Рассуждения Тота на эту тему были прерваны тем, что машина подъехала к замку и остановилась. Фюрера в замке уже, само собой, ждали и встречали его. Гитлер вместе с Хранителем Кристаллов вышли из машины и двинулись по направлению к столпившимся людям. Все как один громко поприветствовали фюрера характерным жестом, после чего из общей массы встречающих навстречу, смущенно улыбаясь, вышел один человек в пенсне с крысиной мордочкой и головой на тонкой шейке. Тот внимательно всматривался в Гиммлера, пытаясь составить представление о нем как о человеке, в том числе и по его чертам лица и мимике. Они о чем-то говорили с фюрером, после чего Гитлер представил Тота своей правой руке:
– Генрих, а вот это тот самый крупный промышленник, о котором я тебе рассказывал. Наш Отто просто мечтал с тобой познакомиться. Он поедет с нами к Святому Копью. Уверен, вы подружитесь и найдете много общих интересов.
Гиммлер переключил свое внимание на промышленника, пытаясь более пристально к нему приглядеться. Тот, в сущности, занимался тем же самым по отношению к верховному жрецу Третьего рейха. Так они и разглядывали друг друга, обмениваясь попутно дежурными общими фразами и улыбками, и каждый при этом сосредоточенно думал о своем новом знакомом и его роли в жизни Гитлера. «Странный на вид товарищ, странный, – размышлял Тот, параллельно вспоминая, какими характеристиками наделял Гиммлера фюрер. – Почему у него вечно смущенная улыбочка? И вообще, сколько уж стоим друг напротив друга и общаемся, я ни разу не смог поймать взгляд его постоянно бегающих под пенсне глазок. И наверное, не смогу уже. Видимо, никому не удается поймать вечно бегающий взгляд Гиммлера. Реально на крысеныша очень похож! Чудная компания у них! Фюрер на лисицу похож, его прихвостень на крысу. Целый зоопарк тут, я смотрю! Ну, реально настоящий зверинец!»
Гиммлер же сравнениями своего нового знакомого Отто с разнообразной фауной вообще не занимался. Великого магистра волновали более практичные вещи и приземленные заботы. Ему казалось странным нежданное появление этого непонятного промышленника, о котором его фюрер заикнулся лишь совсем недавно и при этом сообщил, что близок с ним по духу довольно давно. Гиммлеру его новый знакомый Отто казался явно подозрительным, и он пытался ответить для себя на вопрос, какую роль он выполняет в жизни Гитлера, явно опасаясь, а не потеснит ли он его собственное влияние на фюрера. Интуитивно Генрих чувствовал, что этот крупный промышленник вовсе не тот, за кого он себя выдает. Но того, кем же на самом деле является его новый знакомый, Гиммлер не мог себе представить даже в пьяном бреду. А также он не думал, будто фюрер знает, что Отто на самом деле вовсе и не крупный промышленник.
Гитлер был прав, когда говорил Тоту, что времени на более глубокое общение с Гиммлером здесь скорее всего не будет. Генрих вошел со своими гостями внутрь помещения и тут же перепоручил обоих своему приближенному, напомнив фюреру, что он должен оставить их для проведения очень важного ритуала, и извинившись за то, что ему придется их покинуть. Гиммлер направлялся к Баронскому залу, в котором он со своими избранными соратниками занимался всей этой чернухой, и Гитлер с Тотом в каком-то смысле его провожали на это важное оккультное дело. Немного не доходя до этого самого Баронского зала, они остановились, продолжая непринужденно общаться, как вдруг Хранитель Кристаллов увидел, что неизвестно откуда к ним в колонну друг за другом практически уже подошли двенадцать избранных приспешников верховного жреца Третьего рейха. Все были одинаково одеты, у каждого – ритуальный кинжал с выгравированной надписью «Моя честь – моя верность» и серебряное кольцо с мертвой головой и руническими символами на пальце. Все они дружно поприветствовали фюрера и замерли в ожидании указаний от великого магистра Черного ордена.
Тот уже был прекрасно осведомлен из своих источников, что Гиммлер целенаправленно создал в своем ордене атмосферу таинственности. Существовало несколько кругов посвященных. Ближайший круг приближенных великого магистра состоял из двенадцати обергруппенфюреров СС. Если для всех анаграмма SS означала «охранные отряды», то для подошедшей гиммлеровской элиты было совсем другое ее объяснение. Поэтому только внезапно появившиеся посвященные знали реальное значение этой аббревиатуры – «Черное солнце».
Под номером пять среди приближенных великого магистра значился некий Вайстор. Этот уже явно пожилой мужчина и привлек внимание Тота среди всех подошедших для проведения магических ритуалов с рейхсфюрером. Хранитель Кристаллов моментально получил по своим каналам информацию про заинтересовавшего его Вайстора. Это был псевдоним. На самом деле его звали Карл Мария Вилигут. Это был человек с проклятой фамилией и, по совместительству, духовный наставник рейхсфюрера СС Гиммлера. Но специальное папское проклятие, наложенное на весь род Вилигутов еще в Средние века, казалось, не смущало ни великого магистра, ни самого проклятого. И папское проклятие не помешало, а, наоборот, помогло Карлу стать главным специалистом Третьего рейха по расшифровке рун и проведению оккультных обрядов. По преданию, древний род Вилигутов владел старинными руническими рукописями, в которых содержались описания магических ритуалов, в том числе и тех, которые способны повести за вождем народ. Собственно, именно за это все Вилигуты и были прокляты папой. И именно за это же и был возвышен Гиммлером и Гитлером один из представителей этой преданной анафеме фамилии.
Молниеносно получив всю эту информацию про Карла Вилигута, Тот не мог не усмехнуться в душе тому, насколько «светлая» компания собралась под крышей этого ритуального замка. Но тут же Хранитель Кристаллов заметил, что Карл Мария Вилигут смотрит на него с тем же подозрением, что и сам Гиммлер совсем недавно. «Да, оккультные способности, видимо, у этой парочки шаманов и правда есть, – подумал Тот. – Как минимум интуиция работает превосходно. Чувствуют, что я не простой немецкий промышленник. Если бы они свою интуицию еще и на благие цели использовали, я бы к этой мракобесной компашке, может, и претензий-то никаких не имел бы». Но мысли Хранителя Кристаллов были прерваны необходимостью покинуть это место вместе с Гитлером, дабы не мешать этой чертовой дюжине засесть в Баронском зале и пошаманить.
Идя вместе с фюрером и доверенным лицом Гиммлера в комнату, где для них была приготовлена еда, Тот благодаря своим сверхспособностям параллельно продолжал наблюдать за тем, что происходило в компании рейхсфюрера, оставаясь невидимым для этих участников шабаша. Все тринадцать дружно вошли в Баронский зал и торжественно заняли свои места за огромным дубовым столом, напоминающим круглый стол легендарного короля Артура. Во главе стола, будто бы Иисус со своими двенадцатью апостолами, сидел Великий магистр Черного ордена Генрих Гиммлер, один из самых мрачных и загадочных персонажей фашистской Германии. Через какое-то время все тринадцать начали медитировать для подготовки себя к магическим обрядам.
Получив примерное представление о мракобесиях, которыми занялась компания Гиммлера, Тот переключился больше на фюрера, не снимая, однако, наблюдения с Баронского зала. Гитлер сейчас был для Хранителя Кристаллов важнее, поскольку именно он принимал окончательное решение о том, чтобы развязать Вторую мировую войну. Оба они довольно быстро перекусили. Фюрер был настолько возбужден и взбудоражен, что еде не придавалось большого значения. Хотя Адольф пару раз все же искренне поинтересовался, наелся ли Тот, а также напомнил доверенному лицу Гиммлера, который всюду их сопровождал в замке, что необходимо накормить как следует всю его свиту, с которой он приехал, а в особенности его водителя. После того, как фюрера заверили, что все уже сделано в лучшем виде и никто из приехавших голодным точно не останется, Гитлер вплотную переключился на то, зачем он, собственно, и приехал в замок. А конкретнее, собрался черпать силу из всего, из чего только можно, и пропитываться воинственной магией, которая практически вытеснила все прочие ритуалы в Черном ордене СС. В замке хранились старинные мечи, щиты, доспехи. Гиммлер собирал военные реликвии по всей Европе. Но вовсе не из любви к искусству. Вместе со своими двенадцатью «апостолами» Великий магистр часто размещался то в одной, то в другой комнате, где в больших количествах хранилось старинное оружие, чтобы максимально подпитаться кровавыми энергиями войны.
Фюрер сейчас планировал заняться тем же самым. Поэтому вместе с Тотом они стали ходить из одной комнаты в другую, и Хранитель Кристаллов получил возможность лицезреть, как Гитлер заряжается кровавой военной силой от старинного оружия. Он молча наблюдал за фюрером и просто диву давался от тех поразительных метаморфоз, которые происходили с ним. Старинные военные реликвии подогревали его и без того больное воображение вплоть до галлюцинаций. Фюрер то начинал трястись, то пороть несвязную чушь, когда брал в руки или просто прикасался к какому-либо оружию. В неистовстве он мог упасть на колени перед мечом или щитом, мог обнять его и лечь с ним на пол. Вроде бы фюрер вполне отдавал себе отчет, что он не один, а в присутствии Тота. Но его эта мелочь явно не смущала. Он продолжал отдаваться своим фантазиям и трансу на все сто процентов и не отказывал себе во всех своих душевных позывах и в выплеске эмоций.
«Н-да-с, дела! – размышлял Тот, глядя на это безобразие. – Наш новоявленный мессия, похоже, готов заряжаться энергией ото всего, что не приколочено! Лишь бы сейчас с воображаемыми драконами сражаться не убежал! А что? Меч у него есть. Драконов только вот нет – вымерли все. Но он их точно найдет и всех победит… с его-то стремлением! Конечно, фантазии и остервенелого рвения нашему фюреру не занимать!»
Этот спектакль с единственным актером продолжался часа два с лишним. Тот уже успел заскучать и периодически переключался понаблюдать более тщательно за тем, что творилось в Баронском зале. А занимались там примерно тем же. Медитировали, проводили магические ритуалы, вызывали духов древних германских предков и лицезрели свои видения. Потом зачем-то притащили ни в чем неповинную курицу, отрезали ей голову и окропили ее кровью большой флаг со свастикой, лежащий на круглом дубовом столе. «Что за ужас вообще! – думал Тот во время своих наблюдений, и его периодически подташнивало. – Сборище идиотов какое-то! Я вполне способен принять медитацию для личного развития и успокоения души. Но никак уж не для их целей! У меня египетские и шумерские жрецы приличнее себя ведут! А ведь их мир куда менее развит, чем этот мир пять тысяч лет спустя. А у этих и танки, и самолеты, и чего только нет! И при этом они свято верят, что их залог успеха – это жестокое убийство глупой курицы и ее кровь на свастике. Шаманят отчаянно, и даже не задумываются, что, если мне или Хизу будет надо, мы укокошим их всех одним движением пальцев. Даже если они здесь дружно облезут от натуги, совершая все свои магические обряды… Тут же все от нас зависит! Но в который раз не могу понять, почему все это имеет место быть, почему мы с Хизом это все допустили и почему до сих пор не укокошили всю эту шайку?»