Так. Можно спорить, что Джилиак — тот, что крупнее.
Зал был просторный и богато украшенный; похоже, раньше тут находился главный бальный зал отеля. Стены были увешаны зеркалами, и Хан видел собственное отражение со всех сторон.
Кореллианин отвесил глубокий поклон обоим хаттам. Дайло указала на посетителей и произнесла на довольно сносном хаттском:
— Господин Джилиак, вот кореллианский пилот, которого ваш двоюродный брат Тагта рекомендовал вам. Его имя Хан Соло. Вуки зовется Чубаккой.
Хан опять поклонился.
— Господин Джилиак, — сказал он на общегалактическом, — большая честь встретить вас, ваше великолепие. Ваш двоюродный брат господин Тагта говорит, что вам всегда необходимы хорошие пилоты.
— Пилот Соло... — Джилиак с легким брезгливым интересом обратил на визитера взгляд утопающих в жировых складках выпученных глаз, — ты понимаешь и говоришь на нашем языке?
— Я понимаю его, ваше великолепие. Но не говорю на нем в той мере, чтобы передать красоту языка, а следовательно, было бы неприлично и пытаться произнести на нем хотя бы слово, — искренне отозвался Соло.
К счастью, к хаттам легко было подольститься.
— Ох, человек, который ценит красоту нашего языка! — воскликнул Джилиак, поворачиваясь к меньшему собрату. — Воистину прозорливый и вдумчивый представитель своего народа.
— Это еще мало что значит, — басовито хмыкнул второй слизень. — Интересно, капитан Соло водит корабль так же хорошо, как треплет языком?
Хан решил, что присмотреться к младшему хатту не такая плохая идея. В глазах с узкими зрачками светился незаурядный ум. Ростом хатт был примерно с кореллианина и всего лишь четыре-пять метров длиной. Джилиак заметил внезапный интерес к собрату.
— Капитан Соло, это мой племянник Джабба. В управлении каджидиком Десилиджик ему нет цены.
Младший хатт удостоился не менее почтительного и глубокого поклона.
— Приветствую, ваше великолепие.
— Приветствую, капитан Соло, — отозвался Джабба, делая вполне грациозный жест небольшой лапкой. — Твоя репутация опережает тебя.
— Достаточно любезностей! — Джилиак нетерпеливо протянул руку. — Голографический куб, капитан.
— Разумеется, ваше великолепие. — Хан вручил требуемый предмет хатту.
Тот несколько минут придирчиво изучал кубик, провел над зеленоватым пятном портативным сканером и, удовлетворенный, взглянул на кореллианина:
— У тебя прекрасные рекомендации, капитан. А мы всегда можем найти применение опытному пилоту.
— Я хотел бы работать на вас и вашего племянника, ваше великолепие.
— Что ж, тогда считай, что тебя наняли, капитан. Но как быть с твоим спутником? — Джилиак указал на Чубакку.
— Мы напарники, ваше великолепие. Чуи — мой второй пилот.
— Неужели? — хмыкнул Джабба. — А мне он кажется больше похожим на телохранителя.
Чубакка напрягся, и Хан скорее ощутил, чем услышал, негромкое клокотание в груди вуки.
— Чуи хороший пилот, — с нажимом произнес кореллианин.
— Для честных предпринимателей сейчас опасные времена, — заметил Джилиак. — Кто-нибудь из вас двоих обучен обращению с оружейными системами?
— Я умею, ваше великолепие, — ответил Соло. — Чуи неплохо стреляет, чего скрывать, но я лучше.
— Ах! — восторженно воскликнул Джабба. — Наконец-то нам попался человек, который не утомляет нас своим глупым понятием о скромности.
— Счастлив порадовать вас, — сухо отрезал Хан.
— Кессель, — задумчиво произнес Джилиак. — Наши источники утверждают, что ты побывал на Кесселе.
— Да, ваше великолепие, — кивнул Хан. — А еще я совершил пробег по Дуге почти за рекордное время. Для первого раза вышло недурно.
— Великолепно! — громыхнул Джабба; басовитым голосом племянник не уступал дяде; хатт издал низкое утробное «хо-хо-хо». — Значит, ты не против пройтись с грузом для нас?
— Зависит от груза, ваше великолепие.
Пока что у нас нет способа это выяснить, — вставил Джилиак. — Очевидно, с Кесселя ты повезешь спайс, вероятнее всего глиттерстим. Что, как не его, везти оттуда? Что же касается рейса туда, то здесь — масса возможностей. Провиант, предметы роскоши, рабов или...
— Рабов не повезу, — отрезал Соло.
Этот вопрос следовало прояснить с самого начала. Если на него собираются взвалить эту работу, то он лучше останется безработным.
— Все остальное — пожалуйста, ваше великолепие. Но никаких рабов.
Хатты временно онемели от такой наглости. В конце концов Джабба сумел поинтересоваться:
— А почему?
По личным причинам. Я видел рабство вблизи, и мне оно не понравилось.
— Ого! — вновь хмыкнул Джабба. — А у нашего отважного капитана имеются зачатки морали!
На приманку Соло не купился, но и не отступил.
Джилиак взмахом руки дал понять, что Хан должен остаться на месте, и вместе с племянником отполз в сторону. Наблюдая за хаттами, кореллианин никак не мог решить, кого они напоминают больше, змей или слизняков. Они перемещались вперед благодаря сокращениям мышц.
Дядя с племянником жарко посовещались несколько минут и вернулись.
— Хорошо, капитан Соло, — пробасил Джилиак. — Ты не будешь перевозить рабов.
— Благодарю вас, ваше великолепие, — с облегчением вздохнул кореллианин.
— Мы не часто занимаемся рабами, — издевательски добавил Джабба. — Их мы оставляем каджидику Бесадии с Илизии.
— Слышал когда-нибудь об Илизии, капитан Соло? — поинтересовался Джилиак.
Хану удалось скрыть дрожь.
— Да, я о ней слышал, ваше великолепие.
— В последнее время основной наш груз — рилл, капитан, — продолжал Джабба. — Не так давно мы отыскали новый источник. Был ты когда-нибудь на родине тви’леков, Рилоте?
— Да, ваше великолепие, был. Я хорошо знаком с торговыми маршрутами в том секторе.
— Прекрасно. — Джабба, не мигая, разглядывал кореллианина. — Скажи, капитан, доводилось ли тебе водить звездную яхту?
Нагловатая ухмылочка словно приклеилась к губам. Причина, по которой Ханом интересовались охотники за головами, заключалась еще и в том, что Соло не только снял сливки с коллекции Тероензы, но и угнал его личную яхту.
— Да, ваше великолепие, — сказал Хан. — Приходилось.
Джабба задумчиво мигнул:
— Я запомню.
Джилиак сделал ручкой:
— Будем держать связь, капитан. А пока можешь идти.
Хан еще раз поклонился, ухитрившись пихнуть Чубакку кулаком в бок. Вуки негромко заворчал, но все-таки перегнулся пополам.
Кореллианин шел к выходу, а кожу между лопаток неприятно щекотали струйки пота. Задержанный в легких воздух выходил медленно и неохотно.
«Хорошо бы игра стоила свеч...»
Следующие три месяца Хан работал на Роа, не забывая летать и по заданиям хаттов. За ним закрепилась репутация человека, способного выжать безумную скорость даже из рассыпающихся на лету лоханок и сделать все, что угодно, лишь бы доставить груз на место назначения.
Он потерял счет пробегам по Дуге Кесселя.
Случалось, хатты забывали о нем на несколько дней, а то и недель, тогда Соло брал заказы у Мако, Роа и других нанимателей. Но по большей части распоряжения и деньги поступали все-таки от Джилиака и Джаббы.
Хатты владели личными яхтами, и, как выяснилось, не только ими, но и обширной собственностью на Нал-Хатте и других планетах. Например, Джилиак не скрывал, что практически является правителем Дилбаны, а Джабба заправлял преимущественно на захолустном Татуине.
Как-то раз приятелей вызвали пилотировать яхту Джаббы, «Звездную Драгоценность», как раз туда. Племянник Джилиака оказался капризным и привык все делать по-своему. Хан искренне радовался, что хатт прихватил с собой несколько слуг, которые ублажали его, так что кореллианину оставалось лишь спокойно вести корабль.
Среди свиты выделялся тви’лек по имени Лобб Геридо. Джабба ни во что его не ставил, обращался хуже некуда, гонял по дурацким поручениям, орал на него, оскорблял. Хан был крайне доволен, что избавлен от подобного удовольствия. Еще в число пассажиров входило несколько гуманоидных девчонок-танцовщиц, музыкант по прозвищу Свисти-Стучи вместе со своим наларгоном, личный повар Джаббы из резиденции Десилиджиков на Нар-Шаддаа — иши-тиб по имени Тотоплат. Вояж предприняли, чтобы доставить во дворец на Татуине «зверушку». Тварь словно явилась из ночного кошмара: сплошные когти, огромная пасть и ненасытный аппетит. Хан выяснил, что зовется этот милый зверь осканским кровососом. Кореллианина тошнило всякий раз, когда ему приходилось наблюдать кормежку. Трюм яхты провонял этой тварью. Едоком ходячий кошмар был неряшливым, его миазмы заставили бы рыгать кореллианского трупоеда.
Яхта убриккианской постройки была достаточно просторная. И быстрая — спасибо парочке убриккианских ионных двигателей Н2 и трем дополнительным двигателям Т-с40 поменьше от Куата. К тому же она была вооружена шестью турболазерами. На летной палубе стояли шесть истребителей «Охотник за головами» Z-95 и два посадочных челнока.
Как случалось и раньше, в этом полете на «Звездной Драгоценности» не хватало двух «Охотников» и их пилотов. Небольшие Z-95 представляли грозную силу, но не были оборудованы гиперприводом, а Джабба был широко известен привычкой выставлять их в качестве арьергарда во время гиперпространственного прыжка. О дальнейшей судьбе пилотов хатт не задумывался.
Татуин оказался потрясающей дырой, да еще в такой глухой провинции, что потребовалось несколько прыжков, чтобы добраться туда. Предпоследний скачок выводил яхту на мало-популярную космическую линию, но она была самым коротким маршрутом до Татуина.
Здесь-то и поджидали пираты. Четыре каплеобразные дрелльские машины, гладкие, сверкающие, небольшие, но смертоносные. Хану доводилось видеть подобные корабли раньше, и сейчас в голове мгновенно включилась аварийная сирена: «Пираты?! Очень может быть! Лучше перестараться, чем потом пожалеть...»
— Чуи, щиты на максимум! — гаркнул кореллианин, посылая яхту в сложный маневр, чтобы старпом успел выставить щиты на полную мощность. Свободной рукой Хан нашарил кнопку внутренней связи. — Внимание! Артиллеристам подготовиться! Нас может ждать небольшая заварушка. — Он переключил частоту. — Пилотам «Охотников»: по машинам! И это не учебная тревога!