Где же голос?
Все было тихо. Она ощущала слабое биение пульса в сонной артерии, но голоса не было.
Где же Кастро? Решил оставить ее гнить здесь?
Говори!
Говори со мной!
«Планк» был огромен, но жилое пространство занимало всего треть его объема. Много места занимали грузовые отсеки, двигатели, баки для горючего, энергоустановки. Поэтому на жилое пространство почти не оставалось места, однако в нем нашлась комната, вернее целые апартаменты для Иезуса Пьетро Кастро. Сейчас он находился в комнате, которая когда-то была гостиной: с диванами, карточным и кофейным столиками, с видеоустановкой, соединенной с корабельной библиотекой. Это была большая комната, слишком большая для космического корабля, где всегда не хватало места.
В комнате стоял огромный тяжелый ящик, опутанный трубками. Два охранника сидели рядом с ящиком, возле которого стоял Кастро, прижимая переговорную трубку к губам. Труба была соединена с ящиком.
— Дадим ей на размыление минут десять,— сказал он, засекая время.
Раздался зуммер его переносного телефона.
— Я в вивариуме,— сказал майор Янсен.— Девушка-колонистка, в этом нет сомнения. Она в одежде поселенки. Вероятно, где-то украла. Пока мы не знаем, где именно. Нам пришлось ввести в нее антидот, так как она получила сверхдозу усыпляющего.
— Она пришла одна?
—- Я не могу сказать с уверенностью, сэр. Есть две вещи. Во-первых, от ее аппарата отсоединены провода. Она не могла сделать это сама. Может из-за этого и проснулся один из пленников в тот раз?
— И затем освободил остальных? Я не верю в это. Вы бы заметили отсоединенные провода.
— Согласен. Значит, здесь был кто-то, кто отсоединил провода от аппарата девушки.
— Может быть. А второе?
— У одного из охранников не оказалось противогаза. Мы не смогли его найти. Сумка его пуста, а жена его сказала, что охранник, уходя, взял его с собой. Теперь он проснулся, но сам ничего не понимает. Кроме того, на его лбу есть рисунок, подобный тому, что мы уже видели на дверях.
— О!
— А это значит, что в самой полиции может быть есть предатель, сэр.
— Почему ты так думаешь, майор?
— Кровоточащее сердце не используется в качестве символа ни в одной из организаций. Только охранник мог нарисовать этот знак. Ведь сюда больше никто не входил.
Иезус Пьетро едва сдерживал свое нетерпение.
—- Может быть ты прав, майор. Завтра мы обсудим, как нам выяснить все это.
Майор Янсен поговорил еще немного, высказывая различные предположения. Пьетро слушал , вставляя соответствующие ремарки, и постарался быстрее закончить разговор
Предатель в полиции? Пьетро очень не хотелось думать так. Конечно, такая вероятность есть, и ею нельзя пренебрегать, но даже одно предположение об этом могло причинить невосполнимый моральный урон полиции.
Во всяком случае, Иезус Пьетро этим не заинтересовался. Ни один предатель полицейский не смог бы невидимкой проникнуть в кабинет самого Иезуса Пьетро. Кровоточащее сердце означало что-то совсем другое.
Иезус Пьетро соединился с соседней комнатой.
— Пусть кто-нибудь принесет мне кофе.
Еще три минуты и можно будет возобновить беседу с девушкой.
Иезус Пьетро расхаживал по комнате. Он ходил, прижав больную руку к телу. Боль еще не отпускала его и ощущение было не из приятных.
Да, кровоточащее сердце означает что-то совсем другое. Устрашающий символ на двери вивариума. Пальцы, которые он сломал, даже не заметив, когда. Рисунок чернилами, появившийся на досье, как подпись. Да, как подпись.
Интуиция говорила Пьетро, что этой ночью что-то произойдет. И произошло. Но что? Интуиция привела его сюда. Вообще-то не было никаких логических причин приходить к Полли Турнквист. Действительно ли она что-то знает? А может, у его подсознания были иные причины приводить его сюда?
Иезус Пьетро расхаживал вдоль закругленных стен комнаты.
Кто-то постучал в дверь в потолке. Охранники приготовили пистолеты. Скрипящий звук и дверь открылась. Человек стал медленно спускаться по лестнице. Он держал в руке поднос и не стал закрывать за собой дверь. На космическом корабле было не очень удобно передвигаться. Везде лестницы. Человеку с подносом нужно было проделать довольно длинный путь по лестнице.
Мэт заглянул в открытую дверь. Он увидел человека с подносом, спускающегося вниз. А в комнате было еще три человека и среди них Кастро. Когда голова Мэта появилась в дверях, все посмотрели на него. Но это длилось только мгновение. Затем все глаза опустились.
Мэт начал спускаться, глядя через плечо на них, и стараясь одновременно видеть все восемь глаз.
— Черт побери, Худ, помоги мне подняться.
— Парлетт, не можешь же ты...
— Помоги мне подойти к телефону.
— Мы совершаем самоубийство,— сказал Харри Кейн.— Что сделают твои родственники, когда узнают, что мы держим тебя в плену?
— Я здесь по собственной воле. Вы знаете сами.
— Но они этого не знают.
— Моя семья подчиняется мне.— Парлетт уперся руками в ручки кресла и сделав чудовищное усилие, встал. Однако, передвигаться он не мог.
— Они не знают, что происходит,— сказал Кейн.— Все, что им известно, это только то, что ты в доме, который захватили три бежавших из вивариума колониста.
— Кейн, они ничего не поймут, даже если я буду говорить с ними целых два часа. Но моя семья беспрекословно подчиняется мне.
Харри Кейн открыл рот, закрыл его снова и стал дрожать. Он даже положил руки на стол, чтобы дрожь не была заметна.
— Звони,— сказал он.
— Нет,— сказал Джей Худ.
— Помоги ему, Джей.
— Нет! Если он позвонит и сообщит о нас, с нами все кончено.
— О, идиот! — Лидия Хэнкок встала и перекинула руку Парлетта себе на шею.— Подумай, Джей. Парлетт — это наилучший шанс для нас. Мы должны довериться ему.—И она повела Парлетта к телефону.
Уже пора начинать беседу. Иезус Пьетро подождал, пока человек поставит поднос на ящик и начнет подниматься по лестнице.
И вдруг Иезус Пьетро почувствовал, что пульс его стал бешено биться. Холодный пот потек по спине. Рука его пульсировала как сердце. Глаза обшаривали комнату, ища того, кого здесь не было.
Без каких-либо видимых причин эта комната вдруг превратилась для него в западню.
Послышался глухой звук и сердце у Иезуса подскочило. Ничего, ничего его глаза не могли увидеть. Но он, человек без нервов, слоноподобный Иезус Пьетро боялся. Боялся неизвестно чего. Комната стала западней.
— Сейчас вернусь,— сказал Пьетро. Он подошел к лестнице и стал взбираться.
— Сэр! А что с пленником? — спросил охранник.
— Я сейчас вернусь,— сказал шеф, не оборачиваясь.
Он добрался до двери, протиснулся в нее и закрыл дверь.
И тут он опомнился.
У него не было никакой цели. Просто что-то внутри его требовало — уйди отсюда! — и он повиновался этому требованию, не задавая себе никаких вопросов.
Чего он испугался? Может он боялся узнать что-то неприятное от Полли Турнквисг? А может он был в чем-то виновен? Да нет, у него уже не было желания к этой девушке. А если бы и было, он сумел бы справиться с ним.
Ни один полицейский не видел таким своего шефа: плечи опущены, на лице печать усталости, он стоял в нерешительности, не зная, куда же ему идти.
Во всяком случае, нужно вернуться. Полли Турнквист ждет его звуков голоса. Может она знает что-нибудь обо всем этом.
Он собрался с силами и повернулся к двери. Глаза его автомаnически пробежали по ярким панелям, которыми были обиты стены. На космических кораблях люди старались делать все ярким и освещение, и стенные панели.
И тут глаза Кастро заметили нечто, отчего у него перехватило дыхание. Грубо нацарапанный на панели рисунок...
Мэт еще не успел спуститься с лестницы, когда человек в халате стал подниматься наверх.
Мэт в довольно крепких выражениях обратился к Демонам Тумана, но разумеется, ответа не получил. Затем, так как человек уже чуть не столкнулся с ним, Мэт с глухим стуком спрыгнул через край лестницы вниз. Этот стук услышали все и стали осматриваться с удивлением. Мэт осторожно забился в угол и стал выжидать.
Он такое предполагал с самого начала. Нельзя рассчитывать только на свое могущество.
Охранник снова взглянул вверх. Человек в халате уже скрылся в двери и закрыл ее за собой. Только Кастро продолжал вести себя крайне странно. Он все обшаривал комнату глазами, как бы стараясь увидеть кого-то. Мэт понемногу успокоился.
Человек с кофе появился вовремя. Мэт уже хотел уходить, чтобы попытаться найти дорогу к двигателям, откуда он мог бы шантажировать Кастро и диктовать ему свои условия. Однако перед уходом он решил пометить дверь, чтобы знать, что она ведет к Кастро. И тут из-за угла появился человек с подносом.
Кастро вел себя все еще очень странно. Во время разговора с ним в кабинете Мэт не переставал бояться его. Теперь же перед ним был испуганный нервничающий человек с перевязанной рукой.
— Опасная мысль,— подумал Мэт.— Нужно бояться!
Внезапно Кастро пошел к лестнице.
Мэт прикусил губу. Охота стала превращаться в фарс. Куда теперь направляется Шеф? И как он, Мэт, может фиксировать шесть пар глаз одновременно: две пары внизу и одну наверху?
Но все же он тоже пошел к лестнице.
— Сэр! А что с пленником?
— Я сейчас вернусь.
Мэт снова забился в свой угол. Пленник?
Гроб. Слово, почти забытое на планете, так как и поселенцы и колонисты кремировали своих умерших. Но в этом ящике свободно мог поместиться человек.
Нужно заглянуть в ящик.
Но сначала охранники...
— Шеф, звонит майор.
— Спасибо, мисс Лауэссен.
— Янсен, это ты?
— Да, сэр.
— Я нашел еще одно кровоточащее сердце.
— На «Планке»?
— Да. Возле комнаты с гробом. Вот что нужно сделать. Закрой все люки Планка, заполни корабль газом и пошли туда отряд полицейских. В любого, кого вы не узнаете сразу, стреляйте без предупреждения. Ясно?