– Откройте именем короля! – прогремел чей-то голос.
Космос с громким лаем бросился к двери, вовсе не обеспокоенный резкой сменой обстановки.
– Меррик! – позвала я, надеясь, что он не ушел.
В доме ничто не шелохнулось, мои слова остались без ответа. Я вздохнула и пошла открывать.
Во дворе ждали четыре всадника, одетые в черно-золотые мундиры королевской гвардии. Их черные жеребцы нервно пританцовывали на месте. Космос с радостным лаем выскочил из дома и помчался знакомиться.
Человек, стучавший в дверь, оказался капитаном гвардейцев. Заметно старше своих людей, с густыми внушительными бакенбардами, он возвышался надо мной как гора. Ряды орденов и медалей, украшавших левую сторону его мундира, почти ослепили меня своим блеском.
– Это ты здешняя врачея?
Я молчала, гадая, что произойдет, если отвечу «нет».
– Нам сказали, что это дом целительницы. – Он заглянул внутрь и, несомненно, заметил признаки запустения. – Но было неясно, живет здесь кто-то или нет. – В его голосе слышалась неуверенность.
– Мне пришлось ненадолго уехать, – призналась я.
– Стало быть, ты и есть здешняя врачея?
Мне хотелось захлопнуть дверь у него перед носом.
– Да, это я.
– Говорят, ты творишь чудеса.
– Иногда. – Я думала, он улыбнется. Но он сохранял серьезность. Я пожала плечами. – Я всего лишь целительница.
– Ты едешь с нами, – объявил капитан и сжал губы в твердую линию.
Меня разозлила его самонадеянность.
– И куда мы отправимся? Кто-то болен? Ранен?
– Это неважно. Нам надо выехать не позже чем через час, чтобы засветло добраться до Шатолеру.
У меня отвисла челюсть.
– Прошу прощения, – сказала я, чуть не рассмеявшись. – Но я никуда не поеду лишь потому, что вы утверждаете, будто я должна. Я не знаю, кто вы и что вам от меня нужно.
Капитан выразительно опустил взгляд на свой мундир, словно это все объясняло.
– Очевидно, что вы из дворца, – продолжила я, чувствуя, как во мне нарастает раздражение, когда я думаю о королевском дворце и том бессердечном мальчишке, наследнике престола. – Возможно ли предположить, что кому-то из королевского окружения нужна моя помощь?
Капитан плотнее сжал губы, не желая отвечать.
– Э-э… да.
Я ждала, что он что-то добавит. Но он упорно молчал, и я рассмеялась над такой секретностью.
– Мне нужно знать больше. Кто заболел? В чем выражается болезнь? Мне надо подготовить необходимые лекарства… бальзамы, микстуры, хирургические инструменты, если потребуется… Я не могу собираться, не зная, что взять с собой.
Капитан переступил с ноги на ногу.
– Все необходимое ты найдешь во дворце.
– Мне все же нужно знать, к чему готовиться. Либо вы расскажете, что случилось, либо я пожелаю вам доброго дня и на этом мы распрощаемся.
Я понимала, что веду себя грубо, вымещая злость, которая вскипала во мне при воспоминании о принце, на ни в чем не повинном капитане королевской гвардии. Я понимала это, но мне было все равно.
Он вздохнул и покосился на своих людей:
– Мы можем… поговорить наедине?
Я предложила ему пройти во двор, где под сливой, которая должна была вот-вот распуститься, стояла низкая каменная скамья. Капитан подошел к ней, но садиться не стал.
– Ты целительница, – сказал он без предисловий. – Как понимаю, по роду деятельности тебе часто приходится сталкиваться… с деликатными вопросами.
– С деликатными вопросами, – рассеянно повторила я и вдруг с болезненной ясностью осознала, что провела в Междуместье два года. За это время у всей королевской семьи могли вырасти рога и хвосты, а я ничего об этом не знала.
Он раздраженно вздохнул:
– Что тебе известно?
Я понятия не имела, о чем он спрашивал.
– О чем?
– Не дерзи мне, девчонка, – нахмурился он.
– Уверяю, мне ничего не известно. Честное слово.
Капитан обвел взглядом дом, думая, можно ли верить моим словам. Теперь, оказавшись снаружи, я поняла, что дом и вправду заброшен. Крыша местами просела, в нескольких окнах треснули стекла.
Капитан подошел ближе ко мне и понизил голос почти до шепота:
– Придворные лекари испробовали все, что можно. Ничего не помогло. Во дворец приводили жрецов, прорицателей и ясновидящих. Но они оказались бессильны. – Он нахмурил густые брови. – Одна прорицательница упомянула врачею, которая живет в Алетуа. Молодая девчонка, благословенная богом Устрашающего Конца. Ты, как я понимаю. Она сказала, что ты единственная во всем королевстве, кто может помочь.
– Кому? – спросила я, снова разозлившись. – Скажите прямо: кому?
Он тяжело вздохнул:
– Королю.
Я удивленно уставилась на него:
– Король болен?
– Очевидно, что да, – ответил капитан, но не стал давать пояснений.
– И чем же он болен?
– Я не знаю. – Он бросил взгляд в ту сторону, где остались его гвардейцы.
– Вас прислали сюда. Вы должны что-то знать.
Капитан поморщился:
– Даже в вашей глуши наверняка слышали о болезни, пришедшей с севера. О болезни, которая добралась до столицы и сгубила немало народу. Все, кто ей заразился, все… – Он замолчал, и меня удивило, что старый вояка при всех его орденах и медалях за боевые заслуги боится говорить о смерти. – Тремор, – произнес он и снова замолчал, видимо ожидая от меня подтверждения. Я ничего не сказала, и он продолжил: – Во дворце… опасаются, что это оно и есть.
– Расскажите подробнее об этой болезни.
Он вздохнул, но все-таки сообщил то, что ему было известно. По его утверждению, болезнь поражала почти всех, кто вступал с ней в контакт, и целые деревни, которые еще вчера цвели, на следующий день вымирали. Говоря это, капитан сложил пальцы в защитный знак.
– И от этой болезни до сих пор нет лекарства? – уточнила я, но уже знала ответ. Та прорицательница, кем бы она ни являлась, указала на меня, потому что я была единственной, кто сумеет найти, как ее вылечить. Я принялась мысленно составлять список того, что мне нужно взять с собой.
Капитан нахмурился и молча покачал головой.
– Я иду собираться.
Глава 22
ПУТЬ В СТОЛИЦУ оказался долгим и трудным. Гвардейцы приехали за мной налегке. Им надо было спешить. Поэтому они возмутились, когда я объявила, что мне нужно взять мою повозку, чтобы увезти лекарства и прочие необходимые вещи. С повозкой мы будем тащиться со скоростью улитки, ворчали они. Но я заявила, что никуда не поеду без своих снадобий и без Космоса, и они рассудили, что проще уступить мне, чем спорить.
Теперь у меня не было лошади, и пришлось ехать в седле за спиной капитана – его звали Марк-Андре, – ухватившись за него, пока мы мчались к Шатолеру, раскидывая по пути зевак, которым не хватило ума вовремя убраться с дороги.
– Я никогда не бывала в столице, – призналась я Марку-Андре. – Чего мне ожидать?
Он резко выдохнул, и я догадалась, что он сдерживал смех.
– Там в любом случае приятнее, чем здесь. – Он махнул рукой в сторону фермы, мимо которой мы проезжали, и я осмелилась бросить взгляд на фруктовые сады. Может, я увижу Лекомптов.
Но увидела я вовсе не семью Кирона… Пять темных фигур стояли, сбившись вместе, под сенью яблонь и очерняли прекрасный пейзаж своим видом.
Мамины волосы были гораздо длиннее, чем при жизни, спутавшись в грязный колтун. С папиного лица сошла кожа, остались лишь серые сухожилия и иссохшие мышцы, покрывавшие череп.
Мое сердце сжалось, когда я увидела нового призрака этой жуткой компании. Лоскут кожи, болтавшийся у него на затылке, дрожал на ветру, как последний оставшийся на дереве осенний лист, слишком упрямый, чтобы сдаться.
Не смотри, не смотри, не смотри, мысленно твердила я. Но все-таки не удержалась, взглянув туда, и застала тот момент, когда он почувствовал мое присутствие. По его мертвому телу прошла крупная дрожь, и он начал поворачиваться в мою сторону – медленно, жутко медленно. Одна его нога начала разлагаться, и, видимо, он слишком сильно на нее оперся, потому что вдруг накренился набок и чуть не упал.
Прежде чем я успела разглядеть лицо Кирона, его молочно-белые глаза, блестящие на солнце, как стеклянные шарики, Марк-Андре повернул лошадь, и призраки скрылись из виду.
– Ты согласна? – спросил капитан, прервав мои тягостные размышления, и по его голосу я поняла, что он задает этот вопрос не в первый раз.
– Конечно, – быстро ответила я, не зная, с чем соглашаюсь.
Мне надо выкинуть из головы образы моих мучителей и сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. В годы, проведенные в Междуместье, я была освобождена от призраков и успела забыть, каким тягостным кажется их присутствие, вызывающее постоянную тревогу.
Я понятия не имела, далеко ли от Алетуа до столицы, но наверняка мы доберемся туда не раньше чем через несколько дней. Что бы ни происходило с королем, я успею подготовиться.
– А что с остальными членами королевской семьи? – поинтересовалась я, пытаясь сосредоточиться на разговоре. – Дети. Королева. Как у них самочувствие?
Марк-Андре обернулся и посмотрел на меня как-то странно.
– Королева? – Он фыркнул. – Как долго, ты говоришь, тебя не было дома?
Как я ни старалась, мне не удалось выкинуть из головы образ Кирона. Он обернулся ко мне. Что произошло бы, встреться он со мной взглядом?
– Я… Мне пришлось уехать надолго. – Я попыталась улыбнуться, чтобы сгладить неловкость.
– Вижу, – заметил капитан и пришпорил коня. – Королева мертва уже как год.
– Она умерла? – Я так удивилась, что забыла о призраках. – Как? Когда?
– Несчастный случай. Упала с лошади. Одна из служанок нашла ее мертвой на дороге. Это было… – Он помедлил. – Месяцев десять назад, полагаю. Да, точно.
– Какой ужас!
– Младшая принцесса перенесла потерю тяжелее всех, – продолжал он, рассказывая о трагедии в семье Марниже с таким спокойствием, с каким говорят о погоде. – Ей было всего-то шесть лет, когда это случилось. Она не понимала, что происходит и почему ее мать не вернулась домой.