– Эй! – окликнула она, когда дверь открылась. – Керсти?.. Джейсон?..
Ответа не было. За стойкой никого. Обойдя ее, Лора заглянула в маленькое служебное помещение. Там никого не было. Опрокинутый стул валялся на полу, телефон был разбит. Здесь произошла драка?
Успокоив дыхание, Лора направилась к лифту. Ждать его пришлось почти минуту, а когда двери наконец открылись, из кабины пахнуло жутким зловонием. На ковролине на полу виднелись два серых отпечатка обуви, единственный возможный источник запаха. Лора нажала кнопку пятого этажа, стараясь дышать неглубоко. Кабина с ворчанием начала подниматься.
Дверь в квартиру старика Одли была открыта. Не нараспашку, но достаточно, чтобы войти внутрь. Лора окинула взглядом коридор: никого. Ни приставов, ни консьержа, вообще никого, кто сказал бы ей, что то, что у нее перед глазами, происходит в действительности. Лора сказала было себе, что убежать еще не поздно, но тут двери лифта закрылись у нее за спиной с таким окончательным звуком, что она почувствовала: это неправда.
Убеждая себя в том, что приставы просто в квартире, что с ними все в порядке, Лора переступила порог и оказалась в полумраке номера 21.
– Есть… есть тут кто-нибудь? – Ее голос прозвучал едва слышно. Она не хотела, чтобы ее услышали.
Дверь закрылась за ней, замок тихо щелкнул, и Лора осознала, что это все-таки была западня.
Все двери в коридор были закрыты, и отсветы ночного города не проникали в него, чтобы рассеять плотную темноту. Нащупав выключатель, Лора лихорадочно пощелкала им, но если лампочки и были исправны, они никак на это не откликались. Она шагнула вперед, шаря в поисках стены, которую так хорошо знала, и ее пальцы задержались на отверстиях от крепления перил.
И тут Лора услышала. Услышала звук, который ждала с того самого момента, как вошла в квартиру. Медленное и равномерное шипение аппарата искусственного дыхания. Оно доносилось из-за двери спальни, пульсируя с неумолимой регулярностью маятника. На этот раз Лора поняла, что никто не постучит в дверь. Никто не придет ей на помощь.
– Просто уходи, – прошептала она. – Разворачивайся и уходи.
Быть может, если она постарается, если очень постарается, ей удастся не открыть ту дверь. И не увидеть, что за ней. Бежать, спастись, добраться до двери своего дома в…
Лора застыла. Где она живет? Внезапно она в этом засомневалась. Спала она одна, в этом она была уверена, ела одна, и, если попытаться, она смогла бы мысленно представить, где. Но смогла бы? Она вспоминает свой дом или тысячи фотографий недвижимости, с которыми имела дело по работе, наложившиеся на ее жизнь? Она должна где-то жить, существовать. У нее была своя квартира или даже дом. Но теперь этого не осталось. У нее всё отобрали. Посмотрев на ключи, слабо поблескивающие в темноте, Лора не узнала ни один из них.
Признав свое поражение, она схватила ручку двери в спальню и повернула ее.
В комнате оказалось светлее, но не намного. Окна были расшторены, и огни улиц внизу позволяли различить смутные очертания обстановки. На кровати лежала неясная фигура, полностью накрытая одеялом, от которого пахло антисептиком. Ритмичное шипение продолжалось, и фигура под одеялом поднималась и опускалась с каждым качком. Лоре не нужно было видеть лицо, чтобы догадаться, кто лежит под одеялом.
– Я… извините, – сказала она.
Хссссск.
– Я просто хотела выполнить свою работу.
Хссссск.
– Это… это я вас убила?
Хссссск.
– Нет. Нет, наверное…
Хссссск.
– Наверное, все мы в этом виноваты.
Хссссск.
Лора умолкла. Ее захлестнуло чувство вины, вырвавшееся оттуда, где она его прятала.
Хссссск.
– Что вы хотите? – Лора попыталась сделать свой голос требовательным, уверенным. У нее ничего не получилось.
Хссссск.
– Что я могу сделать?
Движение. Край одеяла приподнялся. Затем появилась рука, безжизненно свалившаяся с края кровати. Она была высохшей, сморщенной, тонкий пергамент кожи обтягивал черные прожилки вен. Рука что-то держала. Маленький прямоугольник кремовой плотной бумаги.
Лора медленно подошла к кровати и осторожно вытащила карточку из холодных окоченевших пальцев. Шум аппарата искусственного дыхания прекратился, и в комнате наступила полная тишина, какой она была всегда.
Лора посмотрела на послание, зажатое в трясущихся руках. Это было приглашение на званый ужин, в квартире у ее босса.
– Хорошо, – сказала она, всё понимая. – Хорошо.
Никто ей не ответил.
Девятый. Упрямое пятно
Леон Коупленд.
Баньян-Корт, 15
– О чем ты говоришь?
– Разве ты сам не видишь?
Леон Коупленд провел пальцем по кремовой стене своего кабинета, стараясь нащупать контуры пятна, на которое указывала Андреа.
– Если честно, нет, – сказал он. – Извини.
– Вот здесь оно начинается, и уходит сюда. Оно темнее. Как будто там внутри что-то серое.
– Я… ну, наверное.
– Гм, странно. – Она пожала плечами. – Отсюда его очень хорошо видно.
– Честное слово, я ничего не вижу.
– Наверное, все дело во мне, – вздохнула Андреа. – Я провожу здесь одна столько времени, и… Пожалуй, тут хочешь не хочешь, а начинаешь обращать слишком большое внимание на окружающую обстановку. Замечать разные изъяны.
– Я и так подумывал о том, чтобы здесь все перекрасить. Можно будет заняться и стеной.
– А разве мы можем перекрашивать стены?
Леон неуверенно молчал.
– Знаешь, – с легкой издевкой произнесла Андреа, – если бы мы купили местечко в Харроу, то могли бы делать там все что угодно. Если бы захотели, могли бы выкрасить даже лампочки.
– Анди, пожалуйста, не начинай, – недовольно поморщился Леон. Он опустил руку, оставив мерзнуть плечо Андреа.
– Ну хорошо. – Она достала из кармана кардигана пачку сигарет. – Это была лишь шутка.
– Понимаю, понимаю. Просто… ты же знаешь, какое большое значение имеет для этих людей внешний вид. Нужно выглядеть преуспевающими.
Андреа стало стыдно; она видела, как переживает из-за своего нового положения Леон, и понимала, что от возвращения к былым спорам становится только хуже. Она твердо решила молчать и не начинать все сначала.
– А разве владеть собственным домом – это не свидетельство успеха? – сказала Андреа, тотчас же нарушая данный себе зарок.
– Ну же, Анди. Ты думаешь, совет директоров отнесся бы с уважением к крохотной халупе на самой окраине?
– Ну, это уже их проблемы. – Приблизившись к стене, Андреа обвела контуры темного пятна.
– Разумеется, но только благодаря им мы можем позволить себе выбирать. А ты можешь тратить все свое время на приготовление своего навороченного мыла.
– Boutique toiletries [15], покорнейше благодарю, – ответила Андреа с отточенной улыбкой, к которой прибегала, когда разговор заходил о финансовой стороне ее бизнеса. – И было бы гораздо проще, если бы у меня было больше места, если бы я могла немного расшириться.
– Обещаю, через год-два я буду зарабатывать столько, что мы сможем купить что-нибудь действительно приличное. И как знать, может быть, именно в этом году твое мыло выстрелит. – Леон улыбнулся. – В переносном смысле.
– Ну хорошо, хорошо, – сдалась Андреа. – Думаю, нам пора закончить. И я не вижу ничего плохого в стремлении видеть кабинет без недоделок.
– Находиться здесь буду в основном я. А я никакого пятна не вижу.
Какое-то мгновение они молча созерцали кремовую стену. Затем Андреа развернулась и удивила мужа поцелуем. Тот рассмеялся, ответил ей, и напряжение спало.
– Замечательно. – Андреа вспомнила про незажженную сигарету в руке. – Я буду на балконе. Кстати, разве тебе не нужно работать?
– Пока что работы у меня мало.
– Они все еще проводят свою «реорганизацию»?
– Да, как только этот этап реструктурирования завершится и мы разберемся в новых приобретениях, мне придется заняться организацией взаимодействия… – Леон бросил на нее взгляд. Андреа хотелось надеяться, что глаза у нее не совсем остекленели.
– Иди курить, – улыбнувшись, покачал головой он.
Андреа не могла скрыть своего облегчения.
– Спасибо, я тебя обожаю!
Когда она снова просунула в дверь голову, чтобы спросить у него насчет ужина, она увидела, что он стоит у стены, проводя по ней пальцем, словно ощупывая контуры пятна.
– Ну вот, теперь получше.
– Как скажешь.
– По-моему, оттенок практически полностью совпадает.
– Да. – Однако Андреа, похоже, была не убеждена. – Да, кажется, неплохо. Оно исчезло.
Леон отступил назад, а Андреа снова прикоснулась к свежевыкрашенному месту, проверяя края. Она сосредоточенно нахмурилась. Глядя на то, как его жена в пропотевшем спортивном костюме ощупывает стену, Леон не сдержал улыбки. Но он понимал, что переезд дался ей нелегко. И меньшее, что он мог сделать, это закрасить «пятно».
– Оно здесь… – задумчиво произнесла Андреа. – Не знаю, но текстура другая, разве не так?
– Ну, я не собираюсь целыми днями гладить стену, так что, полагаю, все в порядке.
Последовала долгая пауза. Андреа обдумывала его слова.
– Да, – наконец сказала она, принимая решение оставить все как есть. – Ты прав. Спасибо. Я иду в душ. Да, и потом мне нужно будет обзвонить потенциальных покупателей, так что на ужин я закажу что-нибудь на дом.
Еще раз поцеловав мужа в щеку, она вышла из комнаты.
– К тому же, – задумчиво произнес Леон, – теперь, когда я нашел нужную краску, мы сможем с ним разобраться, если оно вздумает снова вернуться.
Обернувшись, Андреа ему улыбнулась.
– Раз ты счастлив, я тоже счастлива.
– Тук-тук!
Подняв взгляд, Леон увидел в дверях сияющую Андреа.
– Привет, – попытался улыбнуться в ответ он.
– Обедать хочешь?
– Здесь или куда-нибудь сходить?
– Ну, у меня были мысли насч