Девушка нервно вздрогнула.
— Так о чем ты хотел поговорить?
— Мууургх отпросится на охоту, пока мы с Джейлусом Неблом смотаемся на Нал-Хатту. Все уже организовано. Тероенза одобрил, сказал, хорошо, что Небл летит со мной. Нал-Хатта в двух системах отсюда, на все про все уйдет дня четыре, может пять. Я пообещал Мууургху, что если он за это время найдет Мрров, то мы заберем ее с собой.
— Было бы здорово, — кивнула Брия. — Мне не хотелось бы бросать Мууургха. Если Тероенза действительно разозлится, то наверняка прикажет его убить за то, что он позволил нам сбежать. Он даже разбираться не станет, виноват тогорианин или нет.
— Верно. — Хан вздохнул. — Хотелось бы мне знать, как вломиться в комнаты Тероензы и разыскать там коды доступа к яхте, а еще шифр от коллекции. Тут у меня затык. Чем занять стражу, я придумал, а вот с кодами просто беда. Придется менять все планы. Наверное, подожгу приемный центр или еще чего-нибудь.
— Коды доступа? — нахмурившись, Брия прикрыла глаза. — Коды доступа...
Девушка глубоко вздохнула и начала перечислять длинные цепочки букв и цифр.
— Похоже на то! — Хан схватил Брию за руку. — Где ты их раздобыла?
Девушка подарила пилоту робкую улыбку.
— В голове Тероензы. Боюсь, они впечатались мне в память вместе со всем остальным ее содержимым. Я хотела бы забыть все-все-все, но не могу.
От восторга Хан даже встряхнул девушку.
— Не смей так даже думать, пока мы не выберемся с этой планеты! Брия, солнышко, это же великолепно! Ты избавила меня от кучи проблем!
— Я заплатила жестокую цену, но если это нам поможет, значит оно того стоит.
— Еще как поможет, — пообещал Хан. — Поверь мне, милая! Клянусь!
Девушка задумчиво кивнула.
— Теперь всего-то и надо — не возбуждать подозрений, пока как следует не подготовимся. Я-то справлюсь, нас с Неблом какое-то время не будет на планете. Сумеешь продержаться, пока я не вернусь, как думаешь?
— Наверное... — пробормотала Брия. — Но... не задерживайся!
— Буду спешить изо всех сил, солнышко.
— Когда мы будем свободны, Викк, можно мы сначала поедем на Кореллию? Хочу повидать родителей. Хочу дать им знать, что со мной все в порядке.
Хан обезоруживающе улыбнулся:
— Конечно, милая. На Кореллии и у меня осталась пара незавершенных дел, так что договорились, она станет одной из наших первых остановок. Лады?
Вот теперь ответная улыбка Брии порадовала его гораздо больше.
— Лады.
Расставшись с Викком у входа в дормиторий, Брия сказала себе, что поднимется сейчас наверх и подремлет до ужина. А если начнутся расспросы, то пожалуется на головную боль.
Но, добравшись до своей комнаты, взяла балахон и шапку и в задумчивости остановилась. «Завтра, — подумала Брия. — Я начну завтра. В конце концов, у меня в запасе несколько дней. Никто не ждет, что я вот так вот возьму и пропущу Возрадование. Мне нужен хотя бы день на подготовку...»
И прежде чем сообразила, что делает, Брия обнаружила, что в балахоне и шапке со всех ног бежит по Тропе бессмертия к Алтарю обещаний.
Два дня спустя перенервничавший Хан Соло и невозмутимый Джейлус Небл ожидали у дверей в приемный зал Зимнего дворца, которым владел хатт Джилиак. У ног кореллианина стоял небольшой голографический проектор (эта штука должна была воспроизвести видеообращение), Небл придерживал на антигравитационной платформе искусно выделанный сундучок. В нем лежал подарок, который хатт Заввал послал своему деловому партнеру, а порой конкуренту, Джилиаку.
— Интересно, сколько нам еще ждать? — нервно пробормотал Хан, переминаясь с ноги на ногу. — Уже почти час маринуют!
— Ничего удивительного, мы же встречаемся с главой клана, — бесстрастно сказал Джейлус Небл. — Как-то раз я ждал два дня, чтобы просто попасть в приемную. И не забудь, нам нужно получить ответ. Однажды я ждал целую неделю.
Не трави душу! — буркнул Хан. — Не желаю слышать, что что-то пойдет не так. Я даже не уверен, что мы выйдем отсюда живыми. Хатты известны своей вспыльчивостью, знаешь ли.
— Я уже говорил тебе, мы в полной безопасности, — отозвался салластанин.
— Прости за грубость, но почему ты так спокоен, а?
— Давным-давно, в первые дни освоения этой планеты, хатты потеряли столько посланников и гонцов, что прекратились любые отношения между кланами и все потеряли из-за этого прибыль, — объяснил Небл. — Поэтому кланы дали общую клятву, что гонец одного хатта к другому неприкосновенен. Пока мы доставляем послание Заввала и везем ему ответ, пас нельзя тронуть ни пальцем, ни когтем, ни плавником. Вообще ничем и никак.
— Знаешь, как я надеюсь на твою правоту? — Хан посмотрел на большой сундук. — А я-то думал, Заввал в бешенство приходит от одного лишь упоминания о Джилиаке. Так чего же он подарки шлет?
Традиция, — охотно пояснил Джейлус Небл. — Чтобы привлечь внимание хатта, предложи ему дорогой подарок, да. Или начни ему угрожать. Порой хатты делают и то и другое одновременно.
Хан скривился:
— Жуть. А что в ящике, имеешь представление? Сундук немаленький, сюда влезет что угодно. Даже тело, если сложить его пополам. Я бы, честное слово, чувствовал себя лучше, если бы знал, что туда запихали.
— Сундук запечатан, — указал салластанин. — Если попытаешься открыть, его великолепие Джилиак сразу же все поймет. А нам не нужны неприятности.
— Да знаю я... — Хан опять сморщился и, чтобы уберечь себя от переживаний, решил больше не смотреть на ящик.
Приемная была отделана светлым камнем. Через световые люки в высоком потолке солнечные лучи падали на гобелены, украшающие стены. По слухам, ковры выткали недруги Джилиака, которые томились, ожидая милости или казни, в темницах дворца. На одном была изображена родная планета хаттов, опустошенный и покинутый Варл, перед ее гибелью. На втором — катастрофа, положившая ей конец. На третьем — поселения хаттов на Нал-Хатте в системе И’Тоуб. Хан вспомнил, что на родном языке слизней «Нал-Хатта» означает «сверкающая драгоценность».
Еще один гобелен представлял собой портрет хозяина дома в полный рост, возлежащего в красивой позе на роскошном помосте.
Собственно Нал-Хатты кореллианин так и не увидел, так как по прилете их с Неблом тут же погрузили в лендспидер с автопилотом и увезли на юг, в удаленный Зимний дворец Джилиака, выстроенный на маленьком острове вблизи экватора. Джейлус Небл флегматично проинформировал спутника, что Хану повезло: по сравнению со зловонной и сырой планетой островок этот — настоящий сад.
Хану же остров напомнил Илизию. Жара, влажность и много деревьев, задыхающихся в тесных объятиях лиан.
Кореллианин еще озирался по сторонам, когда сообразил, что дворецкий Джилиака, родианец Дорзо, делает приглашающие жесты.
— Его высокопоставленное великолепие Джилиак, глава клана и защитник справедливости, примет вас.
Хан торопливо подобрал голографический проектор и вместе с Неблом прошел в зал.
Тот был огромен. Под ногами пружинил толстый дорогой ковер, в центре возвышался знакомый помост, вокруг которого расположилась толпа подхалимов всех рас. Красиво одетые танцовщицы и танцовщики расступились перед гонцами; разговоры заглушал оркестр. Широкий стол ломился от разнообразной еды. У кореллианина ноздри затрепетали от дразнящих запахов, Хан вдруг вспомнил, что забыл пообедать.
Джилиак развалился на своем возвышении и курил нечто, чего Хан не определил, но попробовать не согласился бы ни за какие сокровища. Он случайно вдохнул дым, и перед глазами все поплыло.
Джейлус Небл подтолкнул своего спутника, и Хан осторожно шагнул вперед.
— Всемогущий Джилиак, — произнес кореллианин на родном языке хатта, торопливо вспоминая речь, которую он несколько раз отрепетировал вместе с Заввалом, — мы явились с Илизии от нашего хозяина хатта Заввала с посланием и подарком для тебя. Для начала — подарок...
Соло поманил Небла, и салластанин, как договаривались, тоже вышел вперед.
Джилиак смерил гонцов пренебрежительным взглядом, затем приказал:
— Открой. Хочу видеть, что Заввал счел для меня ценным.
Говорил хатт тоже на родном языке.
— Слушаюсь, ваше великолепие, — чирикнул салластанин, уже снимая печати и вскрывая замки.
Хан с интересом наблюдал, как Небл поднимает крышку ларца и вынимает две хрустальные сферы на металлических ножках, устанавливает одну на другую, а всю композицию — на устойчивую гнутую подставку из бронзы. Металлические части конструкции украшала драгоценная чеканка, а к нижней сфере был подсоединен источник питания. Сбитый с толку, Хан с интересом разглядывал вещицу, он и понятия не имел, что это за устройство.
А вот Джилиак, несомненно, имел.
— Комбинация кальяна и закускариума! — воскликнул хатт. — И такая, что почти достойна нашего величия. Давно мечтал о подобном! Как он узнал?
Тут Джилиак вспомнил о присутствии гонцов и продолжил более официальным тоном:
— Посланники, дар Заввала меня порадовал. Будем надеяться, что и письмо не разочарует. Включи проектор, человек.
Хан не забыл низко поклониться, когда ставил проектор на низкий столик. Перед лежанкой хозяина дворца появилось изображение Заввала.
— Мой дорогой Джилиак, — произнес голографический хатт, протягивая слабую лапку к сородичу, как будто мог его видеть. — За последний год с перевозками товара с Илизии творится нечто неприятное и печальное. Исчезают корабли, один был атакован. Мой долг, как одного из глав нашего каджидика, — расследовать эти презренные и досадные помехи.
С морды Джилиака сползло довольное выражение. Хан опасливо глянул на салластанина, тот хранил спокойствие. «Надеюсь, приятель, ты не заблуждался, когда утверждал, что мы в безопасности!»
— И мы выследили так называемых пиратов, мы шли за ними до Нар-Шаддаа, а недавно мои агенты схватили и допросили капитана одного из тех кораблей. Перед смертью — сердце у него оказалось, видишь ли, слабое — эта личность поведала нам прелюбопытнейшую информацию. Капитан рассказал, что его наняли и послали на злодейское дело ты и твой внучатый племянник Джабба. Твое враждебное отношение больно ранит нас и, что гораздо важнее, урезает наш достаток. Предупреждаю тебя, Джилиак! Оставь в покое наши корабли. Еще одно нападение — и ты вместе со всем твоим кланом получишь по заслугам, и очень скоро. Мы собрали внушительный сильный флот, который разметает твои жалкие отряды.