отсутствию боевого раскраса на лице и мокрой челке, она недавно умылась. – Красивая девка. Глазастая. Если она оставит профессию, это будет невосполнимая утрата для клиентов.
– Тебя когда-нибудь кто-нибудь убьет, Вергасова, – заявил Самбуров.
– Вряд ли. Я живучая, и у меня хорошие знакомые, – ответила Кира. – Я даже с одним следователем сплю.
– Главное, чтобы он-то тебя и не прикопал, – закончил Григорий.
Если заплести рыжую копну в косичку девица осилила, то кружевной лифчик, торчащий из кофты, и джинсовые трусы прикрыть не нашлось чем. Даже после обработки Татьяной Николаевной представительницу древнейшей профессии в ней не признать было невозможно. И выдавали ее не черные в сетку колготки, не лаковые сапоги на шпильке и даже не чавкающий жвачкой незакрывающийся рот. Смысл оценивающего взгляда, брошенного на попавших в ее поле зрения мужчин, не спутать ни с чем и не приписать никому другому.
– Привет, мальчики, – она помахала ладонью с пальцами с пугающе длинными ногтями и покосилась на Татьяну Николаевну, будто спрашивая разрешения. – Меня Дори прислала, велела про клиента рассказать.
– А звать вас… – уточнил Самбуров.
– Лильмина. – Она состроила томное выражение лица, потом шмыгнула носом и снова покосилась на Корюхову.
– Дорофеева Лилия Владимировна ее звать, – хмыкнул Мотухнов и, дождавшись от подполковника Самбурова кивка, начал: – Арина сказала, ты к клиенту ездила и покусанная приехала. В больницу зашивать ездили.
– Дори, что ли? Ну ездила она со мной. Было. Так это три месяца назад случилось. Может, и больше. – Ноги девицы бесконтрольно разъезжались в разные стороны, демонстрировали дырку в колготках на ляжке и вновь смыкались под строгим взором Татьяны Николаевны.
– Вот о том выезде и рассказывай. Куда ездила? С кем? Кто клиент?
– Да откуда я знаю! Дори бабки взяла, у нее бы и спрашивали, кто клиент. Она заказчика рожу видела. А меня там чуть живьем не сожрали! Между прочим, шрам остался! Ну и страху я натерпелась!
– Раз страху натерпелась, значит, запомнила хорошо, – Мотухнов буравил девку тяжелым взором. Ни попеременно обнажаемые плечи, ни задранные выше стола коленки на него не производили никакого впечатления.
Лилия закатила глаза, причмокнула и начала рассказ:
– Ну села я в машину. Она и так в бетон тонированная, а мне еще глаза завязали. Ну везли. Не знаю, сколько везли, за город вывезли точно, потому что трясло. В гору какую-то ехали, под наклоном машина шла. Разговоров никаких не слышала. Молча ехали. Так подробно? – уточнила она.
– Нормально.
– Вышла, проводили к клиенту…
– Вышла с закрытыми глазами? Вслепую к клиенту вели? Где высадили, видела?
– Видела. Повязку сняли. Двор квадратный за забором, такой… покатый. На горе стоит. Не асфальтом, а чем-то деревянным покрыт, у меня каблуки застревали. Дом небольшой, но видно, что мудреный и дорогой. Окна огромные, из коричневы