— Тогда Шехерезада.
— И тем более я не «Ши», что за имя! Я совершенно не умею рассказывать истории. Спросите Артура, если не верите мне.
— Ты хорошо преподносишь факты, Долли, — сказал полковник Бантри, — но плоховато у тебя с антуражем.
— Вот именно. — Миссис Бантри захлопнула каталог луковиц, который лежал перед ней на столике. — Я слушаю и не понимаю, как это у вас получается: «Он сказал», «Она сказала», «Они удивились», «Они подумали», «Все решили». Я просто не могу так! Кроме того, я даже не знаю, что вам рассказать.
— Ну, этому мы не поверим, миссис Бантри, — покачал седой головой доктор Ллойд.
— Несомненно, дорогая… — кротко произнесла мисс Марпл.
Миссис Бантри упрямо помотала головой:
— Вы не представляете себе, как банальна моя жизнь. Что за слуги! Как трудно иметь дело с кухарками. А поездки в город за платьями, а дантист, а Аскот[30] (вот уж чего Артур терпеть не может), и потом еще сад…
— Ага! — обрадовался доктор Ллойд. — Сад! Мы знаем, к чему лежит ваша душа, миссис Бантри.
— Должно быть, так приятно иметь сад, — мечтательно произнесла Джейн Хелльер, молодая красивая актриса. — Если бы еще не надо было копаться в земле и портить руки. Я так люблю цветы.
— Сад… — повторил сэр Генри. — Разве нельзя принять его за отправную точку? Так приступим, миссис Би! Отравленная луковица, смертоносные нарциссы, трава смерти!
— Странно, что вы об этом заговорили, — сказала миссис Бантри. — Вы кое о чем напомнили мне. Артур, что ты скажешь о трагедии в Клоддерхэм-Корт? Помнишь старого Эмброза Берси? Каким очаровательным человеком мы его считали?
— Как же, конечно. Да, странная была история. Расскажи, Долли.
— Лучше ты, дорогой.
— Глупости. Рассказывай, выкарабкивайся своими силами. Я уже свою историю поведал…
Миссис Бантри глубоко вздохнула. Она сжала руки, на ее лице отразилось мучительное раздумье.
— Что ж, рассказывать-то, собственно, и не о чем, — вдруг быстро и гладко заговорила она. — Трава смерти — вот как это отложилось у меня в голове, хотя про себя я еще называю эту историю — шалфей и лук.
— Шалфей и лук? — переспросил доктор Ллойд.
Миссис Бантри кивнула:
— Видите ли, вот как это произошло. Мы с Артуром гостили у сэра Эмброза Берси в Клоддерхэм-Корт. И однажды по ошибке — очень это глупо вышло, я считаю — с шалфеем было собрано много листьев наперстянки. В тот вечер на обед были поданы утки, нафаршированные шалфеем[31]. Вскоре все почувствовали себя очень плохо, а одна девушка, подопечная сэра Эмброза, даже умерла.
— Бедная, бедная, — сказала мисс Марпл. — Какая трагедия!
— Неужели?
— Ну и что же дальше? — спросил сэр Генри Клиттеринг.
— Дальше ничего, — ответила миссис Бантри. — Все.
Все от изумления раскрыли рты. Хотя они и были предупреждены, но уж такой краткости никто не ожидал.
— Миссис Бантри, дорогая, — запротестовал сэр Генри, — это недопустимо! То, что вы рассказали, просто несчастный случай, но уж никак не загадка.
— Ну, кое-что еще было, — сказала миссис Бантри. — Но если бы я выложила все подробности, вы бы сразу поняли, в чем дело. — Она с укором взглянула на присутствующих и с грустью добавила: — Я же говорила, что не умею рассказывать.
— Так, так! — воскликнул сэр Генри, он выпрямился на стуле и вставил монокль. — В самом деле, Шехерезада, это чрезвычайно занятно. Нашим способностям брошен вызов. Я уверен, вы сделали это не без намерения пробудить любопытство. Что же, тогда несколько раундов «Двадцати вопросов»![32] Мисс Марпл, может быть, вы начнете?
— Мне бы хотелось узнать что-нибудь о кухарке, — отозвалась мисс Марпл. — Она, наверное, была очень глупой или неопытной?
— Она была просто глупа. Потом она пролила немало слез и говорила, что зелень принесли ей как шалфей. Откуда было ей знать.
— Не из тех, кто привык жить своим умом, — заключила мисс Марпл. — Наверное, женщина пожилая, но кухарка-то она, надо думать, была все же хорошая?
— О, отличная, — подтвердила миссис Бантри.
— Мисс Хелльер, ваша очередь, — сказал сэр Генри.
— А, вы имеете в виду вопрос?
Наступила пауза, пока Джейн размышляла. Наконец она робко произнесла:
— В самом деле не знаю, что и спрашивать. — Красивые глаза с мольбою направились на сэра Генри.
— А почему бы не dramatis personae, мисс Хелльер, — с улыбкой предложил он.
Джейн продолжала сохранять озадаченный вид.
— Действующие лица в порядке их появления, — спокойно пояснил сэр Генри.
— Да, да, — согласилась Джейн. — Это хорошая мысль.
Миссис Бантри стала проворно загибать пальцы.
— Сэр Эмброз, Сильвия Кин — та девушка, которая умерла, — ее подруга, которая гостила там. Мод Уай — одна из тех невежественных девиц, которые умеют произвести впечатление… Никак не пойму, как это им удается. Затем еще был мистер Керли, который приехал побеседовать с сэром Эмброзом о книгах. Ну, знаете, всякие редкие книги на латинском языке, покрытые плесенью рукописи на пергаменте… Был Джерри Лоример — ближайший сосед. Его усадьба «Феллис» соприкасалась с поместьем сэра Эмброза. Была миссис Карпентер — одна из тех среднего возраста «кошечек», которым, кажется, всегда удается устраиваться с удобствами. Она, я полагаю, была dame de compagnie[33] Сильвии.
— Если сейчас моя очередь, — сказал сэр Генри, — а по-моему, так оно и есть, поскольку я сижу рядом с мисс Хелльер, то я хочу многого. Хочу услышать краткий словесный портрет. Пожалуйста, миссис Бантри, всех вышеупомянутых.
— М-м… — Миссис Бантри замешкалась.
— Вот, сэр Эмброз, — пришел ей на помощь сэр Генри. — Начните с него.
— О! Это был такой запоминающийся старик, хотя, собственно, и не такой старый: не больше шестидесяти ему было, я полагаю. Но очень болезненный. Такое слабое сердце, что не мог подниматься по лестнице. Пришлось установить лифт. В общем, выглядел он старше, чем был на самом деле. Манеры — очаровательные. Изысканные — вот, пожалуй, самое подходящее слово. Его никогда не видели раздраженным или расстроенным. У него были красивые седые волосы и прямо-таки завораживающий голос.
— Хорошо. Я представляю себе сэра Эмброза. Теперь Сильвия. Как вы назвали ее фамилию? — спросил сэр Генри.
— Сильвия Кин. Это была красотка… В самом деле очень хорошенькая. Белокурая такая, кожа — чудная. Не очень, может быть, умная, даже скорее глупая.
— Ну что ты, Долли, — запротестовал муж.
— Артур, конечно, иного мнения, — поджала губы миссис Бантри. — Но она все-таки была глупой. Я не слышала от нее ни единого умного слова.
— Милейшее создание, — не соглашался полковник Бантри. — А как она играла в теннис! Загляденье, прелесть! Она была полна жизни, эта забавная крошка. И такие милые манеры. Могу поспорить, молодые люди были без ума от нее.
— Вот ты и не прав, — возразила миссис Бантри. — Подобные девицы теперь не производят впечатления на молодых людей. Только старикашки вроде тебя, Артур, сидят и восхищаются молоденькими девчонками.
— Быть молодой — этого мало, — сказала Джейн. — Надо иметь С. А.
— Как?! — удивилась мисс Марпл. — С. А.?
— Sex appeal[34], — объяснила Джейн.
— Ах вот что, — сказала мисс Марпл. — В мое время это называлось «ласкать глаз».
— Ну а теперь о dame de compagnie, — продолжал сэр Генри, обращаясь к миссис Бантри. — Неплохую вы дали ей характеристику; кажется, назвали ее кошечкой?
— Видите ли, я не хотела сказать, что она кошка, — ответила миссис Бантри. — Кошка — совсем другое дело. А эта — просто большая, белая, мягкая, мурлыкающая личность. Очень слащавая такая. Вот какой была Аделаида Карпентер.
— И какого же возраста?
— О, пожалуй, в районе сорока. Она находилась в доме, по-моему, с тех пор, как Сильвии исполнилось одиннадцать лет. Очень тактичная дама. Из тех вдов, оказавшихся в неблагоприятных обстоятельствах, что имеют множество родственников-аристократов, но не имеют денег. Я ее не люблю. Я никогда не отличалась любовью к людям с длинными белыми руками, и я не люблю «кошечек».
— Мистер Керли?
— Невзрачный, пожилой сутулый человек. Их такое множество, что едва отличишь одного от другого. Проявлял энтузиазм только при разговоре о своих заплесневелых книжках. Думаю, что сэр Эмброз его и не знал-то как следует.
— А ближайший сосед — Джерри?
— Вот уж действительно очаровательный парень! Был обручен с Сильвией. Что и привело к печальному исходу.
— Тогда я не понимаю… — начала мисс Марпл и замолчала.
— Что?
— Ничего, дорогая.
Сэр Генри с любопытством взглянул на старую даму и задумчиво произнес:
— Итак, эта молодая пара была помолвлена. И давно состоялась помолвка?
— Около года назад. Сэр Эмброз был против под предлогом того, что Сильвия еще слишком молода. Но спустя год он сдался, и скоро должна была состояться свадьба.
— А! У молодой леди была собственность?
— Почти ничего… Какая-то сотня фунтов или две в год.
— Не так уж и плохо, Клиттеринг, — засмеялся полковник Бантри.
— Ну все, пусть теперь доктор задает вопросы, — сказал сэр Генри.
— Мое любопытство, собственно, главным образом профессионально, — начал доктор Ллойд. — Хотелось бы знать, какое медицинское заключение было представлено следствию? Если, конечно, хозяйка знает и помнит.
— Насколько мне известно, отравление дигиталисом. Так, кажется, называется?
Доктор Ллойд кивнул:
— Наперстянка, дигиталис, воздействует на сердце. Конечно, это очень ценное лекарство при некоторых формах сердечной недостаточности. И вместе с тем очень странный случай. Не могу поверить, чтобы листья наперстянки могли привести к летальному исходу. Представление о ядовитости ее листьев и ягод сильно преувеличено. Мало кто понимает, что активное ее начало — алкалоид — нужно сперва извлечь в чистом виде.