Брия украдкой скосила глаза на зисианца, у того оранжевые глаза горели от счастья в буквальном смысле. «О нет... что-то у меня дурное предчувствие...»
Тероенза указал на гуманоида:
— Ганар Тос просил меня отдать ему твою руку, ибо желает сделать тебя законной женой, и я с радостью удовлетворил его просьбу. Подойдите ко мне, дети мои, и я провозглашу вас мужем и женой.
Брия подумала: а что, если хлопнуться в обморок? Чувствовала она себя так, как будто и в самом деле могла потерять сознание. Перед глазами плавали черные точки, в ушах звенело. А затем сознание чуть не унесло волной удовольствия — такой интенсивной, теплой, полной любви, что Брия согласилась бы на что угодно, лишь бы ощущение не прерывалось.
Она собиралась кивнуть, словно покорный зомби, когда перед внутренним взором проявилось озабоченное лицо Викка. Брия выпрямилась и вздернула подбородок. Она не осмелилась упасть в обморок; в противном случае она имела неплохой шанс очнуться замужней женщиной в постели с Ганаром Тосом. При мысли о брачной ночи к горлу подкатила тошнота и удовольствие, излучаемое, наверное, Тероензой, потеряло силу. Брия даже испугалась, что вот-вот ее вырвет прямо перед верховным жрецом.
«Держи себя в руках! И шевели мозгами!»
— Но, возвышенный, — застенчиво пробормотала девушка, скромно опуская взгляд, — я же приняла обет целомудрия. Я не могу выйти замуж.
— Твое благочестие похвально, дитя мое, — громыхнул Тероенза, — но Единый и Все благословляют плодотворные союзы так же, как и обеты безбрачия. Я освобождаю тебя от данного слова, чтобы ты могла осчастливить Ганара Тоса и принести ему детей, посвятив их Единому и Всем.
Умный старый монстр! Брия ненавидела сейчас Тероензу, как никого в жизни. И ведь не придерешься! Любое возражение граничит с откровенной ересью.
Девушка сделала глубокий, неторопливый вдох, выигрывая драгоценное время.
— Хорошо, о возвышенный, — смиренно пролепетала она. — Раз вы говорите, что такова воля Единого и Всех, я склоняюсь перед ней. Я стану хорошей женой Ганару Тосу.
Стиснув зубы, Брия вложила ладонь в зеленую бородавчатую лапу.
— Вот и умница, — одобрительно кивнул Тероенза, поднимая руки, чтобы начать церемонию.
— Но, возвышенный! — воскликнула Брия. — Обычаев своего народа я нарушать не могу, иначе я не буду считаться законной супругой.
И прежде чем жрец успел возразить, торопливо заговорила:
— Обычаи наши просты, о возвышенный, и легко выполнимы. Я прошу день, чтобы очиститься и поразмышлять над священными узами брака. К тому же на Кореллии женщина на свадьбе должна носить платье зеленого цвета. Я попрошу робота-портного сшить мне его к завтрашнему вечеру.
Тероенза замешкался. Брия затаила дыхание. В конце концов верховный жрец решил, что подобный пустяк ничего не испортит. Можно и потерпеть.
— Что ж, хорошо, паломница 921, — прогремел он.
У Ганара Тоса вытянулось лицо.
— Завтра вечером перед всеми ты и Ганар Тос соединитесь узами брака. Да благословят вас Единый и Все.
Тероенза торопливо нарисовал в воздухе знак и удалился, а зисианец направился с ухмылкой к невесте.
— Я провожу тебя в дормиторий, — сказал он.
— Ладно, — согласилась девушка, но, когда ее попытались обнять за плечи, ловко увернулась. — Жених не должен прикасаться к невесте в последний день перед церемонией, еще одна добрая кореллианская традиция, — соврала она. — Уверена, один короткий денек ты потерпишь, мой будущий муж.
Ганар Тос кивнул, пусть и без особой охоты.
— Пусть будет так, моя будущая жена. Клянусь, я стану тебе достойным супругом. Нет у меня иного желания, кроме того, чтобы наш брак был благословлен многочисленным потомством.
— И мне больше нечего желать, — ласково откликнулась Брия, внутри объемных рукавов скрещивая пальцы на обеих руках.
«Прошу тебя, Викк, поторопись! Умоляю!»
ГЛАВА ДЕСЯТАЯПРОЩАНИЕ С РАЕМ
Хан и Джейлус Небл довольно быстро добрались обратно, а затем кореллианин посадил «Илизианскую Мечту» сквозь толстый слой облаков на ночной стороне. Им повстречалось несколько грозовых фронтов, красиво подсвеченных молниями, но в колонии номер один через час после полуночи дождя не было. Хан дивился чуду, а Джейлус Небл заметил:
— Прекрасная посадка. Не стану утверждать, будто умею лучше.
Спускаясь по трапу, Хан мог бы разогнать ночную мглу ослепительной ухмылкой, но инфракрасные очки все-таки нацепил. Ночка выдалась — хоть глаз выколи, ни единой звезды над головой.
— Я намерен выспаться, друг мой, — заявил коротышка-салластанин, сворачивая на дорожку к лазарету, где по-прежнему проходил курс лечения, хотя из комнаты с фильтрованным воздухом его уже выпустили. — Покойной ночи.
— И тебе поспать спокойно, Небл, — отозвался Хан, зевая, и направился к административному строению.
Кореллианин стал мечтать об уютной, пусть и немного узковатой, койке... И тут за спиной Хана выросла огромная тень, заключила в жаркие меховые объятия, а когтистая лапа заткнула рот, упредив его возмущенный вопль. Задыхающегося пилота без усилий подняли в воздух и унесли в чащу, где знакомый голос зашипел прямо в ухо:
— Мууургх извинится за деяния сссвой, но Викк кричать хотеть. Мы должны быть тихий.
Как только кореллианина поставили на землю, он набрал полную грудь воздуха, приготовившись выдать горе-телохранителю добрую порцию брани на тему, что нехорошо пугать честный народ темной ночью. Но выражение на морде тогорианина (даже видимое сквозь инфракрасные очки) оборвало тираду на середине первого слова.
— Что стряслось? — негромко спросил пилот несчастного Мууургха.
— Я находить Мрров, — одним духом выпалил тогорианин. — Пилот быть ссспать нет на рассвет, лететь колония два и забрать ее и другой груз паломников на космическая станция на встреча приходящий корабль. Сс Кесселя приходящий должен быть, время нет совсем, не теряй. Бежать должно. Сссейчас. Или Мрров пропадет сссовсем.
Хан сник. Он устал, за последние четыре ночи спать удавалось лишь урывками, и глаза сейчас закрывались сами собой.
— Бежать? Сегодня ночью?
— Да!
Тревога Мууургха оказалась заразительной, Хан почувствовал, как разгоняется от переизбытка адреналина кровь.
— Долшно бешшать! Скажи Мууургху, что он сотворить! До рассвета почти два чассса есть. К утру Мрров ждать на месте алтарь, Викк и Мууургх быть готовы с корабль!
— Тихо-тихо, приятель, да успокойся ты! — Хан тем временем пытался думать. — Нельзя же так кидаться на человека, дай мне пораскинуть мозгами. Значит, так. Нам нужно оружие. Пять-шесть бластеров подойдут как нельзя лучше. Ты когда-то жил в крыле охраны. Сумеешь забраться к ним и вынести оружие?
Мууургх кивнул:
— Да... я принессу пять бласстер. Или шессть.
— На твоем месте я позаимствовал бы их у гаморреанцев. Они глупые точно пни, а спят как убитые.
Тогорианин восторженно встопорщил усы.
— О да-а... — мечтательно прошипел он.
— Вот и ладно. Встречаемся через полчаса возле административного корпуса.
Еще раз кивнув напоследок, Мууургх канул в подлесок.
А Хан отправился к административному корпусу. Первым пунктом его расписания стоял визит в центр связи, вторым — погром в нем. Ему вовсе не улыбалось объясняться с подкреплением из других колоний и не хотелось, чтобы кто-то предупредил их о здешних беспорядках.
Из кармана Хан извлек клочок флимси, на котором Брия записала все коды доступа, полученные «в наследство» после набега на мысли Тероензы. Еще там были шифры, открывающие шлюзы «Талисмана», личной яхты верховного жреца, на которой Хан и собрался улететь с Илизии. А еще — комбинации для замков квартиры Тероензы, где хранилась коллекция, и для дверей оперативного центра, где располагались генераторы, ремонтная мастерская, арсенал, пульт службы безопасности с экранами наблюдения и центр связи.
Кореллианин прокрался по пустым коридорам, ему было интересно, встретит ли он Мууургха, но ничего не заметил. Хан детально ознакомился со схемой расположения постов и сейчас даже не задумывался, автоматически обходя скучающих ночных охранников. Наверняка ребята беспардонно храпели — по крайней мере, все прошлые разы они спали, — но рисковать не хотелось.
Прошла, кажется, вечность, пока Хан добирался до оперативного центра, но в конце концов он все-таки там оказался и ввел код. Дверь открылась с негромким гудением.
— Славная девочка, — пробормотал Соло, проскальзывая внутрь.
По идее центр должен был охраняться, и действительно, в кресле, задрав ноги на пульт, спал тви’лек, головные хвосты безвольно свисали вниз. Помещение наполнял могучий храп. Хан достал бластер, передвинул регулятор стрельбы на оглушение и нажал на спусковую скобу. Из дула вырвались голубоватые кольца энергии, тви’лек дернулся и обмяк в кресле тряпичной куклой. Со стороны он выглядел точно так же, разве что храп оборвался.
— Определенный плюс, — заключил кореллианин, возвращая бластер в кобуру.
Затем он вытащил из кармана небольшой многоцелевой инструмент, который большинство пилотов по привычке таскают с собой, и отвинтил верхнюю панель. Хан намеревался отсоединить какие-нибудь провода и вернуть панель на место, чтобы саботаж обнаружился не сразу.
Но, разглядывая круглыми от изумления глазами несметное число проводов, соединений, передатчиков, предохранителей, каких-то совершенно одинаковых с виду блоков, пилот громко застонал.
— И откуда, спрашивается, я должен знать, какой кабель идет к генераторам?
Он наудачу перерезал лазером один провод. Индикатор остался в положении «включено». Хан испортил другой провод. А потом еще один. С возрастающим раздражением кореллианин схватил целую связку и разом выдрал из клемм.
Без видимого результата.
Припомнив несколько подходящих случаю ругательств, Хан безжалостно кромсал, дергал и рвал провода; он запыхался, раскраснелся, а упрямый индикатор по-прежнему горел.