Слизень театрально вздохнул:
— Шли бы лучше, если бы Бесадии усекли, что они не единоличные хозяева всех кредитов в Галактике. Хан, должен признаться, мне тебя не хватало. Мы потеряли в Утробе корабль, наш клан влетел на большие деньги. Ты нужен нам, Хан.
— Без проблем, но теперь платить мне будете не прежние гроши, — решительно заявил кореллианин. — Мы с Чуи собрались обзавестись собственным грузовичком. Так будет лучше для всех. Ты не рискуешь своими кораблями, а мне не придется летать задешево на чужих звездолетах.
— Хорошо-хорошо, — согласился Джабба. — Хорошо.
— Но должен сразу предупредить. За мою голову все еще назначена награда. Тероенза уговорил Бесадии раскошелиться на крупную сумму. С охотниками я в основном могу справиться. Но если мне хотя бы намекнут, что Боба Фетт взял мой след, я отчаливаю. Выхожу из дела. Улечу на Ход контрабандиста. Даже Фетт не настолько сдвинут на деле, чтобы соваться туда.
— Хан, мальчик мой! — Джабба скривился как от боли. — Ты нужен нам! Ты нужен Десилиджикам! Ты же один из лучших!
Соло понравилось находиться на равных с могущественным хаттом.
— Ошибаешься, Джабба, я — лучший! И я тебе это докажу.
Чубакка громогласно взревел. У Хана заложило уши, хатт взмахнул короткопалой рукой:
— Что он сказал?
— Он говорит: «Мы — лучшие», — перевел Соло. — И он прав. Скоро все об этом узнают.
Следующей остановкой, как и было намечено, стал ангар подержанных кораблей Лэндо Калриссиана. Напарники прошли прямиком в контору, где обнаружили небольшого дроида с многочисленными манипуляторами и единственным кроваво-красным фоторецептором.
— Где Лэндо? — возжелал знать Хан.
— На данный момент хозяина здесь нет, добрые господа, — известил его дроид. — Могу ли я вам помочь? Меня зовут Вуффи Раа, я помощник хозяина Калриссиана.
Хан посмотрел на Чубакку, вуки закатил глаза.
— Я хочу говорить с Лэндо. Где он?
— Во дворе, — отозвался дроид. — Но... господин! Подождите! Входить во двор можно лишь с разрешения хозяина Калриссиана! Господин! Вернитесь, господин!
Хан даже не сбавил шага. А вот Чубакка остановился. Стоило коротышке-дроиду устремиться к ним, размахивая манипуляторами, вуки испустил рычание, быстро перерастающее в полновесный рев. Вуффи Раа так резко остановился, что едва не перевернулся вверх ногами. Затем маленький дроид поспешил прочь с истошным воплем:
— Хозяин! Хозяин!
Они нашли Калриссиана возле «Сокола». Хан не знал, кого он рад видеть больше. Особенно было приятно, что грузовик был абсолютно цел.
А вот игрок удивил. Щегольской наряд Калриссиан сменил на засаленный комбинезон, а в перепачканных руках сжимал гидроключ.
— Лэндо!
Темное красивое лицо Калриссиана засветилось от радости.
— Хан, старый пират! Когда ты прилетел?
— Только что. — Соло с удовольствием пожал испачканную в смазке ладонь.
Но Лэндо рукопожатием не ограничился, поэтому некоторое время приятели с энтузиазмом похлопали друг друга по спине.
— Рад видеть тебя, старик!
— А я тебя!
Еще не окончился день, а Хан с Чуи приобрели у Калриссиана свой новый корабль. Небольшой грузовичок типа «Вспышка» постройки «СороСууб», сильно модифицированный, размером в две трети «Сокола», обладал закрученным тупым носом, толстыми кургузыми стабилизаторами и плоской кормой. Обтекаемостью отличиться не мог и вообще, как позже сказал Хану один знакомый куаррен, напоминал «то, что мы выращиваем для закуски». Каждая плоскость завершалась сдвоенной лазерной пушкой; к тому же в распоряжении пилота находился целый набор лазеров на носу.
Хан окрестил свое новое приобретение «Брией».
— Повелитель Арук желает видеть вас, ваше превосходительство. Он ждет в вашем кабинете, — доложил Ганар Тос, дворецкий Тероензы.
«Опять выслушивать его критику! Я этого не вынесу!» — подумал верховный жрец, нехотя поднимаясь из своего гамака.
Повелитель Арук и его отпрыск Дурга прилетели два дня назад, чтобы провести инспекцию илизианских дел. Тероенза с гордостью показал начальству, каких успехов они добились: новые фабрики, хорошо работающих паломников, неуклонно растущий запас спайса, который они позже вывезут с планеты. Он даже смог показать им место, расчищенное для новой, восьмой колонии.
Но чем больше Тероенза показывал гостям, тем больше Арук придирался. В душу верховного жреца начало закрадываться отчаяние. И теперь, когда он шел по коридору здания правления в первой колонии, Тероенза придумывал ответы на все обвинения, которые Арук мог бы кинуть ему в лицо. Производительность росла; рабочие трудились эффективно; проводились исследования новых сегментов рынка — например, те нала-квакши... Киббик настаивал, что его дядя непременно должен их попробовать. Аруку они очень понравились. Дурга тоже попробовал и заявил, что вкус его не впечатляет, но Арук полюбил есть этих уродливых амфибий и приказал Тероензе проследить, чтобы на каждом корабле, идущем с Илизии на Нал-Хатту, был груз этих земноводных.
Тероенза вошел в собственный кабинет, изо всех сил стараясь скрыть нервозность.
— Я здесь, ваше великолепие, — сказал он Аруку.
В кабинете присутствовали только Арук и Дурга. Арук бросил хмурый взгляд на Тероензу.
— Нам нужно поговорить, жрец, — сказал он.
«Плохо дело, все еще хуже, чем я думал», — решил Тероенза.
— Да, ваше великолепие?
— Я отменяю твой отпуск, жрец. Я хочу, чтобы ты остался здесь и ввел Киббика в курс дела. Он абсолютно ничего не знает об операциях, проводимых на Илизии! И это твоя вина! Тероенза, ты забыл, кто настоящие правители Илизии. Ты стал надменным и мнишь себя главой. Это недопустимо. Тебя нужно научить знать свое место, жрец. Когда ты научишься служить, играть подчиненную роль в управлении этой планетой, ты будешь награжден. Только тогда ты сможешь вернуться на Нал-Хатту.
Пока Арук говорил, Тероенза не произнес ни слова. Когда хатт наконец завершил свою тираду, т’ланда-тиль вдруг понял, что ему хочется просто бросить всю эту нелепую затею. Киббик идиот, и как ты ни старайся, идиотом он и останется! А Тероенза не видел Тиленну уже целый год. Что, если она решит связать свою жизнь с кем-то другим только потому, что его так долго нет? Как он может требовать от нее верности в такой ситуации? Ненависть бурлила в нем, но огромным усилием воли он сумел не показать этого.
— Все будет сделано, как пожелаете, ваше великолепие, — пробормотал Тероенза. — Я сделаю все как можно лучше.
— Уж сделай, — грозно прорычал Арук. — Свободен.
Ярость распирала Тероензу, когда он шел в свои апартаменты, но, придя туда, он уже был спокоен. Странное ледяное умиротворение овладело им. Он опустился в гамак и отпустил дворецкого.
Если бы можно было выразить его мысли одним словом, это было бы слово «довольно».
После нескольких минут раздумий верховный жрец потянулся за комлинком. Пальцы сами отбарабанили код, который он помнил все эти месяцы. Затем он набрал сообщение: «Я готов разговаривать. Что вы можете предложить?»
Победным сильным тычком он нажал кнопку отсылки сообщения.
Тероенза откинулся в своем гамаке, и впервые за шесть месяцев он был в мире со Вселенной.
ГЛАВА ВОСЬМАЯТЕНЬ ИМПЕРИИ
В темный, напоминающий пещеру зал дворца Джаббы Хат та на Татуине вошел человек в мандалорском доспехе. Когда то, много лет назад, он был наемным защитником. Еще до того, как он убил другого человека и заплатил дорогую цену за свое преступление.
За последние десять лет он стал самым известным охотником за головами в Империи, которого боялись больше остальных. Он не числил себя среди имперских охотников, хотя время от времени работал на Империю. Он не входил в Гильдию, хотя не гнушался брать заказы и там. Нет, Боба Фетт ни от кого не зависел. Он сам назначал себе рабочее время, сам решал, за какие дела браться, а за какие нет, и жил по своим собственным правилам.
На середине лестницы, ведущей в тронный зал, охотник остановился, чтобы оглядеться по сторонам. Огромное, похожее на пещеру помещение тонуло в полутьме и было наполнено грохочущей музыкой. Повсюду раскачивались в танце или валялись тела. Взгляд охотника проследил за движениями тви’лек-танцовщиц, пару секунд Боба позволил себе полюбоваться на их гибкие точеные тела. Впрочем, охотник в мандалорском доспехе был не из тех, кто тешит себя плотскими радостями. Он был слишком дисциплинирован для этого. Единственную радость, ради которой он жил, приносила охота. Ну а деньги были дополнением, необходимым бонусом, средством завершить начатое. Лишь охота воспитывала и выкармливала его, поддерживала в нем силы, уверенность и сосредоточенность.
Как только Фетт спустился по лестнице, управляющий Джаббы, тви’лек Лобб Геридо, протолкался сквозь толпу к охотнику за головами, кланяясь, елейно улыбаясь и бормоча приветствия на испорченном общегалактическом. Боба Фетт не стал тратить на него время.
Расставаться с оружием не хотелось, но, поскольку его ни за что не подпустили бы к хатту с винтовкой в руках, Фетт аккуратно положил бластеховский карабин ЕЕ-3 на нижнюю ступень. Охотник по-прежнему был достаточно опасно вооружен, чтобы убить Джаббу и сровнять с землей весь тронный зал, и Джабба об этом знал. Впрочем, еще он знал репутацию Бобы Фетта как абсолютно честного человека. Джабба заплатил, чтобы охотник пришел к нему и выслушал предложение. Если бы за голову Джаббы была назначена весомая награда, Фетт в жизни не согласился бы на встречу.
Оставив оружие на ступенях, Фетт прошагал через толпу к помосту, на котором возлежал хозяин дворца, возвышаясь над собравшимися. Воздушные фильтры шлема не спасали от вони, исходившей от Джаббы. Так могла бы благоухать вековая заплесневелая помойка...
Хатт жестом велел музыкантам умолкнуть. Боба Фетт остановился перед помостом и едва заметно склонил защищенную шлемом голову.
— Посылал?