В общем, схватила я сундучок, в котором лежало все наше золото и ценные бумаги, и просто вышвырнула в окно, приказав Ряу:
— Стереги!
Краем глаза заметила, что Рейка осторожно заворачивает так и не проснувшегося Мори в одеяло, выгребла из шкафа ворох одежды и швырнула его вслед за сундуком, прялку я вытаскивала наружу под аккомпанемент Рейкиных воплей.
— Пожар. Пожар!! — кричала она, бегая вокруг вспыхнувшего факелом домика, а я вдруг поняла, что никто к нам на помощь не придет. Да и кто бы пришел? Кроме целителя, других соседей у нас не было, а тот был не из тех людей, кто станет рисковать своей жизнью ради кого бы то ни было.
— За Роем беги, — рыкнула я и вскрикнула от испуга, налетев на бывшего старшего раба Двора Куули.
— Хозяйка, шубку наденьте, — невозмутимо проворчал раб, — и сапожки. Простудитесь.
Он был спокоен и монолитен, как вожак стада мау, чего нельзя было сказать обо мне. Переволновавшись, я даже не осознавала, что стою полуголая по колено в снегу. Я и холода-то не чувствовала, думая лишь о том, что на моих глазах рушится все, чего мы с Рейкой в Лэнаре добились.
Живая вода. Впереди несколько закованных в лед месяцев, а мы остаемся без жилья. Кто приютит нас под своей крышей? Папаша? Даже думать не хочу о том, какую цену он может назначить… Морги!
— Хозяйка?
Рой протянул мне что-то из верхней одежды, и я откровенно психанула, заорав:
— Какая шубка, Рой? Какие сапоги? Неужели ты не понимаешь, что… — всплеснула руками, не находя подходящих слов. — Неужели не понимаешь…
— Если бы вы позволили мне читать ваши мысли, я бы понимал все гораздо лучше, — не теряя спокойствия, произнес бывший раб. — Но я и так могу заверить, что вижу гораздо больше, чем вы бы могли…
Он вдруг замолчал, оборвав предложение на полуслове, и, резко развернувшись вокруг своей оси, бросил бешеный взгляд в сторону пылающего крыльца, а в следующий момент захрипел, будто смертельно раненое животное:
— К-куда? Назад!
Я всегда знала, что Рой сильный. На то он и старший раб, чтобы обладать нечеловеческой мощью. Знала, что он выносливый — успела во время наших совместных пробежек заметить, что даже на втором уле он не начинал задыхаться и, в отличие от меня, даже не думал сбавлять темп. Но я и представить себе не могла, насколько же Рой быстрый. Казалось бы, вот только что он уговаривал меня надеть шубку, а в следующее мгновение я уже вижу, как он взлетает на крыльцо вслед за какой-то темной фигурой, слишком близко подступившей к пылающей двери, а расстояние между нами и ею, между прочим, было весьма и весьма приличное: сомов десять, если не больше.
— Кто это у нас такой смелый? — растерянно пробормотала Рейка, накидывая мне на плечи шубку.
— Понятия не имею, — пробормотала я, но сердце — сердце шевельнулось в груди и радостно запело, расцвечивая мои щеки лихорадочным румянцем. Оно, в отличие от меня, знало, кто именно ринулся в пылающий дом, не думая о последствиях. И, глупое, зашлось от восторга, тогда как сама я чуть не свихнулась от ужаса, представив, что было бы, если бы Рой не успел. Что было бы, войди Кэйнаро в дом…
«Болван. Тупица!» — мысленно ругалась я, но вслух не произнесла ни единого бранного слова, ибо у молодого ворнета было такое выражение лица, когда Рой едва ли не за шиворот приволок его к нам, что даже проснувшийся наконец-то Мори счел разумным не устраивать скандал, а обнял Рейку за шею и тихо заплакал.
Заметив маявшуюся под деревьями меня, Кэйнаро сбросил с себя руку Роя и, в три шага преодолев разделяющее нас расстояние, далеко не нежно схватил меня за плечи.
«Сейчас поцелует!» — захлебнулась от восторга я, но он не поцеловал, а вместо этого крепко тряхнул меня, будто проверял на прочность, раз и еще один.
— Осторожнее!! — охнула я.
— Прости.
Кэй отпустил меня и, отступив на один шаг, рваным, нервным движением откинул назад упавшие на глаза волосы и глянул на меня из-под тревожно нахмуренных бровей. В обычно синих глазах клубилась тьма, пугающая и одновременно с этим будоражащая до дрожи в коленках. Струсив, я опустила глаза. Кэйнаро вздохнул.
— Возьми сестру и сына, — сказал он, — и ступай в особняк мэтра…
— Я не думаю…
— Ступай в особняк! — рявкнул ворнет так, что у меня чуть ноги от страха не подкосились. Ну, ничего себе! — Разбуди Улу, если она спит, конечно, в чем я лично сомневаюсь. И скажи, что я велел устроить вас на ночлег.
И более мягким голосом, основательно снизив тон:
— Эри, не упрямься. Подумай о сыне, о сестре. Не на улице же вам оставаться… Прошу. Нет времени с тобой спорить. Здесь скоро весь город соберется, а ты… — он скривился, как от кислого, и воровато отвел глаза, а я до безумия смутилась, осознав, что стою перед ним все в той же нижней рубахе, благо, что не мокрой.
— Все следы затопчут же! — невнятно пробормотал Кэй, искоса глянув в мою сторону.
Про следы-то я как раз и не подумала. Шмыгнула носом. Почва стремительно уходила у меня из-под ног. Остаться с НИМ под одной крышей? Даже если учитывать только лишь нашу с Рейкой преступную деятельность, это плохая идея, а если вспомнить о поцелуе…
Я почувствовала, что краснею и упрямо вздернула подбородок, но…
— Пожалуйста.
Кэй поднял руку, будто хотел обнять, но ограничился тем, что мягко провел по моей щеке тыльной стороной ладони, и я сдалась.
— Хорошо.
И только после этого посмотрела на Рейку, что замерла в стороне любопытным столбиком, распахнув и без того огромные глаза до размера маленьких блюдец. Хорошо, что хоть с расспросами не полезла. Что-что, а чувство самосохранения у подруги было развито прекрасно.
К особняку бывшего градоначальника (А что? Будущим ему уже не быть — если вдруг и найдется живым, то каторги ему в любом случае не избежать) мы подходили на полусогнутых. Ну, то есть я подходила, если быть до конца честной. А Мори, к примеру, вообще не шел, а ехал на моих подрагивающих от волнения руках. Ряу крался, как самый настоящий устрашающий и опасный хищник, каким он, в принципе и являлся, а Рейка топала будто стадо голодных мау, неустанно бормоча что-то себе под нос. Сундук со всем честно и нечестно нажитым добром, а также весь наш небогатый гардероб мы оставили на попечении Роя.
Кстати о последнем. С беднягой чуть мозговая горячка не приключилась, когда я ему самым категорическим шепотом (чтоб никто, упаси святые воды, не услышал) приказала:
— Тут останешься.
На пожар уже стали сбегаться и другие жители Красных Гор, и Рой, вскинув смоляную бровь, укоризненно простонал:
— Хозяйка, как же без провожатого…
— Я сказала, тут!! Или ты плохо слышал? — в некоторых моментах я очень удобно забывала о том, что сама дала всем своим рабам свободу, а они благосклонно позволяли мне об этом забывать. — Во-первых, вещи… — я выразительно поморгала, намекая на наш «волшебный сундучок». — Во-вторых, здесь ты нужнее. И в-третьих…
Щеки загорелись так, что реально могли остаться ожоги.
— В-третьих… — сгорая от стыда, я была вынуждена признать, что не могу озвучить собственную мысль. С другой стороны, зачем говорить вслух, если у меня есть Рой?
— Я разрешаю тебе, — шепнула я, отводя глаза в сторону. — Разрешаю, понимаешь? Под-подслушать. Только один раз!
А когда у Роя округлились глаза, и он перевел взгляд на Кэйнаро, который в тот момент пытался спасти драгоценные следы от полчища спасателей, покраснела еще больше.
«Просто присмотри за ним!» — мысленно взвыла я, а вслух произнесла:
— А за мной один из братиков присмотрит… И не ври, что все они на каком-то дальнем хуторе. Или Ряу. Этот тоже, если ты не заметил, давно уже не малыш.
— Заметил, — Рой кивнул и со значением произнес:
— Он как-то внезапно… повзрослел.
Я опустила веки. Морги, и кто скажет, почему мне так стыдно?
— Только один раз, Рой. Ты помнишь.
И лишь после этого, уверенная, что с Кэйнаро теперь, когда он под надзором старшего раба, точно ничего не случится, взяла у Рейки Мори и поспешила к дому градоначальника. К дому молодого ворнета Рити-на.
Ула встретила нас на крыльце: простоволосая, в холщовой рубахе, поверх которой был накинут шерстяной платок из моей пряжи. И когда я говорю «из моей», то именно это и имею в виду. Рейя рычала на меня и грозилась удавить во сне, когда узнала, что я сделала, но мне было плевать, потому что я просто не могла не отблагодарить заботливую повариху мэтра Ди-на, которая не раз подкармливала нас в те дни, когда о голоде мы знали не понаслышке.
— Горит че ли кто? — спросила Ула, завидев нас, и подслеповато натянула веко правого глаза. — Мой-то убег, как на пожар.
— Мы горим, Ули, — отозвалась я. — Приютишь погорельцев? Кэйнаро…
— Ох, батюшки-светы! — толстушка всплеснула руками, и платок из заговоренной на стойкое тепло шерсти чудом удержался на ее круглых плечах. — Да как же так, Эри? Да быть того не может!
Она торопливо заспешила в дом, ежесекундно оглядываясь на нас и причитая.
— Ой-е! Пожар! Уж и не припомню, когда в Красных Горах напослед горело-то… Кажись еще до Последней войны… Ой-е… Как же так-то? Чай заслонку у печки не закрыли? Али плиту заспали?
Я пожала плечами.
— Наверное… Не помню я уже.
— Да уж, — передразнила Рейка, — не иначе как заспали…
Мы обе знали, что ужин тем вечером в нашем доме никто не готовил, а что касается случайного уголька… Все же мы с подругой не зря ходили в Храмовую школу, а уроки по домоводству нам вообще запрещали пропускать, так что какой-никакой, но магический щит у печи и камина в спальне поставить могли.
— Ну, ничего, — утешила нас Ула. — Наш-то ворнет вдову с дитенком да девку несмышленую на улицу не выгонит…
Несмышленая девка возмущенно засопела, но я быстро приструнила ее грозным «кто-из-нас-двоих-в-Красных-Горах-авторитет?» взглядом и мягко улыбнулась добродушной женщине.
— Хотелось бы верить.
— Даже не сомневайтесь. До тепла у нас поживете, — мы с Рейкой встревоженно переглянулись.