Пес рванулся вперед, но Бернард был готов к этому, внимательно наблюдая за ним краем глаза. Его рука метнулась вперед, поймав Оскара за шкирку и подняв его в воздух. Собака взвизгнула от разочарования.
— Оскар! — Дженна в ужасе вскочила на ноги. — Вы же делаете ему больно!
— Сомневаюсь, — отозвался Бернард, вставая и впихивая пуделя-извращенца в руки хозяйки. — Спасибо, что уделили нам время, миссис Террел. Возможно, мы вернемся, чтобы задать еще несколько вопросов.
Он так и чувствовал, как ее сердитые глаза сверлят ему спину, когда они выходили из дома.
Бернард припарковал их машину на тротуаре возле бетонированной баскетбольной площадки в парке Вашингтона, к югу от Эпплтон-роуд. Посмотрел на заброшенную детскую площадку и неухоженное травянистое поле, испещренное бурыми пятнами грязи там, где никакая зелень уже не росла. Бернард хорошо знал этот парк, и это было одно из немногих мест в городе, которое он искренне ненавидел. Его уже дважды вызывали в этот парк в качестве детектива — один раз для расследования убийства семнадцатилетнего парнишки и еще раз, когда здесь нашли истекающую кровью девочку в разорванной рубашке, которая отказалась давать какие-либо показания. Еще будучи патрульным полицейским, он посещал этот район по меньшей мере дважды в неделю.
Одна из местных матерей однажды сказала ему, что никогда не водила туда свою четырехлетнюю дочь, хотя парк находился всего в тридцати футах от ее дома. Она предпочитала ходить с ней немного южнее, в Гейдж-парк, в основном свободный от уличных банд. И, судя по давно не использующейся выцветшей горке и обшарпанным качелям, не только она. Единственными людьми, которые регулярно ошивались в парке Вашингтона, были члены банды «Два-четыре-два» — курящие, выпивающие и время от времени окликающие какую-нибудь женщину, которая поспешно переходила улицу, чтобы избежать их.
В настоящее время шестеро парней играли здесь в баскетбол — четверо из них с красными банданами на головах или повязанными на руки. Один только что забросил мяч в ржавую корзину, на которой давно уже не было сетки. Он с размаху хлопнул по ладони своего приятеля растопыренной пятерней, довольно улыбаясь и блестя от пота. Бернард вдруг удивился, почему перестал играть сам. Раньше он гонял в баскет со своими друзьями каждые выходные, даже после рождения Тома и Джины. Пожалуй, надо будет сыграть с Томом в следующую субботу или воскресенье, решил он.
— Да не станут они с нами разговаривать, — сказала Ханна.
— А вдруг, — отозвался Бернард, хотя и считал, что она права. Пожалуй, им следовало для начала попытаться заставить Дженну Террел взглянуть на несколько снимков — вдруг она все-таки опознает молодого мужчину, которого видела? Но по своему опыту он знал, что белые мужчины и женщины частенько ошибочно опознаю́т чернокожих людей. Но так будет быстрей, если они вообще получат хоть какие-то ответы.
Бернард открыл дверцу машины, вышел и направился к баскетбольной площадке, шагая медленно и размеренно, как и всегда, когда шел куда-нибудь с Ханной. Его напарница была почти на четырнадцать дюймов ниже его. Если б он шел слишком быстро, ей пришлось бы перейти на бег, чтобы поспевать за ним.
Когда они вышли на площадку, шестеро игроков отвлеклись от игры и повернулись, чтобы посмотреть на них. По именам Бернард знал троих, и еще один показался ему смутно знакомым. Он бессознательно изменил позу. Руки его немного расслабились, плечи опустились, голова поворачивалась влево и вправо, слегка кивая в такт шагам. Ханна рядом с ним сохраняла свою прямую осанку, пристальный взгляд, сжатую челюсть и напряженные мышцы. Его напарница была просто-таки фантастическим детективом, но она никогда не умела слиться с толпой. Всегда выглядела как коп, говорила как коп, двигалась как коп.
— Хотите присоединиться к игре? — спросил один из парней, ухмыляясь.
— Хочу посмотреть, как играет эта женщина, — подал голос другой, которого звали Джейлин, подбрасывая мяч в воздух и поглядывая на Ханну. — Так что скажете, офицер? Не хотите показать нам, как высоко может прыгать белая девушка?
— Может, как-нибудь в другой раз, — спокойным и ровным голосом отозвалась Ханна.
— Привет, Джейлин, — сказал Бернард, оглядывая остальных. — Брэндон, Майкл… Классно положил с прыжка.
— Да уж явно получше, чем выйдет у тебя, — ухмыльнулся ему Джейлин.
— Ты будешь приятно удивлен. — Бернард поднял брови. — Пожалуй, надо будет как-нибудь сыграть один на один, научить тебя уважать старших.
— Старших, блин! — рассмеялся Джейлин. — Да я так тебя разделаю, что от тебя ничего не останется, когда я закончу!
— Посмотрим, — сказал Бернард. — Прямо сейчас у меня на уме кое-что другое. Кто-нибудь из вас знает Жаклин Мьюн?
Улыбки исчезли.
— Пардон, офицер, — сказал Джейлин. — Тут я ничем не могу помочь.
— Она живет на Эпплтон-роуд, — невозмутимо продолжал Бернард. — Возможно, кто-то из вас пару раз приходил к ней домой.
Это был идеальный момент для того, чтобы кто-то из парней отпустил грязную шуточку. Бернард почти ожидал этого, пытаясь угадать, что они скажут. Но никто этого не сделал, и сразу стало ясно, что все прекрасно поняли, про кого идет речь. Он напрягся. Что-то тут происходило. Какое отношение гадалка могла иметь к банде наркоторговцев? Конечно, она вполне могла оказаться и клиентом, но ему показалось, что тут кроется нечто большее.
— Если мы встретим кого-то с этим именем, то обязательно передадим ей от тебя привет, — наконец сказал один из них и повернулся, чтобы уйти.
— Вряд ли у тебя это выйдет, — спокойно произнес Бернард. — Жаклин Мьюн мертва.
На площадке воцарилось долгое молчание. Бернард посмотрел на каждого из парней по очереди. Большинство спокойно встретили его взгляд, хотя двое явно избегали смотреть ему в глаза.
— Ну что ж, — наконец сказал он, — если кто-нибудь из вас вдруг что-то вспомнит, позвоните мне.
Вытащив из кармана свою визитку, Бернард протянул ее ближайшему из игроков, который неохотно взял ее.
После этого они с Ханной повернулись и ушли. Он заметил, что шестеро парней не возобновили игру. Усевшись в машину, Бернард задумчиво уставился перед собой.
— Что думаешь? — наконец спросил он.
— Понятия не имею, — ответила Ханна. — Они явно в курсе, кто она такая, но я не знаю, в качестве кого она им известна — клиентки ли, или просто соседки по улице, или же того, кого они только что убили.
Пальцы Бернарда забарабанили по рулевому колесу.
— Давай-ка вернемся на место преступления, — наконец предложил он. — Заглянем в несколько соседних домов — вдруг кто-нибудь видел кого-то из «Два-четыре-два» возле дома Мьюн этим утром? Или сможет назвать нам ее ближайших родственников.
Он вел машину, глубоко погруженный в собственные мысли.
— Похоже, ты здесь всех знаешь, — заметила Ханна.
— Ну… — Бернард призадумался над ее словами. — Когда я еще был простым патрульным, капитан По… Знала его?
— Конечно, — ответила Ханна. — Он был капитаном патрульной службы, когда я только поступила в полицию. Мэрроу занял его место только год спустя.
— Верно, — подтвердил Бернард. — В общем, всякий раз, когда на севере Гленмор-Парка что-нибудь случалось, он просил диспетчера отправить туда меня, если была моя смена.
— И почему же?
Бернард приподнял бровь.
— Думаю, потому, что я высокий и черный, как и большинство гопоты в этом районе.
— Вот оно как?
— В любом случае, нам звонили оттуда почти каждый день, так что посылали меня туда очень часто. И я регулярно патрулировал этот район пешком, просто чтобы получше узнать его. Я знаю некоторых из этих парней еще с тех пор, когда они были сопливыми пацанами. Однажды я поймал Брэндона, который выбегал из маленького магазинчика — он украл несколько стаканчиков с арахисовым маслом. А мать Майкла была проституткой на Нортвуд-драйв.
— Понятно, — сказала Ханна, но Бернард чувствовал, что ничего-то она не понимает. Он видел, как энергичные восьмилетние мальчишки вырастали в молодых людей, которые торговали наркотиками и убивали друг друга. Однажды он нашел шестилетнюю девочку по имени Хлоя, съежившуюся под столом в углу кухни после того, как ее папа на глазах у нее избил маму до крови. А несколько лет спустя его вызвали на место преступления, где пятнадцатилетняя Хлоя была убита выстрелом в голову. Ханна была молода, и, как восходящую звезду в полиции, ее быстро повысили до детектива. Простым патрульным она проработала совсем недолго. И многое и в самом деле не могла понять.
Бернард решил сменить тему.
— Тебе когда-нибудь предсказывали судьбу? — спросил он у Ханны.
— Было дело, — отозвалась она. — На одном музыкальном фестивале. Но, по-моему, та женщина, которая предсказывала мне судьбу, была просто под кайфом.
— Почему? Что она тебе сказала?
— О, в основном всякую фигню. Сказала, что меня защищает какой-то древний дух и что мне предстоит трудный путь. И она дважды перепутала мое имя. А тебе когда-нибудь предсказывали судьбу?
— Нет, — ответил Бернард. — Я ни во что такое не верю.
— Я тоже в это не верю, — сказала Ханна. — Я сделала это чисто ради смеха.
Дальше до самого дома Жаклин Мьюн они ехали молча. И едва только Бернард подрулил к тротуару, как у него зазвонил телефон. Номер высветился незнакомый.
— Алло? — ответил он в трубку.
— Эй, это детектив Глэдвин?
— Да.
— Меня зовут Малик. Я тот парень, которому ты дал карточку десять минут назад.
— Ладно, в чем дело, Малик?
— Можешь встретиться со мной на углу Эпплтон и Гранта? Там есть автобусная остановка…
— Конечно, — сказал Бернард. — Буду там через пять минут.
— Кто это? — спросила Ханна, пока он разворачивал машину.
— Один из членов нашей банды хочет поговорить.
Подъезжая к автобусной остановке, Бернард заметил, что парень уже ждет их, прислонившись к столбу с номерами маршрутов. Малик постоянно озирался по сторонам, словно боялся, что его могут заметить. Бернард припарковал машину и вышел. Ему не пришлось опускать голову, чтобы встретиться взглядом с Маликом — молодой человек был почти такого же роста, как и он сам, волосы его были коротко подстрижены, глаза большие, слегка навыкате. Как раз он и показался тогда Бернарду знакомым. Малик стащил с головы свою бандану и беспокойно мял ее в руках.