отом дверь распахнулась.
– Нет! Хейзел! Стой!
Глава 53
Я ВСТРЕВОЖЕННО ОБЕРНУЛАСЬ и увидела, как Марго пробирается мимо стражников, стоящих у двери с той стороны. Как только она вошла в комнату, дверь захлопнулась и щелкнул замок.
Прорицательница подбежала ко мне и выхватила подушку у меня из рук.
– Нет, Хейзел! Не надо!
– Что ты здесь делаешь? – Я так опешила, что без сопротивления позволила ей отобрать у меня подушку. – Как ты узнала?
– Не надо, Хейзел, – повторила она, прижимая подушку к груди, будто это могло меня остановить. – Юфемия не должна умереть. Мне было видение.
Да, конечно, Марго знала, что я намерена сделать. Богиня Священного Первоначала ей все показала. Этой ночью не будет легких путей. Я почти слышала, как надо мной смеется Раздор.
И все же… Что-то меня настораживало. Что-то было неправильно.
– Богиня Священного Первоначала послала тебе видение?
Она горячо закивала, ее раскрасневшееся лицо пылало благочестивым авторитетом и лучезарной надеждой.
– Она сказала, что Юфемия заболела, но ты ее вылечишь. А я тебе помогу.
Что-то не сходилось. Вообще ничего не сходилось. Меррик заключил сделку с богиней Священного Первоначала и разрешил ей использовать меня для спасения невинных жизней. Зачем было богине отмечать Юфемию знаком смерти, а потом посылать Марго видение, что я вылечу принцессу? Это не имело смысла. Так кто же был прав: я или Марго?
Я прижала ладонь к щеке принцессы, наблюдая, как у нее на лице проступает череп. Он не исчез, он глядел на меня пустыми глазницами. Ничего не изменилось. Приказ богини был ясен, несмотря на уверения Марго.
Она могла бы утверждать, будто богиня Священного Первоначала объявила, что луна сделана из ржаного хлеба, и нам пришлось бы поверить, потому что никто не смог бы поставить это под вопрос.
Так однажды сказал Леопольд, много месяцев назад, когда мы возвращались в карете из Расколотого храма. Он сомневался в Марго с самого начала, но я к нему не прислушалась. Я считала ее союзницей, моей единственной подругой при королевском дворе. Такой же, как я. Тринадцатой, марионеткой, чьи ниточки дергали божества.
Но что, если все это время Марго была кукловодом? Вчера она уговорила короля казнить Бодуэна и его семью. И чего она добивалась от меня теперь? Какую она затеяла игру? Я не могла предположить, что у нее на уме. Но знала, что должна быть осторожна. Нельзя дать Марго повод подумать, что я ее в чем-то подозреваю, кроме искреннего желания добра принцессе. Юфемия закашлялась, и у нее изо рта хлынула новая волна золотницы.
Марго изумленно нахмурилась:
– Разве ты не должна ее вылечить?
Я беспомощно развела руками:
– А богиня Священного Первоначала в твоем видении показала, как я буду ее лечить? Король запер меня и даже не дал взять лекарства. Ей нужна помощь, а я ничего не могу сделать.
Марго просияла.
– Я принесла твои лекарства! – Она указала на перекинутую через грудь холщовую сумку на длинном ремешке, спрятанную в глубоких складках ее многослойной храмовой мантии. Я и не заметила эту сумку.
Я удивленно моргнула:
– Как ты узнала, что они мне нужны?
Улыбка Марго была исполнена терпения:
– Я же сказала, мне было видение. Я была на балу – танцевала с принцем, подумать только! – и вдруг мне открылось, что должно произойти. Я знала, что вы с принцессой окажетесь здесь. Запертые. Без необходимых лекарств. – Она виновато потупилась. – Я взяла то, что смогла, из твоего лекарского кабинета. Надеюсь, я не наделала там беспорядка. Я торопилась, чтобы ты скорее приступила к лечению. – Она указала на Юфемию.
На первый взгляд ее история звучала правдоподобно, но меня что-то насторожило. Марго танцевала с принцем?!
– Спасибо, – медленно произнесла я, не зная, как себя вести, что делать и говорить. – Что ты принесла?
Марго с облегчением вздохнула и сняла сумку через голову. В спешке ремешок зацепился за воротник, и одна пуговица расстегнулась, обнажив горло. Но она не обратила на это внимания. Ее беспокойство казалось почти осязаемым.
Открыв сумку, я с удивлением обнаружила, что она под завязку набита флаконами с жидкими микстурами и свертками с травами и порошками. Там был большой кусок черной смолки. Маленькая ступка и пестик. Все, что нужно для лечения тремора, было собрано и упаковано так продуманно и аккуратно, как если бы я сделала это сама.
Но Марго не могла знать, что болезнь Юфемии похожа на тремор. До начала бала принцесса была здорова – да, возбуждена от волнения, но здорова, – и золотница проявилась только тогда, когда мы с ней танцевали. Я быстро прикрыла ладонями ее лицо и увела из бального зала, пока никто не заметил, что произошло. Пока никто не увидел золотые струи и не запаниковал.
О болезни Юфемии знали лишь я, король Марниже и две горничные, которых он выгнал из комнаты. Так откуда об этом известно Марго?
– Это пригодится… спасибо, – поблагодарила я, перебирая флаконы и свертки. Среди них не оказалось ни одного яда. Ничего, что обеспечило бы Юфемии быструю и легкую смерть. Я рассматривала этикетки, прикидывая возможные комбинации. Выходило, что подушка была бы самым быстрым и милосердным средством.
– Какое счастье, – рассеянно пробормотала Марго. Ее взгляд был прикован к груди Юфемии, судорожно поднимавшейся и опускавшейся. – Ты приступаешь к лечению? Я могу чем-то помочь?
Она говорила серьезно, ее беспокойство было явным. Но меня удивило ее лицо, на котором читалось огромное облегчение, смешанное с чем-то тяжелым и темным. С чувством вины.
Мой разум метался, пытаясь собрать воедино кусочки мозаики, перекладывая их так и этак, но они не желали складываться в единый узор. Я не видела полной картины. Пока нет. А времени совсем не оставалось.
Я не знала, где сейчас король и нашел ли он Беллатрису. Если еще не поздно, ее надо предупредить. Но как это сделать, если Марго будет следить за каждым моим шагом?
– Марго…
Она обернулась ко мне, оторвав взгляд от принцессы.
– Как ты узнала, что Юфемия заболела?
Она нахмурилась:
– Я же сказала. Мне было видение.
Я медленно покачала головой:
– По-моему, это неправда. Неправда все, что ты говоришь.
Она издала странный звук – смех, смешанный с возмущением.
– Хейзел, что ты имеешь в виду? Я не понимаю…
– Юфемия не выживет. Если бы богиня Священного Первоначала и правда послала тебе видение, ты бы это увидела. Ты бы увидела, как я ее убиваю.
В ее глазах промелькнул страх.
– Подушка… Ты держала подушку, когда я пришла, но ты же не собиралась… Ты действительно собиралась ее убить? Принцессу Юфемию? Правда? – Она нервно сглотнула и взмахнула руками, словно отгоняя от себя эту страшную мысль. – Впрочем, не важно. Я принесла лекарства. Ты ее вылечишь. Она поправится.
– Марго, это не тремор. Эти лекарства ей не помогут.
У нее на лице промелькнула паническая неуверенность:
– Не помогут?
– Возможно, и могут, не знаю. Но у нее не тремор, и я не…
– Просто вылечи ее! – Она ударила ладонью по кровати, ее голос звенел от ярости и отчаяния.
Мы уставились друг на друга широко распахнутыми глазами. Марго, кажется, и сама удивилась своей вспышке гнева. Она смущенно рассмеялась и провела рукой по шее, нащупывая цепочку, спрятанную под воротником. Ее пальцы дрожали.
– Прости меня. Это было грубо и неуместно, – пробормотала она, стараясь говорить тихо и ровно. Она провела рукой по волосам, растрепав замысловато уложенные локоны. При этом она отпустила цепочку, и та вывалилась из-под платья. На цепочке висел крошечный бронзовый амулет, сверкнувший в свете свечей.
Я прищурилась. Почитатели богини Священного Первоначала носили серебро. Пальцы и запястья Марго были покрыты серебряными украшениями, многочисленными кольцами и браслетами. Но бронза – это металл… Разделенных богов.
– Красивое ожерелье, – заметила я как бы вскользь. – Я его раньше не видела.
– А, это… – Она стиснула амулет и спрятала цепочку под одежду. Я успела заметить красную полосу под впадинкой на ее горле.
Яркую воспаленную линию, похожую на ожог или плохо зажившую рану. Или на шрам вроде тех, что покрывали моего брата. Моего брата, вступившего в братство Излома.
Я оглядела одежды Марго с новым интересом. Каждый дюйм ее тела – от шеи под подбородком до середины ладоней и кончиков туфель – скрывался под многочисленными слоями плотной ткани.
– Старое фамильное украшение, – сказала она и еще раз проверила, что ожерелье надежно спрятано. – Обычно я его не ношу, но сегодня особенный день… – Она вздохнула, изобразив на лице искреннее раскаяние. – Прости, что я на тебя накричала. Просто я очень волнуюсь за Юфемию. Нам нужно…
Я бросилась к ней и сбила ее с ног. Мы упали на пол, сцепившись друг с другом. Я пыталась оттянуть ее ворот, чтобы лучше разглядеть шрам, который видела мельком.
– Ты сошла с ума? Хейзел, что ты… – прохрипела она, отбиваясь.
Я уловила момент, когда она поняла, что я делаю. Она принялась отбиваться с удвоенной силой, отчаянно дрыгая ногами. Один из ударов пришелся мне в живот, и я согнулась пополам, схватившись за него рукой. Марго попыталась пнуть меня снова, но я ухватила ее за ногу. Подол ее храмовой мантии задрался, обнажив полосу голой кожи.
Я задохнулась от изумления. Нога Марго была исполосована длинными шрамами. Толстыми выпуклыми рубцами, что остались от рваных порезов, нанесенных руками, которые были слишком малы или слишком слабы, чтобы орудовать большим тяжелым клинком.
– Ох, Марго. – Я с сочувствием протянула к ней руки, когда поняла, что означают жуткие шрамы.
Она отстранилась и поправила задравшийся подол. Но я уже видела шрамы.
– Ты не прорицательница, – медленно произнесла я. – Не богини Священного Первоначала. Ты…
– Из братства Излома, – подтвердила она после напряженной паузы. Пробормотала проклятие себе под нос и сердито уставилась на меня.