В помещении был полумрак, но света, пробивавшегося сквозь крошечное окно в потолке, мне хватило, чтобы оглядеться. Это была небольшая, шагов на пять-шесть по диагонали, комната. Из мебели тут была лишь деревянная лавка, на которой я очнулась, да что-то округлой формы, похожее на колоду. Позже я выяснила, что это и была колода, которую приволокли сюда, чтобы сделать из нее своеобразный стол.
Пахло мерзлой землей, хвоей и еще чем-то неприятным, кислым. Я потерла виски и встала на ноги, едва не стукнувшись головой о низкий потолок. Единственная дверь, конечно же, оказалась запертой, но я все равно подергала за ручку, чтобы убедиться, а потом за стенами моей темницы раздался приглушенный мужской голос, и я вскинула голову, прислушиваясь:
— С ней все в порядке? Она мне живая нужна и здоровая, если хотя бы волос…
— Да что с ней станется, господин зверолов? — ответил ему смутно знакомый басок, совершенно точно принадлежавший кому-то из местных. Но кому? — По головке стукнули разок, чтоб не очень-то орала. Скоро очухается.
А ведь точно! Я осторожно потрогала затылок, нащупав внушительных размеров шишку, и стала потихоньку вспоминать. Как выбежала из дому, впопыхах накинув на плечи пальто, как мчалась к яслям самым коротким путем, а потом — темнота. Меня что, выкрали? Живая вода! Да кому я понадобиться могла?
— Я тебя самого сейчас по головке стукну, идиот! — взорвался незнакомец. — Ты хоть знаешь, кто она такая? Впрочем, откуда? Вы в вашем захолустье и короля-то только на монетах, видимо, видели.
— Отчего же не видеть, — но где я его слышала? На марше? У мэтра Ди-на? Кто-то из фермеров? — Еще как. С охотой оне в наших лесах года три назад проезжали. Наш Папаша на той охоте, господин королевский зверолов, с вами и сошелся.
Значит, все-таки Папаша — вот откуда голос знакомым кажется. Это же Найку! Всегда терпеть его не могла. Так захотелось самой себе задницу надрать — за безголовость! Ведь знала же, знала, что после того, как послала подальше его мальчишку, стоит ждать ответного шага от «родителя», и так глупо повелась на простейшую уловку.
— И только чтобы напомнить, — хихикнул Найку. — Папаша приказал девчонку изолировать. Так и сказал: «Спрячь, чтоб ее ручные убийцы поисками своей вдовушки занимались, а не вокруг Храма околачивались». О том же, чтоб к ней посетителей пускать, распоряжений не было.
— Пасть закрой! — посоветовал ему незнакомец, а затем я услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ, и побыстрее метнулась к лавке. Морги знают, что на уме у этих похитителей, а я лучше сделаю вид, что ничего не слышала.
Зажмурилась (я бы лучше под одеяло с головой спряталась, но ничего подобного в комнате не наблюдалось) и выжидательное прислушалась. Скрип открывающейся двери, и мое лицо обдувает порыв ледяного, невероятного свежего ветра — такая радость после этой кислой вони! — осторожные шаги, кто-то дотрагивается рукой до моей щеки, переносицы… Когда палец, остро пахнущий мокрой шерстью какого-то животного, провел по моим губам, я, наплевав на притворство, вскрикнула и открыла глаза.
— Ох! — выдохнул незнакомец, с восторгом глядя на меня. — Вблизи ты еще лучше. И еще больше на нее похожа.
— На кого? — как-то само по себе вырвалось, наверное, от испуга.
— На Королеву, конечно, крошка.
«Он сумасшедший!» — подумала я и вжалась в стену за своей спиной. Псих.
— Откуда ты только взялась? А, чудо рыжее? И где? Здесь! В забытой всеми богами глуши, а не во дворце, под присмотром фрейлин, и не в Академии. Хотя я догадываюсь откуда… И просто поверить не могу, что мне так повезло.
— Повезло? — я совершенно искренне не понимала, о чем он бормочет, но подозревала, что с психами лучше не спорить, а наоборот, улыбаться и разговаривать мягко и осторожно. Улыбнуться я, правда, при всем своем желании не смогла, ну, а разговор… Да все, что угодно! Только пусть ко мне руки свои больше не сует, в этих перчатках мерзких, вонючих.
— Не каждый день подворачивается возможность породниться с Королем, — хохотнул он. — Это ли не удача?!
И тут он ласково-ласково улыбнулся, от чего на его щеках появились очаровательные ямочки. Точно такие же, как у… Я зажала рот руками, метнулась в угол своей темницы, где благополучно избавилась от завтрака.
— Я так полагаю, это «да», — зло прошипел мужчина, а у меня хватило сил лишь на то, чтобы ответить:
— Ты псих. Никакая я не сестра Королевы. Я всего лишь вдова из самой обыкновенной глуши…
— Нет, моя золотая девочка, — он жестом велел мне вернуться на лавку, и я подчинилась, — ты далеко не «всего лишь». Можешь не стараться меня обмануть. Таких совпадений попросту не бывает. Ты ведь не просто на нее похожа. Глубинные! Да вы же на одно лицо! Только Королева старше лет на десять… Или на пять. С этими бабами хрен поймешь… Ну, и если вспомнить о слухах, что по всему Красногорью разлетелись…
— О каких слухах?
— О тех, в которых говорится про тринадцатую девушку Короля. Или не слышала?
Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
— Вижу, что слышала. Это хорошо. Рад, что не ошибся. Обряд проведем завтра в полночь — я бы и раньше, да рисковать не хочу, моя золотая. Видишь ли, Король может настоять на разводе, если ты ему вдруг нажалуешься на то, что стала моей не совсем по своей воле, но мы поступим хитро. Да, крошка? Мы в Храм не пойдем. Мы в духе предков поступим: соединимся, призвав в свидетели Глубинных, и тогда никто и никогда уже не сможет нас разлучить. Даже после смерти, золотце. Будет у нас с тобой, как в сказке: жили они долго и счастливо, и умерли в один день.
И снова улыбнулся. Гадство! Как же сильно Мори на него похож! Просто невероятно.
— Только попробуй, — пригрозила я и сама удивилась спокойствию, прозвучавшему в моем голосе. Спокойствия во мне и близко не было, один лишь незамутненный страх, — и я прирежу тебя во сне.
— Я даже позволю тебе попытаться, — расхохотался королевский зверолов и мой похититель. — Ты так яростно сверкаешь своими очаровательными глазками, что я с удовольствием сыграю с тобой в эту игру. Морги!
Он вдруг схватил меня за косу и дернул, притягивая к себе.
— У меня на рыжих всегда колом вставало, а в здешних местах прямо беда, сплошь и рядом одни рыжухи, хоть вой. Помню года три назад мы с ребятами на троих расписали одну красотку в лесу. Рыженькую… Золотце, скажи, между ножек у тебя волосики какого цвета? Такого же, как на голове? У той были черные…
И разочарованно щелкнул языком, пожирая меня похотливым взглядом.
— Нравится принуждать женщин? — прохрипела я и дернулась, вырывая косу их его рук. — Или хочешь сказать, что она по своей воле с вами пошла?
— Нравится чувствовать себя победителем. Всем мужикам это нравится, моя прелесть, да не все могут себе это позволить. А по своей, не по своей… Тебе-то какая разница? Тебя я ни с кем делить не собираюсь.
— Меня найдут.
— Кто? Герлари твои? Ой, не смеши мои сапоги. Нет, они, конечно, попытаются. Думаю, весь лес носом изроют вдоль и поперек, но здесь не найдут. И знаешь почему? А потому что здесь раньше кладбище было, много-много лет назад. И земля так чужой кровью и тленом пропиталась, что даже им не под силу тебя здесь отыскать… Разве что по магическому следу пойдут, но… — он снова рассмеялся. — Не успеют, золотце!
— Я впервые слышу о каких-то герлари, — проговорила я, — и вообще плохо понимаю, о чем ты говоришь, но я отчетливо представляю, что с тобой сделает Рой, когда найдет. И знаешь что? Я ему это разрешу.
Зверолов вздохнул.
— Когда он нас найдет, я уже буду твоим мужем, крошка. И его хозяином. А уж на хозяина-то они руку никогда не поднимут. А теперь давай-ка быстренько поцелуй своего будущего мужа, и я займусь приготовлениями к полночи — все же вызывать Глубинных дело не из самых простых. Тем более, что мне еще в Красные Горы вернуться надо. Как бы эти мужланы там в Храме не испортили все. Ну, крошка? Чего ждем? Открывай-ка ротик, хочу пососать твой остренький язычок.
Псих — не псих, плевать! Терпеть это было уже невозможно. Я набрала в грудь воздуха и с радостью плюнула в это красивое, но при этом такое отвратительное лицо.
— Мерзавка! — выругался мужчина, брезгливо утираясь, а в следующий миг у меня в голове что-то взорвалось, вся левая половина лица вспыхнула от обжигающей боли, и я, кажется, потеряла сознание.
В себя пришла, когда на улице уже было темно, связанная по рукам и ногам. От бессилия хотелось плакать. Я тихо всхлипнула. И еще раз. И еще один… А потом снаружи кто-то заорал, да так страшно, будто его живьем на куски рвали. И слезы как-то сразу высохли.
«Если это какое-нибудь лесное чудище, то хорошо бы, чтоб оно и меня сожрало», — подумала я. Откровенно говоря, я в тот момент даже на жгучий яз была согласна, лишь бы не видеть больше никогда отвратительной рожи моего будущего мужа. Что он там сказал? Что я могу попытаться? Пусть не сомневается. А если попытка не увенчается успехом… Что ж, если нам будет суждено умереть в один день, значит, я умру счастливой, зная, что лишила жизни такого урода.
За стенами домика вновь послышалась возня. Кто-то кого-то уговаривал. Кто-то на кого-то рычал. Точно, Рой! Я даже улыбнулась от облегчения. Ну, правда! И чего это я вздумала верить мерзавцу на слово? Разве может старшего раба остановить какое-то кладбище? Пф! Даже смешно! Не иначе это он там за стенами моей темницы с похитителями расправляется. Еще и Ряу себе в подмогу взял… Хотя… сердце заполошно провалилось куда-то в пятки… зачем Рою — РОЮ! — подмога? Нет, это не он. Точно не он. Ох… Мне и доказательства никакие не нужны. Я тем органом, который сейчас так отчаянно счастливо колотился в пятках, чувствовала, кто именно пришел мне на помощь.
Дверь отворилась, и я вскинула голову, изо всех сил всматриваясь в темноту, но… Все, что смогла увидеть — это темная фигура, заслонившая проем. И тут я вдруг снова перепугалась. А что если мне все померещилось? Что если это вовсе не помощь мне, а просто тот, другой, вернулся, чтобы убрать людей Папаши и… Я зажмурилась и втянула голову в плечи. Боюсь-боюсь!