— Много она их продавала?
— Порядком. Местным жителям — частенько за гроши, но я отвечала еще и за интернет-магазин, и вот там мы неплохо зарабатывали.
— Выходит, это был семейный бизнес?
— Да, — сказала София. — Кое-что из этого. Магазин у нас был один на двоих. Но вот предсказанием судьбы мы занимались по отдельности.
— Так вы тоже предсказательница?
— Я экстрасенс и гадаю на картах Таро, как и моя мать. И как ее мать до нее.
— Итак, у вас были свои собственные клиенты и общий интернет-магазин, — заключил Бернард.
— Да.
— И больше денег приносил как раз он?
— Гораздо больше.
— Ваша мать и как-то по-другому зарабатывала себе на жизнь?
— Она иногда еще занималась ворожбой. — София пожала плечами. — Но не слишком часто. В основном мама зарабатывала на предсказаниях судьбы и магазине.
— Какого рода ворожбой? — спросил Бернард, и сам до конца не понимая, задает ли этот вопрос по делу или же чисто из любопытства.
— Всякой. Любовный приворот, защитные чары, заклятья, приносящие радость… в зависимости от того, что требовалось клиенту. — Тут лицо Софии изменилось, и в нем появилось что-то новое. Вроде как скепсис. Видимо, сама она во все это не особо верила.
— В котором часу вы видели ее вчера?
— Я ушла домой… около половины седьмого.
— После этого вы не общались с ней по телефону? Не отправляли сообщений? Что-нибудь в этом роде?
— Нет.
— А сегодня утром чем вы занимались перед тем, как пойти к матери?
— Я отвела сына в детский сад, а потом погадала паре клиентов.
— Так что вы виделись с этой парой клиентов? — Это могло бы оказаться неплохим алиби в случае чего.
— Не совсем, — ответила она. — Я общалась с ними в чате. В основном я занимаюсь предсказанием судьбы онлайн.
— Ого… И как именно это происходит?
— Да практически так же, как и при личной встрече, за исключением того, что общаемся мы через интернет и карты для них выбираю я сама.
— Ваша мать тоже так поступала?
— Нет. Она считала, что гадание на картах Таро должно проводиться только лицом к лицу. — София потерла виски. — Детектив, только без обид, но я окончательно вымотана и расстроена, и на самом деле просто хочу домой. Можем мы закончить этот разговор как-нибудь в другой раз?
— Всего несколько заключительных вопросов, — сказал Бернард, не замедляя шага. — Ваша мать была замужем?
— Не совсем. Мой отец ушел, когда мне было три года. Не думаю, что они развелись, хотя не уверена, что они вообще были женаты.
— У нее был друг?
— Нет. — Она пристально, вприщур посмотрела на него.
— А какие-то недоброжелатели, о которых она когда-либо упоминала? Какие-либо неприятные противостояния с кем-то?
София явно колебалась.
— Ну, во всяком случае не такие недоброжелатели, которые способны прибегнуть… к чему-то подобному.
— Миссис Томпсон, нам нужно рассмотреть абсолютно все версии. Пусть даже только для того, чтобы исключить их.
— Ну, моя тетя Джинни… Они с моей мамой недавно пару раз всерьез поцапались.
— Насчет чего?
— Моя тетя — юрист по недвижимости. Ей показалось, что мама втягивает нашу семью в тупиковый бизнес. Ее дочь — моя двоюродная сестра — тоже начала заниматься гаданием онлайн несколько месяцев назад. Тетя была очень этим недовольна. Но она любила мою мать. Она никогда не причинила бы ей вреда.
— Ладно, спасибо за…
— И у моей мамы была соперница.
Бернард заморгал.
— Что-что?
— Есть еще одна женщина-экстрасенс — она живет неподалеку. И однажды она заявилась к моей маме домой с криками, что та отбивает у нее клиентов. Но… но она никогда не стала бы ее убивать.
— Я уверен, что не стала бы, — сказал он. — Хотя не могли бы вы дать мне ее имя и адрес?
Возвращаясь на место преступления, Бернард мысленно приводил в порядок уже собранную ими информацию. Ханна всегда предпочитала собирать все данные на одной из белых досок в кабинете оперативников. Рисовала временну́ю шкалу, распечатывала изображения подозреваемых и свидетелей, соединяла их стрелочками… И хотя ему нравилось наблюдать, как она это делает, видеть искру возбуждения в ее глазах, когда она заполняла доску, это никогда по-настоящему ему не помогало. У него в голове имелась своя собственная белая доска, где постоянно перемешивались подозреваемые, свидетели, жертвы, алиби и мотивы. И это было гораздо удобней, потому что лучше всего ему думалось под душем. Бернард подозревал, что, если он возьмет доску Ханны с собой под душ, она может обидеться.
Итак, Жаклин Мьюн была убита нынешним утром в собственном доме, двумя выстрелами из огнестрельного оружия. По словам Малика, две недели назад она купила на улице незарегистрированный пистолет — якобы для самозащиты. Имена людей, тем или иным образом связанных с жертвой, одно за другим всплывали у Бернарда в голове. На данный момент в этот воображаемый список успели попасть ее дочь София Томпсон, сестра Джинни и некая конкурентка, которую звали Лоретта Чинмайи. У Софии худо-бедно имелось алиби — она занималась предсказанием судьбы в интернете. Алиби далеко не железное, но он решил проверить его позже. И, конечно же, в этом списке был Малик или кто-то из членов его банды. Малик вполне мог и выдумать историю о купленном пистолете, чтобы сбить их со следа. Бернард считал это маловероятным, но данную историю тоже стоило проверить.
Вытащив телефон, он выбрал в списке контактов некоего Алекса. Тот ответил через несколько секунд, голос его был высоким и напряженным.
— Привет, мам, — пискнул мужчина.
Интересно, подумал Бернард, Алекс сейчас и вправду с кем-то, кто просто убьет его, если поймет, кто тому звонит, или же он просто пребывает в своем обычном параноидном «я»? С Алексом-Стукачом это никогда нельзя было определить.
— Привет, Алекс, — сказал он, продолжая идти к дому Мьюн. — Мне нужна кое-какая информация касательно незарегистрированного ствола.
— Конечно, мам, — отозвался Алекс. — Мне было бы удобней после обеда.
Бернард слегка сбавил шаг.
— Пистолет был куплен членом банды «Два-четыре-два» по имени Малик две недели назад.
— Да ну? Я рад, что ты чувствуешь себя получше, мам! Как, по словам доктора, называется это лекарство?
— «Ругер эл-си-девять-эс». Я хочу знать, купил ли он этот ствол, а если да, то что после этого с ним сделал. А еще хочу знать, не выплыл ли тот где-нибудь сегодня. Не исключено, что это орудие убийства.
— Понятно. Увидимся в «Хильдегарде» через час. Не забудь взять с собой немного деньжат на входной билет!
— Да, да, хорошо, — раздраженно ответил Бернард. — Там и увидимся, сынок.
— Пока, мам.
Покачав головой, Бернард отключился и сунул телефон в карман. Он был уже всего в паре минут ходьбы от места преступления. На улице тихо — большинство людей либо дома, либо на работе, плюс, возможно, из-за прогремевших утром выстрелов многие предпочли не высовывать носа на улицу. Единственным человеком, попавшимся ему по пути, была Дженна Террел — женщина, сообщившая в полицию о стрельбе. Она гуляла со своим пуделем, нездорово зацикленным на человеческих ногах. Когда они почти поравнялись, собака плотоядно нацелилась взглядом на Бернарда и натянула поводок, пытаясь подобраться поближе. Бернард поспешно сошел с тротуара, обойдя женщину по широкой дуге, в то время как ее пес едва не задохнулся, силясь дотянуться до сексуальной ноги детектива. Дженна сердито накричала на Оскара и бросила на Бернарда неприязненный взгляд, как будто это он был во всем виноват.
Опять подойдя к дому Жаклин Мьюн, он приветливо кивнул Кейт и Ноэлю. Оба ему нравились, они были хорошими порядочными копами, но в последнее время Бернард чувствовал себя в присутствии Кейт малость неловко. За последний год она ему несколько раз снилась. Пару раз это были довольно замысловатые сексуальные сны — факт, вызывавший у него странный укол вины всякий раз, когда он видел ее. Причем непонятно отчего — то ли из-за ощущения, будто так он каким-то образом изменял Кармен, или же потому что это в некотором роде походило на вторжение в личную жизнь Кейт. Он даже не слишком хорошо ее знал, и хоть она и была хороша собой, но не совсем в его вкусе.
В одном из снов Кейт похитила его кошку, и он тоже не знал, как это можно трактовать. Тем более что у него никогда не было кошки.
— Как думаешь, это еще надолго, Бернард? — спросил Ноэль. — Я уже умираю с голоду.
— Сейчас спрошу у Мэтта, — ответил Бернард, входя внутрь. Услышав из кухни голоса Ханны и Мэтта, двинул прямиком туда. Мэтт лежал на спине под раковиной, откручивая разводным ключом сливную трубу. Ханна присела на корточки рядом с ним. Вайолет тоже была там — наносила порошок для снятия отпечатков пальцев на ручку двери задней комнаты.
— Кейт с Ноэль спрашивают, надолго ли мы тут застряли, — сказал Бернард.
— Уже заканчиваем, — отозвался Мэтт напряженным от усилия голосом, наваливаясь на сантехнический ключ. — Еще минут двадцать.
— Не нашли пистолет жертвы?
— Нет. И вдобавок на ее сумочке ни одного отпечатка пальца, даже на металлической застежке.
— Значит, ее протерли.
— Верно… — Труба наконец подалась, выплеснув на пол рядом с головой Мэтта изрядную порцию черной жижи. Ханна отскочила назад, и Мэтт тоже быстро отпрянул, ругаясь и отплевываясь.
— Блин! — буркнул он, вставая. — Даже в рот попало.
— Да уж, в сантехники тебя точно не возьмут, — сухо заметила Вайолет, аккуратно прикладывая к дверной ручке прозрачную пленку.
— Это да, — согласился Мэтт, вытирая рот рукавом. — Погоди-ка…
Вытащив из своего чемоданчика большой лист бумаги, он расстелил его на полу под раковиной. А затем, осторожно высыпав на него содержимое сливной трубы, сообщил:
— Еще осколки стекла. Крупнее, чем те, что были в раковине. По-моему, это остатки разбитой кружки.
Бернард посмотрел на грязное пятно на полу.
— Итак… кто-то мыл кружку в раковине, случайно уронил ее и разбил, после чего большие осколки куда-то выбросил, а мелкие попытался смыть в канализацию?