– Ты так скажешь о любом, – возразила я.
– И буду прав.
– Только это тебе не поможет, – поддразнила я и подлила ему лимонада.
– Я и не знал, что мне нужна помощь. – Меррик нахмурился. – Мне не нравится, что ты так к нему привязалась. Ты еще молода. У тебя впереди вся жизнь. Я не хочу, чтобы тебе было больно.
Я положила вилку на стол:
– Кирон никогда меня не обидит.
– Ты не знаешь, что случится дальше.
– Но ты знаешь, – сказала я, игриво подтолкнув его локтем. – Ты все видишь, и тебе известно, что ничего плохого не произойдет. Ты ведь замечаешь, как я счастлива рядом с ним.
– Это… это лишь многое усложнит.
– Ты о чем? – спросила я, чувствуя, как во мне проснулась злость. Взгляд Меррика стал сумрачным и тяжелым.
– Когда он… – Меррик поморщился и замолчал, не закончив мысль. – Когда ты, – начал он, сделав особый упор на слове «ты». – Когда ты уедешь.
Я не сумела сдержать недовольный вздох.
– Я не хочу никуда уезжать. Алетуа – мой дом. Дом, который выбрал для меня ты, – напомнила я. Мне не хотелось с ним ссориться. И уж точно не в мой день рождения. Не тогда, когда я надеялась, что его отношения с Кироном наладятся.
– Тогда ты была маленькой, – заметил он. Его голос звучал раздражающе терпеливо и спокойно. Он был богом, который мог спорить тысячелетиями и ни разу не сорваться на крик. Ему это не требовалось. Последнее слово всегда оставалось за ним. – Теперь ты взрослая. Пришло время сделать следующий шаг. Время покинуть Алетуа.
– Тогда Кирон поедет со мной, – объявила я, просияв. Почему-то раньше об этом не думала. – И в столице я буду не одна.
Мне не стоило этого говорить. Я поняла это, как только слова сорвались с языка. В тот миг я отдала бы все, что угодно, лишь бы взять их обратно.
– Ты и так не одна, – сказал Меррик. – У тебя есть я. – В его голосе прозвучала обида.
Задеть чувства бога – опасное дело.
– Я имею в виду… – Я закусила губу, пытаясь подобрать слова, которые задобрят его. – Я имею в виду, ты часто бываешь в отъезде. По важным делам. Моя жизнь станет легче, когда рядом будет друг.
– Друг, – скептически хмыкнул он.
Я почувствовала себя букашкой перед грозным рассерженным скорпионом. Я почти видела, как хвост с ядовитым жалом мечется, готовясь нанести смертоносный удар.
– Если меня нет поблизости, это не означает, будто мне неизвестно, что здесь происходит. Вы с ним давно не просто друзья, и только последний дурак может думать, что я этого не замечаю. – Меррик наклонился ко мне через стол, и мне показалось, что он стал еще выше ростом из-за внезапно нахлынувшего гнева. Его красные глаза сверкнули яростью. – А ты лучше других знаешь, что я не терплю дураков!
Снаружи загрохотал гром. Меррик резко поднялся и вышел из кухни в гостиную. Оконные стекла задребезжали под натиском ветра, и звон отдался болезненной дрожью у меня в груди.
– Мы ничего от тебя не скрывали! – крикнула я ему вслед. – Честное слово, Меррик! Мы с ним друзья… просто… чуть больше, чем друзья.
Больше началось прошлой осенью. Кирон закончил дневную работу и принес мне в подарок корзину яблок. Я обняла его в знак благодарности и не поняла, как получилось, что простые дружеские объятия переросли в нечто большее, и, когда он отстранился, у него на лице отразилось самое восхитительное и прекрасное удивление.
А потом я его поцеловала. Или это он меня поцеловал. Неважно, кто начал первым, мы оба отдались этому волшебству, робко прикасаясь дрожащими пальцами к лицам друг друга и позабыв о корзине с яблоками.
Это был мой первый поцелуй, и я плохо понимала, что происходит. Но была счастлива, как никогда, растворившись в пьянящей сладости его губ, на вкус – как хрустящее яблоко и нежность, которая для меня выражалась только в нем, Кироне.
Я не могла им насытиться, не могла наглядеться, и чуть позже, прошлой зимой, когда он сказал, что любит меня, полюбил с первого взгляда и всегда будет любить, я поняла, что мы созданы друг для друга – навсегда.
Я знала, что сегодня Кирон собирается сделать мне предложение. Он уже несколько недель говорил о грандиозном сюрпризе, а дня три-четыре назад я увидела, как он рылся в моей шкатулке с украшениями и присматривался к размеру колец, которые я получила от Меррика за последние годы.
Я прижала ладони к глазам. Они были мокрыми от слез. Я совсем не так представляла себе этот день. Я хотела, чтобы мы собрались втроем, чтобы мы были счастливы и довольны. Я хотела, чтобы Меррик улыбнулся, когда Кирон попросит моей руки и я отвечу ему согласием. Я хотела, чтобы мы ели до ужаса сладкий торт и строили планы на светлое и прекрасное будущее. Меррик и Кирон – моя семья. Почему мы не можем жить в мире друг с другом?
Я вздохнула и обернулась к двери в гостиную. Там было тихо, и я представила, как Меррик сидит у камина и задумчиво смотрит на пламя. Я слушала шум дождя за окном, считала секунды и гадала, достаточно ли прошло времени. Наверное, теперь мне можно подойти к крестному и сказать, что я очень его люблю и он был прав, когда говорил, что мне надо покинуть деревню и переехать в столицу. Я скажу ему то, что он хочет услышать, у него сразу поднимется настроение, и он поймет, что перегнул палку. Поймет, что Кирон меня любит и заботится обо мне и что мы оба можем быть правы одновременно.
– Меррик, – тихо позвала я.
Он не ответил. Конечно, он хотел усложнить ситуацию. В мире нет ничего хуже, чем бог, лелеющий свою обиду. Я закатила глаза и отрезала кусок торта, решив отнести его Меррику. Я знала, что он будет доволен. Но в комнате никого не оказалось. Крестный исчез.
Глава 18
СУНДУК ЗАКРЫЛСЯ с решительным щелчком, и я кое-как дотащила его до двери, где стояли другие сундуки и дорожные сумки. Я выглянула в окно, ожидая увидеть повозку Кирона, но дорога, ведущая через поле, была пуста.
Я вздохнула и покрутила на пальце обручальное кольцо. Я пока к нему не привыкла, и мне было странно смотреть на свою руку с кольцом – такую изящную, взрослую и будто не совсем мою.
Вчера, через пару минут после того, когда я узнала, что Меррик ушел, в дверь постучал Кирон. В одной руке он держал букет полевых цветов, в другой – бабушкино обручальное кольцо. Я отбросила все тревоги, обиду и нарастающую досаду, отбросила осторожность, забыв неясные намеки Меррика, и сказала Кирону «да». Мы провели день на одеяле, расстеленном у очага, притворяясь, что это пикник на природе, целовались и строили планы на будущее. Когда я спросила, не хочет ли он приступить к их воплощению прямо сейчас, он посмеялся над поспешностью, но согласился.
Теперь в животе у меня все нервно сжималось, и каждый мускул подрагивал от предвкушения. Мы действительно собирались уехать. Мы упаковали вещи и покидали Алетуа навсегда.
Я не питала иллюзий, что Меррик не сможет нас разыскать. Меня он найдет где угодно. Но к тому времени мы с Кироном будем женаты, и даже крестный не сможет отменить клятву, которую муж и жена дали друг другу.
Я нетерпеливо барабанила пальцами по подоконнику. Где же Кирон?
Часы на каминной полке показывали половину одиннадцатого. Кирон обещал приехать к полудню. Время еще оставалось – много времени, – но меня раздражало ожидание. Если бы мы поменялись ролями и договорились, что я приеду за ним, моя повозка стояла бы у его дома с первыми лучами солнца. Отогнав эти мысли, я заставила себя отойти от окна.
Кирон хотел завершить утренние дела – последние в родительском доме – и убедиться, что оставляет ферму в порядке. Следуя его примеру, я еще раз прошлась по комнатам, проверила, не забыла ли чего-нибудь важного, и составила список инструкций для мальчика, которого наняла присматривать за домом, пока в нем не поселится кто-то другой. Космос поедет с нами, но здесь оставались птичник и сад, за которыми нужно ухаживать.
Я бродила по комнатам, ощущая смутную тревогу и пытаясь понять, что меня беспокоит, а мой щенок бегал за мной, стуча когтями по дощатому полу.
Когда часы пробили двенадцать, я бросилась к окну, но Кирона по-прежнему не было.
Борясь с нарастающим беспокойством, я вынесла на крыльцо вещи, уверенная, что Кирон скоро приедет. Видимо, он задержался, прощаясь с родителями.
Призраки стояли в ряд на дальнем краю поля – темные силуэты на горизонте, – но, даже не видя их лиц, я знала, что они наблюдают за мной. Я загнала их туда еще утром и окружила кругом из соли. Конечно, соль не удержит их там навсегда, в конце концов круг истончится и разорвется, но к тому времени мы с Кироном будем уже далеко. Может, пройдет несколько месяцев, пока призраки не разыщут меня снова.
Не зная, чем себя занять, я еще раз прошлась по комнатам. Под рабочим столом в кабинете я заметила лекарский саквояж, но не стала его забирать. Я не знала, что ждет меня в будущем – что ждет в будущем нас, – но твердо решила, что никогда больше не стану лечить. Мне не хотелось пополнять коллекцию призраков. Если я разрываю связи с Мерриком и его представлениями обо мне, то надо рвать все до конца.
Прошла четверть часа. Потом еще четверть. И еще. Кирона по-прежнему не было. В час пополудни я решила сама поехать к нему.
Я погрузила в повозку вещи и запрягла серую в яблоках лошадь. Свистнула Космосу, чтобы он забирался в кузов, и поехала прочь, ни разу не бросив взгляд на дом. Впереди меня ждала новая жизнь, так зачем тратить время, оглядываясь назад?
Лошадь шла бодрой рысью. Мы проехали мимо призраков, даже не взглянув в их сторону. Светило солнце, пахло нагретой землей и цветущими деревьями. Я едва не рассмеялась, представив, как Кирон сейчас едет ко мне и мы встретимся на узкой дороге и будем долго решать, чью повозку возьмем. Но мы не встретились на дороге, не встретились на широком тракте, и я доехала до фермы Лекомптов, так и не увидев возлюбленного.
Я привязала лошадь к столбу во дворе перед домом. Я ждала, что Кирон выскочит на крыльцо с извинениями и объяснениями, но в доме было тихо.