Поскольку Хан знал только двух человек, на родство с которыми он мог бы претендовать (а он решил вообще забыть о существовании ненормальной тетушки Тийон и ее сына садиста Тракана Сал-Соло... если кто-то из них еще жив), он не был уверен, какой дать ответ.
— Да ну? — в конце концов неоригинально выдал он. — Как интересно. Из какой ветви?
— Э-э-э... По-моему, мой дядя Ренн был троюродным братом твоего отца, — путаясь, сообщил мальчишка.
Ренн — весьма распространенное кореллианское имя. Соло усмехнулся.
— Что ж, — сказал он, — пойдем потолкуем.
Он отвел юношу в захламленный кабинет Шуга и налил обоим по чашке стим-чая. Следом явился Чубакка, и Хан познакомил его с Джериком. Вуки хррррррннкнул, из чего Соло сделал вывод, что парнишка Чуи понравился.
— Так зачем я тебе понадобился?
— Ну, я хотел бы научиться летать, — отозвался пацан. — А я слышал, что ты лучше всех. Если ты научишь меня, я отработаю. Обещаю, я буду хорошо работать!
— Ну... — Хан оглянулся на вуки, — лишние руки «Брии» не помешают. Умеешь обращаться с гидроключом?
— Так точно! — возликовал Джерик. — Уж будь уверен.
— Посмотрим, — дипломатично сказал Хан.
Для начала он пригласил мальчишку просто держаться рядом, так как не хотел спускать с него глаз. Хан не поверил в россказни про Кореллию. Пацан выглядел не так, вот и все. Соло полюбопытствовал у Роа, не знает ли тот что-нибудь о молодом человеке по имени Джерик. Потребовался месяц, но Роа сумел раскопать, что Джерик родился и вырос на улицах Нар-Шаддаа. Мальчишка сражался за каждый кусок хлеба, за каждый кредит. Его родителей никто не знал, даже он сам. Пацан всю жизнь провел на Нар-Шаддаа, все время болтаясь в кореллианском секторе. Возможно, кто-то из родителей все же был кореллианином.
Удостоверившись, что Джерик врет, Хан собрался отправить его восвояси, но к тому времени успел привыкнуть к нему. Мальчишка ловил каждое слово, хватался за любое дело и брался выполнять любое поручение Хана. Такое почитание льстило. А еще... как будто Хан сам ни разу не соврал, чтобы его впустили погреться...
Джерик оказался способным учеником. Хан научил его обращаться с левой батареей корабля, и мальчишка доказал, что обладает быстрой реакцией и твердой рукой. В пространстве хаттов опять активизировались пираты, и Соло в конце концов взял Джерика в рейс. После дискуссии с Чубаккой Хан решил не говорить мальчишке, что его маленькая ложь про то, что он Соло, раскрыта. Именно Чуи указал, что для Джерика, очевидно, очень важно наконец обзавестись фамилией. Вуки вообще придавали семье огромное значение, и Чуи жалел парнишку.
Вскоре после знакомства Хана и Саллы «Брию» можно было выпускать в полет. Манипуляции Шуга добавили ей прыти, а с виду она оставалась приличным, добропорядочным корабликом, хотя Джерик вечно обзывал ее «норовистой дамочкой». В одном рейсе она вела себя идеально, в другом — дурила так, что экипаж рыдал навзрыд. Хан значительно расширил и пополнил запас бранных слов на ширивуке, потея вместе с Чубаккой над ремонтом их упрямой телеги.
Как-то раз досветовой мотиватор сгорел именно в ту минуту, когда они облетали скопление Утроба. Получилось занимательно. Какое-то время Соло не верил, что они вообще вернутся на Нар-Шаддаа. Если бы не скоростной ремонт, проведенный Чубаккой, и летное мастерство кореллианина, грузовик засосало бы в ближайшую черную дыру.
Соло подыскал им новое жилище — попросторнее и в районе получше. Хотя его самого там видели редко, по большей части он пропадал у Саллы и поэтому разрешал Джерику ночевать у них, чтобы Чуи не было скучно.
Когда кореллианин находил время предаваться праздным размышлениям (что бывало нечасто), он думал, что жизнь налаживается. Охотники за головами не встречались ему почти два месяца, Боба Фетт внезапно утратил интерес к его голове. Они с Чубаккой прилично зарабатывали, вели достойную жизнь и владели собственным кораблем. Хан обзавелся друзьями, кое-кем особенным, и этот кто-то к тому же понимал язык контрабандистов. Хан был уверен в себе как никогда...
Далеко в открытом космосе, в отдалении от всех систем, встретились два хаттских звездолета. Координаты встречи держались в строжайшем секрете. Оба корабля принадлежали членам каджидика Десилиджик, хотя ни одним кораблем не управлял Хан Соло. Первый корабль был яхтой Джаббы, «Звездная Драгоценность», а второй — яхтой Джилиак, «Драконья Жемчужина».
Медленно, повинуясь своим пилотам, корабли приближались друг к другу, пока не оказались на расстоянии стыковки. Переходной рукав протянулся из шлюза «Звездной Драгоценности» и присосался к шлюзу «Драконьей Жемчужины». Хаттские яхты висели в космосе, соединенные трубкой.
Джабба и Джилиак находились на борту «Драгоценности». Удобно устроившись в роскошном салоне яхты, Джилиак качала на руках младенца. Когда системы корабля показали, что соединение прошло успешно, Джилиак положила сверток с ребенком рядом со своей «сумкой», и крохотное создание заползло внутрь. Хаттеныши большую часть первого года своей жизни проводили в «сумках» у матерей.
В коридоре раздались звуки нескольких пар шагающих ног, открылась дверь, и вошел Тероенза, верховный жрец Илизии. Большое рогатое существо казалось почти маленьким рядом с громадными, похожими на слизней хаттами, но Тероенза не выглядел особо смущенным. Джилиак указала на гамак, который специально установили здесь для т’ланда-тиль.
— Добро пожаловать, Тероенза. Чувствуй себя как дома. Надеюсь, тебе удалось скрыть свое отсутствие на планете?
— Мое время сильно ограниченно, — отвечал Тероенза. — Я выехал этим утром на лендскиммере с пилотом-гаморреанцем, как будто собрался инспектировать ход постройки восьмой колонии. На полдороге, в густых джунглях, я вырубил охранника и сделал так, что скиммер врезался в гигантское дерево. Во всю эту свалку я бросил термальный детонатор, а когда убедился, что все прекрасно разгорелось, бросил туда же охранника. Ваш корабль ждал как раз там, где вы сказали. Завтра он отвезет меня обратно. Я приведу себя в побитый и грязный вид и, спотыкаясь, выйду из джунглей навстречу одной из поисковых групп. Арук ничего не заподозрит.
— Превосходно, — похвалила Джилиак. — Но, как вы заметили, время ограниченно. Давайте сразу приступим к делу. Арук стал... помехой. Помехой, от которой нам бы хотелось избавиться.
Тероенза фыркнул:
— Он недоволен, сколько бы продукции мы ни производили. Я не видел свою подругу больше года. Он не разрешил мне побывать дома даже на короткое время. И он снизил награду за Хана Соло, изменив ее условие на «убить на месте»! Он запретил мне поднять ее, даже если я буду платить из собственных денег. Сказал, что я зациклился на Соло! После такого я не могу больше поддерживать его. Моим единственным удовольствием в последние месяцы было представлять медленную смерть этого кореллианского бродяги. Как вспомню, что он...
И верховный жрец принялся нудно жаловаться на Соло.
Джабба и Джилиак переглянулись. Джилиак была в курсе, что Джабба заключил соглашение с Бобой Феттом, чтобы Соло продолжал работать на них, не боясь охотника за головами. Но Тероензе вовсе незачем было об этом знать.
Через несколько секунд жрец выдохся.
— Прошу прощения, ваши превосходительства. — Он поклонился. — Как вы сказали... к делу.
— Прежде всего нужно определить цену вашей... помощи, Тероенза, — заметил Джабба.
Т’ланда-тиль назвал сумму.
Джабба и Джилиак снова переглянулись. Оба молчали.
Через пару минут Тероенза назвал другую сумму, намного меньше. Эта, хотя и осталась высокой, не была заоблачной. Джилиак взяла с подноса небольшое ракообразное и несколько секунд задумчиво его разглядывала.
— Идет, — сказала она и отправила пищу в рот. — Я хочу, чтобы никто не заподозрил убийства. Все должно быть проделано как можно незаметней.
— Незаметно... — пробормотал Тероенза, неосознанно поглаживая свой рог, хотя тот и так уже выглядел до блеска отполированным. — Тогда вооруженное нападение не подходит.
— Совсем не подходит. Охрана Бесадии уступает только нашей. Нашим войскам придется с боем врываться к ним, и вся Нал-Хатта будет знать, что происходит. Никаких вооруженных нападений.
— Может быть, несчастный случай? — предположил Джабба. — На речной яхте, например. Насколько я знаю,
Арук обожает дневные прогулки и часто проводит время на реке.
— Возможно. Но такой несчастный случай трудно контролировать. Дурга тоже может погибнуть, а он мне нужен живым.
— Зачем, тетя? Дурга не глуп, он для нас — потенциальная угроза.
Тероенза ответил прежде, чем Джилиак успела открыть рот. Откинувшись в гамаке, верховный жрец взял с блюда маринованного гребенчатого таракана и откусил кусочек.
— Потому что Дурге будет сложно управлять Бесадии. Многие в каджидике считают, что он не подходит для роли главы клана из-за родимого пятна. Они говорят, что на нем метка, а следовательно, у него плохая судьба. Избавьтесь от Дурги, и каджидик только сплотится под руководством нового лидера.
Джилиак кивнула Тероензе:
— Ты рассуждаешь как хатт, жрец.
— Спасибо, ваше превосходительство, — ответил польщенный Тероенза.
— Не нападение, не несчастный случай, — пробормотал Джабба. — А что тогда?
— У меня есть идея, — заявила Джилиак. — Использовать вещество, которое Арук может проглотить. У него есть преимущество — его практически невозможно распознать в тканях. Оно затормаживает мыслительный процесс, так что жертве становится трудно принимать решения. Нам только на руку, если Арук станет принимать плохие решения.
— Должен с тобой согласиться, тетя. Но... яд? Мы, хатты, почти невосприимчивы к ядам. Чтобы убить кого-то из нас, даже такого старого, как Арук, понадобится столько яда, что его непременно заметят.
Джилиак покачала головой — привычка, которую она подцепила у людей.
— У меня другая задумка, племянник. Оказавшись в организме, это вещество постепенно отравляет жертву. Оно воздействует на клетки мозга существ, стоящих на высшей ступени развития. Через некоторое время жертва буквально попадает в зависимость от яда. И в конечном итоге неожиданное отлучение от этого вещества вызывает такую ломку, что она ведет либо к смерти, либо к обширному повреждению мозга. В любом случае Арук станет совершенно безвреден.