– Красиво излагаешь, – похвалил его Виталик, – только мы с вами не курицы всё-таки. У нас, во-первых, имеются бойцовские гуси.
– А во-вторых, вы ещё не курицы, а цыплята! – перебила его Галина. – А за гусей ответишь!
– Да я же со всем возможным почтением, а не чтобы обидеть, – раскланялся Виталик. – А во-вторых – нет лучшей маскировки, чем носитель в подвале!
– Говорят, если Техника особым образом убить и мумифицировать, маскировка ещё лучше получится, – мечтательно произнесла Марина.
– И наконец, самое главное, – даже не посмотрел в её сторону Виталик. – Через два дня, максимум – через неделю, у нас в подвале… тьфу, то есть на первом этаже, будет жить и работать абсолютно счастливый человек.
– Он что, по-твоему, так быстро создаст эту свою мифическую программу будущего? – скептически улыбнулся Лёва.
– Не мифическую, а вполне реальную. И не программу, а операционную систему. Только она немного опережает своё время. Но это и ничего – Гумир редкостный зануда, он будет полировать и доделывать эту операционку достаточно долго, и постепенно все мы до неё дорастём. Интеллектуально, я имею в виду. Но для счастья ему вовсе не нужно завершать свой труд. Он хочет, чтобы его оставили в покое и дали возможность работать. А эта возможность теперь у него есть. Так что уж потерпите, пока побег пустит корни.
– В самом деле, потерпите, – поддержал его Даниил Юрьевич. Ему надоело топтаться возле закрытой двери, и он привычно прошел сквозь стену. К счастью, те, кто ещё не знал об этой его удивительной способности, ничего не заметили – так заслушались вдохновенным монологом Виталика.
– Вы ещё не знаете, что он притащил сюда носителя – под видом нового сотрудника! – наябедничала Наташа.
– Знаю. Я подслушивал под дверью. У Константина Петровича нет секретов от любимого шефа, поэтому его защита легко проницаема для меня. Но только для меня, не волнуйтесь. Не очень понимаю ваше возмущение. Только что коллега показал вам, как надо работать – я имею в виду Виталика; Костя, не нужно так пыжиться – а вы, вероятно, из зависти, хотите его поколотить.
– Но носитель… – подпрыгнул на месте Лёва и сжал кулаки.
– Наконец-то его оставили в покое – как он и хотел. При этом наш офис получил первоклассного компьютерщика – как мы и хотели. И это не будет стоить нам почти ничего – как Костя всегда хотел. Это знаете, как если бы лисица забежала в курятник пообедать – и неожиданно встретила там самого роскошного лиса во всей округе.
– А тут бойцовские гуси такие из-за угла выскакивают – и вцепляются им в хвосты! – не удержалась Марина. Ей, в отличие от сестры, очень понравился этот образ.
– Словом, все довольны, все смеются, – подытожил шеф. – А теперь давайте откроем дверь, впустим сюда Шурика, а то он опять навсегда на нас обидится и на два часа уйдёт топить горе в шоколаде, а мне бы хотелось всех вас прямо сейчас видеть у себя на летучке.
– О, привет! У нас теперь здесь будут проходить наши развесёлые сходки? – обрадовался Шурик, когда его, наконец, приняли обратно в семью – то есть запустили в приёмную.
– Точно! – подтвердил Константин Петрович. – И опоздавший будет обносить остальных кофе, а потом мыть за всеми посуду!
Шурик обиженно засопел, но покорно поплёлся к кофейному автомату.
– Спешу вас разочаровать, – вынужден был вмешаться Даниил Юрьевич. – Летучка будет там же, где обычно. Все остальные нововведения последних пяти минут – тоже отменяются.
Если не случалось ничего сверхъестественного, Даниил Юрьевич проводил летучки два раза в неделю. В понедельник это была трагедия, а в пятницу – фарс, как однажды справедливо заметил Лёва. Какой измученный тяжким двухдневным отдыхом офисный работник не мечтает выспаться хотя бы в понедельник, вместо того чтобы плестись на общее сборище и плести там невообразимую околесицу о перевыполнении плана? И какой работник, уже мысленно пустившийся во все тяжкие предстоящего уик-энда, способен всерьёз воспринимать последний рабочий день недели? Но попробуй объясни это существу не от мира сего. Им, мертвым хозяевам, только дай волю – и они будут работать с утра до вечера, с понедельника до понедельника, не требуя перекуров и обеденных перерывов.
В первые несколько месяцев своей новой жизни Даниил Юрьевич, кстати, очень тяготился выходными. Он приходил в свой пустой дом, бродил по комнатам, поднимался на крышу, спускался в подвал, перебирал бумаги, протирал столы, мыл пол, не понимая, чем ещё можно заняться. Но вскоре он оценил новые возможности, позволявшие ему принимать любой облик. Он становился чайкой и летал над городом. Превращался в кошку и пробегал по карнизу. Прикидывался дворником и подметал улицу. Оборачивался красоткой с обложки журнала и медленно прогуливался по Пассажу, ловя восхищённые взгляды. А иногда отправлялся в путешествие, в одно мгновение перемещаясь в другой город или даже страну.
Да мало ли кем можно притвориться и какую жизнь попробовать прожить? Шеф Тринадцатой редакции использовал своё чудесное умение на всю катушку. Сегодня, например, ему остро захотелось превратиться в воспитательницу детского сада для неуравновешенных гениев, чтобы рассадить всех детей по местам и поскорее начать урок.
Сначала Виталик с Лёвой не поделили стул, на спинку которого очень удобно было закидывать ноги, поэтому Константин Петрович конфисковал его и поставил в угол. Потом Наташе спешно понадобилось нашептать Шурику какой-то дурацкий старый анекдот, после чего эти двое начали истерически всхлипывать, давиться хохотом и тщетно пытаться скорчить серьёзные физиономии. Под конец этой вакханалии Галина с Мариной зачем-то решили проверить, боится ли Денис щекотки. Проверили. Выяснили, что не боится и что у парня очень хорошая реакция.
Когда вся честная компания наконец расселась по своим местам и успокоилась, Даниил Юрьевич отложил документы, легко поднялся с места и присел на краешек своего рабочего стола – это означало, что никому сегодня особенно не влетит и можно продолжать лоботрясничать.
– Сначала, как говорится, коротко о хорошем, – удовлетворённо произнёс шеф, кивнул Константину Петровичу, чтобы тот немедленно выставил защиту, и неторопливо продолжал: – О хорошем у нас всегда почему-то получается коротко, ну ладно. Когда-нибудь вы умрёте и, если повезёт, попадёте в Канцелярию Добрых дел и будете там целыми днями отделять лучшее от хорошего. Потому что одно другому – враг.
– А если не повезёт? – подал голос Виталик.
– Тебе точно не повезёт! – заявил шеф. – Ты там всё перепутаешь, так что на следующий же день стрясётся преждевременный Страшный суд.
– Ну и ура! – тихо сказал Виталик.
– А что надо делать, чтоб не повезло? – тут же поинтересовался Шурик.
– Тебе – тем более не повезёт. Можешь расслабиться и продолжать опаздывать на работу.
Шурик дёрнулся было, чтобы объяснить, что помешало ему сегодня явиться на работу вовремя, но Даниил Юрьевич махнул рукой, как бы говоря – «не сейчас, позже».
– Что же это за Канцелярия Добрых дел, от которой все отмахиваются? – напряженно улыбнулся Константин Петрович. По всему выходило, что ему-то точно повезёт и даже после смерти он будет разбирать бумаги и наводить порядок в чужих делах.
– Да расслабьтесь, никому из вас, скорее всего, не повезёт, вы же у меня ненормальные все, – пожал плечами Даниил Юрьевич. – Но вообще-то, по статистике, большинство людей мечтает попасть после смерти именно в Канцелярию Добрых дел.
– Не, ну если выбирать между адскими котлами и этой самой канцелярией, – хмыкнул Лёва, – то я ещё подумаю, но там же, небось, выбор побогаче будет?
– Тем временем – всё же к делу, – призвал всех к порядку шеф. – Хорошая новость на сегодня такова, что лауреатом премии «Книга десятилетия» в любом случае станет автор нашего издательства. Это довольно почётно.
– Погодите, а разве результат уже не был объявлен месяц назад? – удивилась Наташа, которой по долгу службы приходилось каждое утро читать все городские газеты, которые хоть что-то писали о книгах.
– Месяц назад было названо имя победителя! – важно сказал Даниил Юрьевич.
– А теперь что – фамилию назовут? – подпрыгнул Виталик.
– Вот именно, – со значением кивнул шеф. – А все претенденты из короткого списка, носящие имя Анатолий, издаются у нас!
– Так в чём же интрига? – не поняла Марина. – Мы уже и так победили, давайте наш приз!
– Анатолиев-то этих – пять штук! И самое интересное – кого выберут академики премии! – поднял палец Даниил Юрьевич. – Политинформацию, что ли, ввести, а то вы абсолютно не в теме, как будто не у нас работаете.
– Политинформация – это как? – тихо спросила Наташа у Шурика.
– Это что-то вроде нашей летучки, – охотно пояснил тот, – только строго, скучно и по бумажке.
– Вот-вот, – одобрительно кивнул шеф. – Будете проявлять безграмотность в политически важных вопросах – отменю летучки и введу политинформации, так что мало никому не покажется!
– Откуда вы только про политинформацию знаете, вы же в те времена были… Ну, где-то в этом здании, – протянул Шурик.
– Так тут же в те времена как раз был склад газет да книг политически корректных. В смысле – верных курсу. Я и нахватался, – пояснил Даниил Юрьевич. – Так, теперь о грустном. Виталий, ты ещё не забыл, как защиту ставят?
– Обижаете! Я, можно сказать, мастер в этом вопросе, – важно заявил Техник, кивая в сторону Константина Петровича. – Вы только взгляните на моего ученика. Он уже практически превзошел учителя!
Цианид скептически взглянул на «учителя», но ничего не сказал: пожалел маленького.
– Отлично, – тепло улыбнулся Даниил Юрьевич. – Тогда, думаю, тебе не составит труда подержать над нашим гениальным программистом защитный зонтик, покуда он не поверит в то, что его в самом деле оставили в покое. Не то все шемоборы этого города в гости будут к нам.
При упоминании о шемоборах Галина с Мариной тревожно переглянулись, вспоминая вчерашнее.
– Теперь ещё немного о хорошем. Помнишь, Лёва, того страшного Карабаса, который так напугал тебя своим желанием? Да и не тебя одного, если говорить по правде. Вчера с этим молодцом приключилась самопроизвольная сбыча мечт, как изволил выразиться Кастор. Резюмирую коротко, скучно и по-деловому. Носитель страстно желал обладать неким земельным участком…