– Вот глупости. – Я опустилась на колени так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Думаю, сегодня тебе повезло. Балы никогда не бывают такими веселыми, как ты себе представляешь. Чувствуешь, как здесь жарко? А ведь вечер даже не начался.
Она недоверчиво кивнула.
– А теперь представь, что здесь будет чуть позже, когда сотни людей станут здесь танцевать, и потеть, и «благоухать» на весь зал! И посмотри на это шампанское. – Я указала на банкетный стол, где возвышалась пирамида хрустальных бокалов. – Взрослые напьются, будут громко смеяться и наступать всем на ноги. Я боюсь представить, как завтра будут болеть мои бедные ножки!
Юфемия, которая старательно хмурилась, не выдержала и хихикнула.
– А ты пойдешь к себе в спальню, наденешь удобную ночную рубашку, съешь пирожное перед сном, и Марго расскажет тебе сказку. По-моему, вот прекрасный вечер.
– Но я пропущу танцы, – уныло пробормотала она, глядя на пары, вальсирующие в центре зала под негромкую музыку придворного оркестра. – Папа сказал, что мне можно станцевать с ним один танец, а потом меня отправят спать.
Я изобразила задумчивость, насколько это возможно под маской.
– Да, и вправду невесело… Знаешь, мне самой нужен партнер для танцев. – Я взяла бальную книжечку, висевшую у меня на запястье на черной ленте, и открыла ее, демонстрируя Юфемии ряды пустых строк. – Видишь? Мой второй танец свободен.
– Я могу с тобой потанцевать! – просияла принцесса. – Если папа разрешит! – Не дожидаясь папиного разрешения, она схватила карандаш, прилагавшийся к книжке, и вписала свое имя во вторую строку. Потом открыла свою бальную книжку и записала туда меня.
– Папа обязательно разрешит, – раздался голос. – Особенно когда я скажу, что уже занял твой третий танец. – Леопольд наклонился и вписал свои инициалы в книжку Юфемии.
– Спасибо, Леопольд! – воскликнула она и крепко его обняла.
– Леопольд? – Он изобразил изумление. – Я не Леопольд. Я красавец ловелас, приехавший издалека с твердым намерением потанцевать с каждой встречной красоткой. Разве это не ясно по моей маске?
Он действительно постарался с костюмом. Леопольд был восхитительно неодет: поверх рубашки – только приталенный полосатый жилет, без камзола. Его широкие рукава развевались, как у романтического героя из прежних времен. Маску из черного бархата пронизывали золоченые нити, подобные молниям во время летней грозы.
При одном взгляде на Леопольда меня будто обдало жаром. Лишь несколько часов назад я целовала этого блистательного красавца. Мы с ним целовались! – пело мое сердце. Мы целовались, почти лежа на моей постели. Хотелось смеяться. Все получилось странно, неожиданно. Упоительно. Я хотела кричать от восторга, чтобы услышали небеса. Хотела поцеловать его снова – и плевать на последствия.
Юфемия хихикнула, возвращая меня с небес на землю. Леопольд обернулся ко мне, сверкая глазами под маской. Он одобрительно хмыкнул, окинув меня оценивающим взглядом, и заметил бальную книжку, свисавшую на бархатной ленте с моего правого запястья.
– А вы, прекрасная незнакомка? Вам, случайно, не нужен партнер по танцам?
Он взял мою руку, галантно поднес к губам, а затем бесцеремонно открыл мою книжку. Его большой палец рассеянно прочертил круг у меня на запястье, и у меня перехватило дыхание. Я не знала, почувствовал он или нет, что у меня учащенно забилось сердце, когда я представила, как он будет обнимать меня в танце.
– О боги, – пробормотал он, сохраняя игривый тон, чтобы развлечь Юфемию. – Ваша бальная книжка почти пуста. Так не пойдет. – Принц схватил крошечный золотой карандаш и принялся заполнять каждую строчку своими инициалами. – Так-то лучше, – объявил он, выпуская книжку из рук.
– Вы уверены, что я захочу танцевать с вами весь вечер? – поддразнила я. – Вам не кажется, что ваше рвение граничит с самонадеянностью?
– Вы предлагаете провести вечер как-то иначе? Я в вашем распоряжении, – сказал он с лукавой улыбкой.
– Тебе надо с ним танцевать, – серьезно проговорила Юфемия, к счастью не уловившая намек старшего брата. – Леопольд – лучший танцор! Он не наступит тебе на ноги, сколько бы шампанского ни выпил. Потанцуй с Леопольдом, и тогда тебе тоже будет весело. Даже без пирожных и сказок на ночь.
– Сказки на ночь? – переспросил он, выгнув бровь, и вновь улыбнулся.
– Ты правда так думаешь, Юфемия? – уточнила я, старательно не обращая внимания ни на Леопольда, ни на нервную дрожь, которую вызывало во мне его присутствие.
Принцесса взвизгнула от досады и театрально топнула ногой:
– Он не должен знать, кто я!
Внезапно за спиной Леопольда возник Алоизий.
– Ваше высочество. Ваше высочество, – добавил он, заметив Юфемию. – И… – Он на секунду замялся, но все же узнал меня под маской. – И мадемуазель Трепа́. Мы готовимся к выходу короля. Прошу за мной.
Алоизий ловко провел нас сквозь толпу к боковой двери, которую я раньше не замечала. Мы прошли по лабиринту коридоров и оказались в гостиной неподалеку от бального зала, в двух шагах от парадной дворцовой лестницы.
Марниже был там, одетый в изысканный костюм из тончайшей шерсти янтарного цвета. Его мантия из черного бархата с горностаевой отделкой держалась на массивной золотой цепи с медальонами, в центре которых сверкали турмалины – светлые, как только что взбитое масло. Он был в короне. Его лицо сияло улыбкой, и мне с трудом верилось, что это тот же человек, который несколько часов назад предал смерти семью.
– Ваше величество, – пробормотала я, приседая в глубоком реверансе.
– Хейзел! Прекрасно выглядишь. Прелестно, прелестно, – одобрительно кивнул король.
– А как же я, папа? – спросила Юфемия, бросаясь в его объятия.
– Вы? – Он подхватил ее на руки и закружил, так что ее пышные юбки взметнулись волной оборок. – Мне неловко признать, но я не знаю, кто вы такая.
Юфемия сорвала маску, растрепав тщательно уложенные локоны, и радостно рассмеялась.
– Это я! – Ее щеки раскраснелись, а глаза горели от восторга.
– Подумать только! – воскликнул король. – Ты выглядишь такой взрослой и утонченной, что я тебя не узнал.
– Если я теперь взрослая, можно мне подольше побыть на балу? На три танца? Пожалуйста. Смотри! – Она показала ему бальную книжку, где были записаны наши с Леопольдом инициалы.
– Два танца уже заняты! – изумился Марниже. – Полагаю, мне надо скорее занять танец себе, пока его не забрал кто-то другой, да? – Он взял карандаш и размашисто начертал свое имя на первой строчке. – Хейзел, мне хотелось бы потанцевать и с тобой. Какой танец ты выделишь королю?
Прежде чем я успела его остановить, он подхватил мою бальную книжку.
– О, почти все заполнено! – воскликнул он и рассмеялся. – Впрочем, я нисколько не удивлен. На самом деле… здесь не осталось свободных строк… – Он помедлил, просматривая список. Я знала, в какой момент он заметил, что почти все строчки заняты теми же инициалами. Его взгляд метнулся к Леопольду, который беседовал с Алоизием в дальнем углу. – Ясно.
Марниже снова повернулся ко мне, пробежался взглядом по моему платью и головному убору Беллатрисы, и я поняла, что он видит: девчонку в нарядах с чужого плеча, маленькое ничтожество, вырванное из чащи Гравьенского леса и вознесенное на высоту, превосходящую ее ожидания. И неважно, что я спасла ему жизнь. Неважно, что он по-прежнему полагается на меня. Я не та, кого ему хотелось видеть рядом с сыном. Вот что было по-настоящему важно.
– Его королевское высочество был слишком великодушен и добр, – сказала я с легкой улыбкой, пытаясь сгладить неловкость.
Мне не понравилось, что я увидела в лице Марниже. Это был еще не гнев, но его отблески. Мне требовалось остановить его, пока он не прорвался наружу. Нужно было придумать, как успокоить рассерженного короля, показать ему, что это лишь недоразумение, заверить, что беспокоиться не о чем.
– Мой… мой третий танец свободен. Сочту за честь разделить его с вами, Рене.
Я намеренно назвала его по имени, надеясь напомнить, что я нравлюсь ему, что он мне доверяет. Я хотела, чтобы он вспомнил то время, которое мы провели вместе. Чтобы он вспомнил, сколько раз я ему помогала. Но он уронил мою руку, и моя бальная книжечка закачалась на черном шнурке, коварная, как змея.
– Этому не бывать, – прошипел он мне в лицо. Его внезапная ярость меня потрясла. Его слова жгли, как едкая кислота. – Ты меня слышишь, целительница? Он не для тебя. Если ты не прекратишь это… – Он сорвал со шнурка мою бальную книжку и швырнул ее на пол. Она раскрылась, явив миру длинный ряд инициалов принца Леопольда. – Я тебя уничтожу.
– В-ваше величество… – проговорила я, заикаясь, но его внимание переключилось на Беллатрису, которая вошла в комнату, окутанная облаком духов. Ее взгляд был мечтательным и далеким, и я подумала, что она наверняка начала дегустировать шампанское. Или что-то покрепче.
– Ты опоздала, – рявкнул король.
Она рассмеялась, но осеклась и икнула:
– Я не могу опоздать. Мы хозяева этого бала.
– Ты должна была прийти сюда десять минут назад. Мне пришлось отправить Алоизия, чтобы он тебя выследил, как ищейка. Словно ты не принцесса, а преступница… Что на тебе надето?
Леопольд быстро взглянул на меня. Что происходит? – спросил он одними губами. Мне оставалось только нахмуриться.
Беллатриса оглядела платье, на миг задержав взгляд на нитяном змеином языке между грудей.
– А что? – Она покружилась. – Тебе нравится?
Прежде чем король Марниже успел обрушить свой гнев на старшую дочь, Юфемия взяла его за руку.
– Пора танцевать, папа? – спросила она, глядя на него с бесхитростной детской надеждой.
Казалось, комната замерла в ожидании ответа короля. Наконец он улыбнулся, и мне захотелось обнять маленькую принцессу.
– Да, – объявил он, и следы его гнева мгновенно исчезли. – Да. Пора открывать бал. Гости ждут.
Глава 50
МНЕ БЫЛО НЕ СУЖДЕНО станцевать первый танец с Леопольдом. Мы вышли из гостиной в том порядке, в котором нас выстроил Алоизий.