Рейя с сомнением почесала затылок.
— Я думаю, что Ди-на у Папаши на довольствии уже давно и плотно стоит.
— Ой, не факт! — перешла на торопливый шепот я. — Сама посмотри, что он в письме пишет. Ведь он же просит, требует даже, чтобы управление сюда следственный комитет прислало. Думаешь, Папашу эта новость обрадует? Да он за такое на лоскуты любого порвет! В Красных Горах каждая корька знает, что Папаша Мо поклялся этих аферистов собственноручно поймать…
На мгновение я умолкла, потому что, как ни крути, в словах подруги рациональное зерно все-таки было. Но…
— С другой стороны, если я не права, Папаша нам просто запретит соваться. Рей, подумай! Мы для того и спрашиваем у него позволения, чтобы в его глазах очки заработать. Понимаешь?
— Кажется, да, — Рейка улыбнулась.
— Мы ничего не теряем. Запретит — нестрашно, придумаем другую схему, без участия Ди-на. А если разрешит…
— А если разрешит, — задумчиво протянула Рейка, и на ее лице расцвела лукавая, но абсолютно счастливая улыбка, — то уж я-то смогу найти, где именно этот старый выхолощенный васк казенное золото припрятал.
Уф-ф-ф! Я выдохнула с облегчением, поняв, что названная сестрица не сотворит никаких импульсивных глупостей, пока я буду на уроке у дочери градоначальника. У нее на это банально времени не будет. Я по глазам видела, что подруга полностью ушла в проработку деталей грядущего преступления.
И я не ошиблась: уже к полуночи, подключив к составлению плана Роя и заручившись одобрением Рэйху, мы составили план и, едва дождавшись утра, приступили к его реализации: Рейка вооружилась иголкой с ниткой — для нашего дела был совершенно необходим весьма своеобразный маскарадный костюм, — а я побежала к Папаше испрашивать благословения.
По морозному вечеру я споренько добежала до инна со звучным названием «У папы Мо». В Красных Горах осень, к сожалению, была весьма короткой и подозрительно похожей на зиму. Казалось бы, еще вчера пригревало ласковое солнышко, а уже сегодня с деревьев облетели все листья, и лужи затянулись ломким, хрустким ледком. Так что торопилась я вовсе не из-за того, что горела желанием лицезреть названного родителя, а по более прозаическим причинам — ноги мерзли.
Папаша ужинал в комнате, которую он почему-то именовал кабинетом, и, что удивительно, он был один, без привычной свиты прихлебателей, состоящей из пяти-десяти человек.
— Добрый вечер и приятного аппетита! — натянуто улыбнулась я, искренне сомневаясь, что у Папаши бывают проблемы с последним. — Если не возражаете, то я хотела бы обсудить кое-что…
— Хочешь долг отработать? — темные глаза на лоснящемся, покрасневшем от жаркой и острой пищи лице маслянисто заблестели. — Знаю, кто заплатит за тебя хорошие деньги. И за малую твою тоже.
Меня передернуло от отвращения.
— Нет! Я о другом. Нам тут в голову одна идея пришла. Мне. О том, как можно хорошо заработать, если вы позволите… Только это незаконно.
— Ум-м? — глаза заблестели совсем-совсем по-другому, и я мысленно испустила облегченный вздох.
Рассказать Папаше о том, что мы с Рейкой из достоверных источников знаем, что казенные деньги спрятаны где-то в доме градоначальника, я по понятным причинам не могла. Поэтому заманила «родителя» идеей нагреться на ярмарочном доходе. Осенняя ярмарка должна была состояться на стыке времен года и, если верить местным, приносила она совершенно бешеный доход. В Красные Горы народ стекался со всего региона и даже из-за границы. Уж и не знаю, с чем была связана такая популярность. Однако, так или иначе, но Папаша клюнул. Поерзал не месте, внимательно вслушиваясь в мой план, и даже — на целую минуту!! — перестал жевать!
— Артистки, значит… — протянул, дослушав меня до конца. — И не боитесь?
— Не артистки! — я искренне изобразила обиду. — И боимся, конечно. Но Рейка же длинная, а если сделать хороший костюм, то никто же не догадается, что она…
— Баба? — Папаша заржал и из миски с овощным рагу выудил кусок жирного светлого мяса, не уверена, но, наверное, это был васк. — А сможете? В смысле, из бабы мужика сделать?
Ну, не говорить же ему, что Рейка не просто мастер маскировки?! Нет, не говорить.
— Мы постараемся.
— А форму где собираетесь взять? Настоящую форму шерха на раз не добудешь. Это я вам как человек опытный говорю.
— Если все пойдет так, как мы задумали, — ответила я, — то форма нам не понадобится.
— А если все пойдет по другому сценарию, и вас все же заметут, — хмуро предупредил Папаша, — то скажу наперед: у меня хватит связей, чтобы достать вас и в тюрьме. Имей в виду, девочка, от Папаши Мо еще ни один должник не уходил, не заплатив сполна.
— Я помню, — буркнула я. — Так вы согласны? Разрешаете нам… попробовать?
Он наклонил голову к плечу, словно прислушивался к чему-то, и при этом не сводил с меня нечитаемого взгляда. В который раз с момента знакомства с этим человеком мне стало страшно. Он был будто помесь дикого васка и глубинного шерха: злобный, хищный и совершенно непредсказуемый.
— Попробовать — можете. Разрешаю.
И вдруг улыбнулся, обнажив в пугающем оскале розовые десны.
— А что ж ты не ешь ничего, девочка? Возьми хотя бы пластинку суали. Сочная, сладкая, с пикантной остинкой. Ты такой и не пробовала никогда поди…
Меня прямо заколотило от отвращения, и пусть меня назовут параноиком, но чувство было такое, будто Папаша вовсе не об огненно-красном корнеплоде говорит.
— Спасибо, я не голодна, — неловко кивнула на прощание и едва ли не бегом выскочила из инна на морозный воздух. Хотелось бежать, что есть сил и как можно дальше, но я понимала, что это не выход. Не сейчас. Сначала нужно было с долгами расплатиться, чтобы ничто уже не затянуло назад. А потом можно и в столицу выдвигаться. Если мне повезет, и на то будет воля богов земных и водных, я даже смогу пристроить Рейку если не в хорошие руки, то хотя бы в хорошую школу. Женский пансион, где ее отучат тянуть ручки ко всему, что плохо лежит.
Но это, как я и сказала, потом. А сейчас нам надо было закончить костюм — настоящую форму шерха действительно было не достать — и обзавестись необходимыми артефактами.
Когда Рейя впервые отправилась на встречу с Эшту-на-Ди в образе присланного из управления молодого чиновника, я себе ногти до локтей сгрызла от волнения и ужаса. Из страха перед Папашей Мо Рейя не стала использовать хамелеона, а прибегла к более традиционным способам маскировки.
— Если что, спою им песенку и все начнем сначала, — она пыталась меня успокоить, но сама была бледная, и голос у нее дрожал. — Поможешь с руной?
— Конечно.
О том, что бывают руны, изменяющие голос, если их нарисовать на горле, мы не знали, но на то нам боги послали Рэйху — именно он рассказал мне, как, когда и какими красками надо рисовать, чтобы магия не подвела в самый ответственный момент.
— Куули-на, — восторженно улыбалась я. — Вы меня пугаете! Я начинаю сомневаться в вашей безупречно чистой репутации.
Призрак только ухмылялся многозначительно и наотрез отказывался колоться на предмет преступного прошлого, а я уверена — оно было.
— Все будет хорошо, — пообещала Рейка, но я все равно боялась.
В течение следующих двух месяцев мы почти не виделись — если только в доме Эшту-на-Ди, куда она переехала примерно дней через десять после того, как все началось, я-то по-прежнему давала Тии уроки игры на кембале. Так что да, виделись мы редко, и несмотря на то, что все шло просто прекрасно, я все равно боялась. И когда Рейка в зеленом мундире, сверкая золотыми эполетами, модными усиками и грозным взглядом разъезжала по всему Красногорью на личном скате Ди-на, боялась. Когда Папаша, встретив ее на улице, проводил задумчивым взглядом — чуть со страху не померла. Когда же весь город заговорил о скорой помолвке юной Тии и молодого, талантливого столичного шерха, со мною чуть инфаркт не приключился.
А Рейка все так же уверенно улыбалась и перла к намеченной цели, как голодный мау к сочным зарослям дурман-травы.
Отшумела ежегодная ярмарка, и в дом градоначальника выстроилась очередь из купцов, желающих заплатить налоги. К этому времени мои нервы уже были в таком плачевном состоянии, что Рой поставил вопрос ребром:
— Либо вы прекращаете убивать себя, хозяйка, — мрачно заявил он, — либо я сейчас же увезу вас отсюда. И плевать я хотел на этого Папашу, и пострашнее его типчики встречались.
— С ума сошел! — ахнула я. — Мы не можем так рисковать!
— Тогда не психуйте и выпейте горячего меду. Я сварил. И чимы наденьте. Заболеете, кто вас лечить будет? Может быть, Мори на пару с Ряу?
Рой — это просто Рой.
Провожать Рейку в столицу за подарками вышло едва ли не полгорода. И я тоже поплелась на пристань, посмотреть, как моя подруга и названная сестра в образе молодцеватого и щеголеватого шерха покидает Красные Горы, увозя с собой дань за ярмарку — услуга будущему тестю, — деньги на свадебные подарки и миллион пожеланий счастливого пути.
Да уж, немного счастья не помешало бы всем нам.
— Надеюсь, что она вернется, — произнесли негромко за моей спиной, и я оглянулась, с удивлением обнаружив в полусоме от себя Оки-са-Но, того самого востроносого помощника Папаши, который однажды вошел в мой дом, чтобы помочь составить сплатный календарь, и после этого заходил в него очень часто, как бы меня ни расстраивали и ни раздражали эти визиты. — Или, что не вернется. Второе ближе к правде.
— Почему? — я не удивилась тому, что Оки был в курсе дела — он был самым доверенным лицом Папаши и всегда держал руку на пульсе.
— Ты знаешь, почему, — криво ухмыльнулся он.
Знаю. И это знание, мягко говоря, мешало мне жить спокойно.
— Она вернется, — я уверенно вскинула голову и отправилась домой, добавив мысленно: «И надеюсь, что очень-очень скоро».
Я верила Рейке. Несмотря на ее вздорный характер и тягу к приключениям, верила, но не скажу, что не задумывалась о том, что буду делать, если она решит наплевать на меня и Мори и не вернется в Красные Горы. Ей-то, в отличие от меня, бояться было нечего: Папаша Мо даже не знал, как она выглядит на самом деле — как бы он ее нашел? Лэнар большой — есть где спрятаться.