Она не пустила бы его дальше порога, но не успела. Он уже был в гостиной, когда Нерисса попыталась остановить его. Сегодня как раз принесли свежие цветы, Линетта расставила их по всему дому в кремовых керамических горшках и стеклянных вазах, пока Нерисса была у мадам Шошаны. На секунду она увидела комнату чужими глазами, глазами того, кто не привык к роскоши сирени, лилий и гербер. И поняла, почему он настолько изумлен.
— У вас очаровательный дом.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила она.
— Можно мне присесть, мисс Нэш? И у меня еще одна маленькая просьба. Можно называть вас Нериссой?
Она снова не смогла отказать. Это было бы грубостью, показалось бы, что она ставит себя выше него. А ведь, став знаменитой, Нерисса решила не думать, что она лучше других, и уж точно не показывать это.
С беспомощным видом она наблюдала, как Микс уселся на диван, раскрыл оранжевую папку и взглянул на нее, широко улыбаясь.
Микс долго тренировался продавать себя и продукцию фирмы, изображая приятного во всех отношениях парня и мило флиртуя с женщинами. Неуверенность испарялась, когда он заговаривал с женщиной и начинал вешать ей лапшу на уши. Кроме того, водка начала действовать уже во время беседы с членом парламента.
Микс не видел больше причин ходить вокруг да около и произнес:
— Я хочу открыть вам всю правду, Нерисса. Я здесь не для того, чтобы нести чушь о политике, выборах и прочую скучную ерунду. Я все равно не разбираюсь в этом, как заявила ваша заумная соседка мне в лицо. Нет, я здесь для того, чтобы повидаться с вами. Все, что я сказал вам в доме старухи Чосер, — это правда, каждое слово. И я хочу повторить это другими словами… Но сначала не сварганишь ли ты нам кофейку, любовь моя?
То ли из-за фамильярного «любовь моя», то ли из-за того, что он назвал подругу бабушки «старуха Чосер», то ли из-за тона и странного вида — трудно сказать, но Нерисса с радостью воспользовалась предлогом и ушла готовить кофе. А также звонить по сотовому. Не Дарелу Джонсу, хотя она мечтала его увидеть. Нечестно будет отрывать его от работы, да еще с его помощью устраивать ловушку этому ненормальному. Несколько недель она ждала этой возможности, даже думала спровоцировать этого типа, чтобы был повод позвонить Дарелу. А теперь не могла этого сделать. Она позвонит отцу. Сначала Нерисса включила кофеварку, потом набрала рабочий номер отца.
— Пап, у меня дома тот самый тип, что меня преследует.
— Ясно, — ответил отец. — Я позабочусь об этом.
Агент Нериссы, мать, отец и братья в один голос сказали бы, что Нериссе пора привыкнуть к таким неприятностям, но с ней очень редко происходило подобное. В ней было нечто такое… Нечто холодное, неприступное и невинное, что отваживало мужчин, более чувствительных, чем этот Микс Селлини. Тех же, кого она к себе подпускала, были единицы, и все знали свое место. Микс же не чувствовал разницы, угощают ли его кофе из вежливости или потому, что хотят с ним переспать.
С легкой улыбкой, пожирая Нериссу глазами, Микс взял чашку и сказал:
— Сядь рядом со мной.
— Я посижу здесь, если не возражаете.
— Возражаю, еще как возражаю. — Лицо Микса исказилось в льстивой улыбке. — Но все еще впереди. А теперь скажи, откуда у тебя такое красивое имя — Нерисса? Я такого ни разу не встречал. Прелесть.
— Это из одной пьесы Шекспира.
— Да? Я смотрю, родители у тебя образованные люди. Смешанные браки — это правильно, не находишь? Сочетание разных генов и так далее. Мой дед был итальянцем. Я никому не говорил, но тебе расскажу, что он попал в плен во время войны. Романтично, правда?
— Не знаю, — беспомощно проговорила Нерисса.
— Что ж, давай перейдем к делу. Кстати, вкусный кофе. Отлично. Вот что я хотел сказать — у нас с тобой много общего: образование, возраст, мы любим спорт и живем рядом. Знаешь, я давно в тебя влюбился и тешу себя надеждой, что нравлюсь тебе. Давай проверим?
Испуганная Нерисса встала с кресла и испугалась еще сильнее, когда он тоже поднялся. Их разделял один шаг, и Микс сделал его.
— Поцелуемся для начала?
Она приготовилась бороться с ним, ударить каблуком, если что, но тут позвонили в дверь. Это его отвлекло. Он не смутился и не расстроился, но пришел в бешенство. В глазах сверкнула ярость, а верхняя губа изогнулась.
— Простите. — Нерисса понимала, что это звучит смешно в данных обстоятельствах. Она почти бегом направилась к двери, чтобы впустить отца.
Но на пороге стоял Дарел.
Глава 27
— Твой отец позвонил мне.
«Я убью папу», — мелькнула мысль, а потом ее захлестнула волна любви к отцу.
— Это он напрасно, — сказала она.
— Этот тип еще здесь?
— Да. В гостиной.
Дарел прошел в комнату, где Микс рассматривал хрустальную фигурку, похожую на ту, которой он ударил Данилу.
— Пошел вон, — сказал Дарел.
— Извините? Кажется, мы незнакомы. Меня зовут Микс Селлини. Я друг мисс Нэш. По правде говоря, мы обсуждали, как проведем вечер. А вы так грубо нам помешали.
— Я сказал, пошел вон. Вон. Если не хочешь, чтобы я тебя выкинул отсюда.
— О господи! — Микс был озадачен. — Но что я такого сделал? Спросите у нее, если не верите мне.
— Я действительно хочу, чтобы вы ушли, — сказала Нерисса. — Пожалуйста, не сопротивляйтесь. Просто уходите.
— Я сделаю это только потому, что ты просишь, — сказал Микс. — Я знаю, ты хочешь другого. Я вернусь, когда этот тип уйдет отсюда. — Он хотел удалиться с достоинством, но понимал, что мужчина с отвисшим брюшком являет собой не слишком достойное зрелище. На пороге он обернулся. — Я никогда не отпущу тебя, — добавил он скорее потому, что так было надо, а не потому, что имел это в виду. Открыл дверь, вышел и закрыл ее за собой.
— Спасибо тебе, — слабым голосом произнесла Нерисса. — Как ты думаешь, он действительно никогда меня не отпустит?
— Нет. Возможно, он решил, что я тут живу, что я твой приятель или еще кто-нибудь.
Ей хотелось сказать: «Я на это согласна, а ты?» Но смогла только посмотреть на него, на точеные кельтские черты лица, черные волосы, бледно-розовые щеки, руки с длинными пальцами.
— Я должен кое-что сказать тебе, Нерисса. Я уже несколько недель ждал удобного момента.
— Ты мог позвонить.
— Да. Но я хотел все продумать. Увериться, что все делаю правильно. Теперь я уверен.
— Уверен в чем?
— Иди сюда, — улыбнулся он. — Присядь.
Она, не раздумывая, отвергла такое же предложение Микса, но сейчас все было иначе. Это предлагал Дарел. Он повернулся к ней и взял ее за руки.
— Когда мы стали вашими соседями, я был подростком, ты — чуть младше. Даже тогда я считал, что ты очень красива — да и кто не считал бы? — но ничего не предпринимал. Вскоре у меня появилась девушка. Потом я поступил в университет, где учился пять лет, один год — в Америке. А когда я вернулся домой, ты уже стала знаменитой моделью.
— Я помню, — сказала она.
— Я вбил себе в голову, что ты легкомысленная пустышка. Я думал, что все модели такие. Слишком капризные и, как считает моя мать, напыщенные. Ну, и постоянно ведут себя так, будто делают одолжение. Конечно, меня влекло к тебе. Но я думал, что твои привычки станут злить меня. Поэтому я не пошел с родителями, когда ты пригласила нас. Я знал, что ты будешь там, и именно это остановило меня.
— Что же изменилось?
— Ну, я знал, что если останусь с тобой наедине, то предложу встречаться. Ничего не смогу с собой поделать. Я думал о том, что твоя мать как-то рассказала моей — у тебя дома бардак, ты ужасно непунктуальна, а я этого не переношу. Я выстроил планы на жизнь, Нерисса, я знаю, чего хочу. Кроме того, мне хочется серьезных отношений. Мне почти тридцать один, и я хочу жениться.
Она кивнула, чувствуя, как он сильнее сжал ее руки.
— Жениться и завести детей. Почему нет? Но я не хотел быть второй скрипкой рядом с женщиной, которую все знают и любят. Я не хотел быть рядом с небрежной, расточительной и экстравагантной особой. И я терпеть не могу людей, которые все время опаздывают. На самом деле я не был готов стать «мистером Нерисса Нэш» на твоих вечеринках — опаздывать на час, а потом скучать, потому что в центре внимания будешь только ты.
Нерисса не совсем понимала, что он имеет в виду под центром внимания и расточительностью. Она просто слушала.
— Но в тот день, когда мы столкнулись на Сент-Джеймс-стрит, — продолжал он, — что-то изменилось. Я устроил тебе испытание. Пригласил на обед. Ты пришла вовремя. А твоя квартира? Вряд ли ты убирала сама, но какая разница? Главное, что она содержится в чистоте. За обедом ты разговаривала о политике, морали и даже об экономике. Я решил подождать еще немного. Если она позвонит и начнет чего-то требовать, если решит, что я обязан являться по первому зову, то этим все и закончится. Но ты… — Он приблизился еще немного. — Ты прошла испытание. На «отлично». И я подумал: «Да, она подходит мне, она замечательная». Так как насчет ужина сегодня вечером, мисс Нэш?
Она аккуратно высвободила руки и отодвинулась. Ее сердце, которое, по словам врача, обычно билось медленно, как у спортсменки или просто женщины в хорошей форме, теперь бешено колотилось.
— Ничего не получится, — сказала она, и собственный голос прозвучал словно издалека. — Я не знала, что принимала участие в эксперименте, конкурсе или как еще это назвать. Я бы не стала этого делать, если бы знала.
— О чем ты говоришь, дорогая?
— Я не твоя дорогая и никогда не буду ею. Я не люблю проверок, являюсь ли я подходящей кандидатурой.
— Да ладно тебе, Нерисса.
— Я — это я. И если кто-то захочет «постоянных отношений», как ты говоришь, ему придется принять меня такой, какая я есть. Спасибо, что пришел и выгнал этого парня. Я очень благодарна, но больше не хочу тебя видеть.
Он встал, лицо его выражало недоумение.
— Прощай, Дарел.
Когда он вышел, она позвонила в ресторан, где встречалась с редактором «Вог», и предупредила, что опоздает на полчаса. После чего расплакалась.