– Хейзел не любит шоколад, – раздался уверенный голос от двери.
Я замерла. Леопольд. Я хотела обернуться к нему, но поняла, что не знаю, что делать с лицом и руками.
За месяцы его отсутствия – одиннадцать месяцев! Неужели прошло одиннадцать месяцев? – я столько раз перечитывала его письмо, что пергамент начал рваться на сгибах, а золотые чернила утратили прежний блеск. Но его слова, запечатленные в моем сердце, не потеряли смысла. Надеюсь, мы еще встретимся.
Я часто грезила о человеке, написавшем эти строки. Но он будет не тем Леопольдом, которого я знала. Каким он вернется с войны? Уверенным, деятельным и решительным? Более вдумчивым и проницательным? Серьезным и закаленным в боях? Кем будет новый Леопольд?
Я представляла десятки сценариев нашей встречи. Как мы случайно столкнемся в пустом коридоре. Встретимся взглядами в толпе в бальном зале, и нас притянет друг к другу, как магнит и сталь. Наши глаза скажут то, что не смеют произнести губы… Но ни один из этих сценариев на предполагал, что наша первая встреча пройдет в присутствии его сестер.
Так даже лучше, подумала я. Я и не ждала, что Леопольд вернется с войны, ворвется в столовую, вопьется мне в губы страстным поцелуем и объявит, что я открыла ему глаза и он стал другим человеком. Или все же ждала?
Если ты заставила его измениться, это не значит, что он изменился ради тебя. Я столько раз говорила себе это. Но в душе все же теплилась глупая надежда.
– Леопольд! – Лицо Юфемии просияло от радости. Она выскочила из-за стола, чуть не уронив стул, и помчалась к нему.
Я обернулась и увидела, как он подхватил ее на руки и закружил.
Леопольд сильно переменился. Стал выше ростом и мускулистее. Тщательно уложенные напомаженные кудри сменились коротким солдатским «ежиком». Я не знала, что означают медали и золотые нашивки, украшавшие его форменный мундир, но это был не стандартный черный мундир рядового, выдаваемый каждому новобранцу. А офицерский мундир из тонкой шерсти янтарного цвета.
– Уф, как ты выросла, Феми! Ты уже слишком большая для таких упражнений, – сказал Леопольд, и они повалились на пол в вихре накрахмаленных юбок, эполет и звонкого смеха. – А ну-ка вставай, – велел он. – Дай мне тебя рассмотреть.
Юфемия вскочила на ноги и выпрямилась в полный рост, изображая солдата, стоящего по стойке «смирно».
– Ты действительно выросла, – сказал он.
– Нет, не выросла!
– Выросла-выросла. Уже настоящая барышня. Скоро папа выдаст тебя замуж.
Юфемия возмущенно топнула ногой:
– Я не хочу замуж. Все мальчики при дворе дураки!
Леопольд кивнул с театральной серьезностью:
– Так и есть. Поэтому я и привел с собой друзей. – Он кивнул на компанию молодых офицеров, стоявших в дверном проеме. Они тоже были в янтарных мундирах, как у Леопольда, хотя и с меньшим количеством наград и нашивок.
– Это мои сестры, Беллатриса и Юфемия, – представил Леопольд, и офицеры учтиво поклонились, причем некоторые украдкой взглянули на Беллатрису. – А это Матео, Габриель, Маел и Жан-Люк. Мы служили в одном батальоне, а потом вместе учились в военной академии.
Юфемия помахала им рукой. Беллатриса откинулась на спинку стула и принялась с интересом разглядывать юношей:
– Добро пожаловать ко двору.
– А вы правда сражались на войне? – с придыханием спросила Юфемия, широко распахнув голубые глаза.
– Я бы не назвал это сражением, – ответил самый высокий из молодых людей и быстро взглянул на Беллатрису, чтобы убедиться, что она обратила на него внимание.
Я тоже посмотрела на Беллатрису. Она его заметила.
– Как понимаю, сторонники моего дяди оказались не слишком серьезными противниками? – спросила она и почти легла грудью на стол, демонстрируя свои прелести. Ее губы сложились в улыбку расчетливой обольстительницы.
– Ты посмотри на этих бравых ребят, – сказал Леопольд, хлопнув одного из них по спине. – Стоит ли удивляться, что ополчение Бодуэна бежало, поджав хвост?
– Мы слышали рассказы о жизни на фронте, – заметила Беллатриса. – Какое страшное дело! Вы все очень храбрые. И очень крепкие, – добавила она, лукаво сверкнув глазами.
– И голодные с дороги, – объявил Леопольд. – Нас тут покормят?
Беллатриса указала на стол, заставленный яствами:
– Конечно, покормят. Прошу садиться.
Бингем, стоявший на своем месте у неприметной двери для слуг, бросился за приборами и посудой для гостей.
Леопольд уселся за стол. Я не сводила с него глаз, ожидая, что сейчас он поднимет голову и взглянет на меня, но он упорно смотрел в чашку с кофе и рассеянно передвигал по столу тарелку. Его друзья офицеры расселись на свободных местах, и я заметила, что самый высокий из них поспешил занять стул слева от Беллатрисы. При этом он широко улыбнулся.
– У вас, я смотрю, пир горой, – заметил Леопольд, оглядев стол. – У нас в академии отличные преподаватели военного дела, но кухонный персонал оставляет желать лучшего.
– Сегодня у Хейзел день рождения, – объявила Юфемия, и взгляды всех обратились ко мне.
– Правда? – Леопольд вздрогнул, словно только сейчас заметил мое присутствие.
Я села прямее. Сейчас мы наконец поприветствуем друг друга. Он открыл рот, но ничего не сказал. В его взгляде мелькнула странная нерешительность.
Если ты заставила его измениться, это не значит, что он изменился ради тебя.
– Удачи и радости имениннице, – быстро проговорил один из молодых офицеров. – И долгих лет жизни.
– Спасибо… э-э… – Я выразительно замолчала, чтобы он назвал свое имя. Мне показалось, что Беллатрисе хотелось бы его узнать.
– Матео, – подсказал он.
– Матео, – эхом отозвалась Беллатриса с робкой улыбкой. – Расскажи о ваших подвигах на войне.
Леопольд грохнул чашкой о блюдце, так что звон разнесся по столовой:
– Что такое, Хейзел? Ты до сих пор не сказала мне ни слова. Можно подумать, ты не рада возвращению своего будущего монарха.
– Конечно, нет, ваше высочество. – Я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно и ровно. – Я рада, что вы вернулись.
– Просто Хейзел, – объявил он, указав на меня рукой. – Целительница и врачея моего отца.
Беллатриса фыркнула:
– Ты так это сказал, будто Хейзел – одна из папиных проституток.
– Белл… – начала я, собираясь отшутиться от ее слов, но Леопольд меня перебил.
– А что, разве нет? – сказал он.
Я задохнулась от возмущения, но принц поднял руку, не давая мне высказаться.
– Я имею в виду, что она оказывает отцу определенного рода услуги, – пояснил он, словно это сравнение было обычным. – Услуги в той области, где он мало что понимает и поэтому не может обслужить себя сам, – продолжал Леопольд, чем вызвал усмешки приятелей. – И получает за это хорошие деньги.
Приглушенные смешки переросли в гогот, наполнив комнату отголосками грубого смеха.
Если человек говорит, будто он изменился, это не значит, что он действительно изменился.
– То же можно сказать о любом мастере своего дела, – произнесла я приторно-сладким голосом, мысленно сжигая глупые сценарии встречи с принцем после его возращения с войны. Какой же я была дурой! – И вряд ли подобная тема подходит для нашей компании, – добавила я, быстро взглянув на малышку Юфемию.
Леопольд смутился, но смущение быстро сменилось выражением обычной царственной скуки.
– Да, целительница, ты права. Давайте найдем более подходящую тему для разговора. И отдадим должное угощению. – Он развел руками над столом, словно сам приготовил эти деликатесы.
Я схватила первое, что попалось под руку, даже не удосужившись посмотреть, что это. Не сводя возмущенного взгляда с принца, я положила себе на тарелку стопку шоколадных блинчиков. Леопольд забросил в рот мадлен и принялся жевать с ленивой ухмылкой, наслаждаясь и пирожным, и моей злостью.
– Господа офицеры, вы собираетесь посетить завтрашнее… торжество? – поинтересовалась Беллатриса, помешивая в чашке чай.
– Казнь нашего дяди? – уточнил Леопольд. – Они не пропустят это событие. На самом деле, Матео был в числе стражников, сопровождавших его в тюремную крепость.
– Правда? – Беллатриса с интересом повернулась к Матео. – Он сильно сопротивлялся?
– Ничего такого, с чем мы бы не справились, ваше высочество, – ответил Матео, не в силах сдержать довольную улыбку. Он получил преимущество перед друзьями, заслужив восхищение Беллатрисы.
– Как он выглядел?
Матео задумчиво склонил голову набок, словно пытаясь решить, какой ответ хочет услышать принцесса.
– Он выглядел… э-э… побежденным, ваше высочество.
Она прищурилась, обдумывая слова, и я заметила, как напряглись уголки ее рта.
– Я рада это слышать, – натянуто проговорила она.
Я попыталась поймать ее взгляд, но она не смотрела в мою сторону.
– А завтра вечером будет бал, – сказала Юфемия, накладывая на тарелку еще пирожных. – Вы придете на бал?
– Весь Мартисьен гудит от новостей о большом королевском бале, – ответил с улыбкой один из офицеров. – Мы ни за что не пропустим такое событие.
Юфемия впилась зубами в пирожное. Оно оказалось с малиновым джемом, и на один страшный миг мне представилось, что ее рот наполнился кровью. Я опустила взгляд на свою тарелку и впала в уныние. Теперь мне придется есть блинчики. Я взяла вилку и принялась за дело.
Глава 43
– СЮДА! СЮДА! – радостно кричала Юфемия, пробираясь по лабиринту розовых кустов. После завтрака она уговорила Леопольда сходить посмотреть на ее садовый домик, в котором произошло немало изменений за время его отсутствия. Она просила так искренне и серьезно, что Леопольд не мог отказать.
Мы прошли через сад, подставляя лица теплому солнцу. Весна в этом году выдалась пасмурной и дождливой, и редкие ясные дни казались благословением небес.
Игровой домик Юфемии в розарии представлял собой самый настоящий дом. Даже больший по размеру, чем мой дом в Междуместье. Мебель и обстановка в точности повторяли дворцовые покои, но все было уменьшено до детских размеров, подходящих для малышки Юфемии.