— Какое это имеет отношение к чему-либо?
— Так кого, они сказали, вы преследовали? — прошипела Ханна.
— Это все ошибка! Я никого не домогался. Но они говорят, что я преследовал Паулу. Все это одно огромное недоразумение.
— Паулу? — Бернард посмотрел на него. — Вашу единственную настоящую любовь?
Нильс гордо выпрямился.
— Вот именно.
— Знаешь, Денвер, — сказал Бернард, — ты просто жалкий мелкий засранец.
Глава 8
Дело шло к вечеру, когда Бернард въехал на служебную стоянку отдела полиции Гленмор-Парка. Стоянка была полупустой, и он имел сомнительное удовольствие поставить машину там, где ему хочется. Последние лучи солнца блеснули в зеркале заднего вида, ослепив его, и он прищурился. Заглушив мотор, глянул на Ханну. Его напарница всю обратную дорогу упорно молчала. Бернард очень хорошо знал этот угрюмый взгляд. Она не отступится от этого дела даже ночью. Ее просто бесило, что убийца до сих пор на свободе, что после убийства прошло уже больше тридцати часов, а они так никого и не арестовали.
Бернард вздохнул. Он знал, что, вне зависимости от того, пойдет он домой или нет, Ханна все равно будет работать допоздна, искать зацепки в интернете, писать новые заметки на белой доске, а возможно, и еще раз посетит место преступления. Она была просто фантастической напарницей, определенно лучшей, чем его предыдущая, но иногда она натурально изматывала его. Все, чего ему сейчас хотелось, — это вернуться домой, увидеть свою жену, поцеловать своих детей на ночь.
— Ладно, — сказал он. — Давай поднимемся наверх, выпьем кофейку и попытаемся во всем разобраться.
Они вышли из машины, Ханна хлопнула дверцей немного сильней, чем требовалась, как будто это их машина была виновата в том, что ни один подозреваемый до сих пор не сидел за решеткой. Они двинулись ко входу в отдел. Бернард подстраивался под задумчивые шаги Ханны.
— Подозреваемых пруд пруди, — непринужденно заметил он.
— Ага, — отстраненно отозвалась Ханна.
— Хотя можно было бы подумать, что количество людей, желающих смерти милой пожилой женщине, работавшей экстрасенсом, должно быть куда меньше, — продолжал Бернард.
— Ну, думаю, когда затрагиваешь так много человеческих жизней, то обязательно наживешь и пару-тройку врагов.
— Наверное.
Бернард задумался, есть ли у него самого враги. Если б его вдруг застрелили, скольких подозреваемых нашли бы его коллеги-детективы? Вообще-то порядком, если учесть всех преступников, которых ему удалось посадить в тюрьму. Мысль была неприятной, и он быстро отогнал ее. Когда они миновали регистрационную стойку с сидящим за ней дежурным сержантом, Ханна, проигнорировав лифт, направилась прямо к лестнице. Бернард последовал за ней.
— Нужно проверить все эти алиби, — сказала Ханна. — Значительную часть подозреваемых можно легко исключить.
Бернард рассеянно кивнул. Они уже связались с полицией Бостона. Нильс Денвер был невиновен — по крайней мере, в этом преступлении: он и вправду сидел в тюрьме, когда все это произошло. И еще кое-что все не давало ему покоя. Одна случайная деталь с места преступления. Сухие листья, которые нашлись рядом с телом. Что они там делали? Конечно, они вполне могли лежать на полу кладовки, а потом ветер, ворвавшийся через открывшуюся дверь заднего входа, разметал их по комнате, отчего они застряли в липкой луже крови вокруг жертвы. Но пол в кладовке был довольно чистым.
Другим объяснением было то, что Жаклин куда-то несла их, когда ее застрелили. Но стала бы она просто держать в руках несколько сухих листьев индейской лозы из своей кладовой? Если б ей зачем-то понадобилась эта индейская лоза, разве она не взяла бы пакет или всю банку целиком?
Это была совершенно нелепая деталь, за которую стоило зацепиться. Бернард знал, что всякий раз, когда он оказывался на месте преступления, некоторые вещи казались ему странными. Иногда позже они объяснялись, иногда нет. Люди тоже вели себя странно. У них были странные привычки и причудливые секреты, и во многих случаях эти отвлекающие факторы лишь мешали раскрыть преступление.
Но все же…
Они вошли в кабинет оперативников, и Бернард включил свет. Остальные их коллеги, судя по всему, уже разошлись по домам, и Бернард позавидовал им, думая о своем собственном доме, жене и постели.
— Я займусь алиби Джинни Мьюн, — сказала Ханна. — Оно самое сильное. Легче всего проверить.
— Хорошо, — согласился Бернард. — А я… Я проверю алиби Софии. Позвоню клиенту, с которым она тем утром общалась.
Они уселись за свои столы. Номер телефона клиента уже был в почтовом ящике Бернарда — они получили его с помощью того же ордера, что позволил им выяснить адрес Нильса Денвера. Бернард открыл электронное письмо и уставился на него. Затем запустил браузер и забил в поисковую строку фразу «индейская лоза».
Результаты оказались настолько разнообразными, насколько и следовало ожидать. Это растение использовали для рождественских украшений. И для подготовки женщин к родам. Из его ягод варили варенье.
Бернард пожал плечами. Он лишь зря тратил время. Поднял было трубку, но тут же положил ее обратно. Добавил в поисковую строку слово «экстрасенс».
Предполагалось, что индейская лоза способствует плодородию. А кроме того, если беременная женщина будет раз в неделю умываться отваром индейской лозы, это якобы защитит ее будущего ребенка от завистников. Откинувшись на спинку стула, Бернард попытался сосредоточиться. Наконец он закрыл браузер, ругая себя за то, что потратил драгоценное время впустую. С каждой пролетевшей зря минутой человеческая память все больше тускнела, и убийца успевал замести следы. Первые дни после убийства были самыми важными для расследования, а он маялся дурью, изучая магическое действие какой-то индейской лозы.
Ханна встала и подошла к белой доске. Написала «алиби убедительное» под фотографией Джинни Мьюн.
— Алиби Джинни подтверждается? — спросил Бернард.
— Угу, — ответила Ханна. — И ее коллега, и секретарша хорошо помнят, как она пришла на работу, а секретарша может еще и подтвердить, что видела ее в то утро несколько раз. У меня есть еще несколько телефонных номеров, но я думаю, что ее можно исключить.
— Хорошо, — сказал Бернард. — Сейчас я попробую связаться с клиентом Софии.
— А чем ты все это время занимался? — удивилась Ханна.
Сделав вид, будто не услышал вопрос, Бернард набрал номер.
— Алло? — ответил через несколько секунд приятный женский голос.
— Здравствуйте, это Миранда Голд?
— Да, а кто это?
— Меня зовут Бернард Глэдвин, я детектив из полиции Гленмор-Парка.
— Гленмор-Парка? А где это?
— К северу от Бостона, мэм. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
— Бостон? Но я живу в Сан-Франциско.
— Все в порядке, мэм. Мне просто нужно задать вам несколько…
— Я никогда даже не слышала о Гленмор-Парке!
— Это очень хороший город, мэм. Мне просто нужно задать несколько вопросов относительно…
— Фрэнк? Фрэнк! Выключи это! На телефоне детектив. Говорит, что он из какого-то Гленмор-Парка.
— Гленмор чего? — послышался раздраженный голос на заднем плане, немного похожий на голос отца Гомера Симпсона. Бернард представил себе, как этот человек сердито потрясает тростью.
— Гленмор-Парка! Это недалеко от Бостона!
— Ну и чего ему от нас надо? Мы-то живем не в Бостоне.
— Извините, детектив, по-моему, вы ошиблись номером, — продолжала Миранда. — Мы никогда не бывали в Гленмор-Парке. А в Бостоне я была всего один раз, тринадцать лет назад, когда родилась дочь моего двоюродного брата. Это ведь не из-за моего кузена, не так ли?
— Нет, мэм, это насчет Жаклин Мьюн, гадалки, — сказал Бернард.
— Что он говорит? — крикнул Фрэнк с заднего плана. Бернард закатил глаза.
— Ничего! — крикнула ему в ответ Миранда. — Просто ошиблись номером!
Затем она быстро прошептала в трубку:
— Подождите, пожалуйста.
Бернард немного выждал, услышав цоканье высоких каблуков, а затем звук закрывающейся двери.
— Простите, — прошептала Миранда. — Фрэнк убил бы меня, если б узнал, что я плачу экстрасенсу. Но она и вправду помогает мне, а я переживаю очень трудный момент в своей жизни. Видите ли, Фрэнк не из тех людей, с которыми легко ужиться, и… — Голос ее сошел на нет. На миг воцарилась тишина. — А в чем дело? — внезапно спросила она.
— Мэм, у вас был сеанс с вашим экстрасенсом вчера утром?
— Да, был. Она не имела права вам этого говорить! Это строго конфиденциально!
— Все в порядке, мэм, я никому не скажу. Мне просто нужно уточнить некоторые детали. Это был видеочат?
— Э-э… ну, видео не было, это был обычный голосовой чат.
— В какое время вы с ней общались?
— Мы начали в семь пятнадцать и закончили в восемь пятнадцать. Это был долгий сеанс, потому что я встретила одного мужчину и, по-моему, вроде испытываю к нему какие-то чувства, хотя мы с Фрэнком вместе уже двадцать лет и…
— Спасибо, мэм. Не было ли в какой-либо момент этого сеанса странного затишья в разговоре? Может, из-за плохой связи? Пары минут, когда Софи… Жаклин вам не отвечала?
— Нет, вовсе нет.
— Она была похожа на саму себя? Как думаете, возможно ли, чтобы вы общались с кем-то другим, а не с… э-э… вашим обычным экстрасенсом?
— О нет, это определенно была она. Она упомянула кое-что про Фрэнка, о чем я рассказывала только ей. А что? Что-то случилось? С Жаклин все в порядке?
— Ваш экстрасенс в полном здравии, — спокойно ответил Бернард. — Спасибо за помощь, мэм. Я позвоню еще разок, если у меня возникнут какие-нибудь вопросы.
Он быстро повесил трубку и крутнулся на вращающемся стуле, чтобы посмотреть на Ханну. Та сосредоточенно разговаривала с кем-то по телефону — стоя, как часто делала, когда была взволнована.
— Вы абсолютно в этом уверены? — спросила она. На мгновение воцарилась тишина. — Хорошо, спасибо.
Положив трубку, Ханна повернулась к Бернарду.