— Ты убила его?
— Да. Он исчез. Вспышкой. Но руку мою забрал с собой… урод…
— Значит, они наиболее уязвимы, когда едят. Или когда просто открывают рот, — я произнёс вслух выводы.
— Лёш, они его просто так не открывают.
— Знаю. Надо будет приманку придумать, — тихо рассуждал я.
— Какую приманку? Ты фильмов про героев пересмотрел?
— Нет. Рит, присядь. А я тебе кое-что расскажу.
Она села на кровать, и Макар шепнул мне на ухо, что не нашёл прослушки. Я ещё в лифте указал ему проверить. Я тихо рассказал ей о том, кто я. О заговоре международного масштаба и своих планах. Рита была сильным магом, и мне хотелось, чтобы она вступила в наш новый орден.
В конце рассказа я увидел максимальную степень удивления, какая бывает у людей. Рита застыла с выпученными глазами и раскрытым ртом. Я не удержался от шутки, но говорил спокойно, чтобы не обидеть:
— Тебе бы рот закрыть, сейчас все больничные мухи слетятся.
Она захлопнула рот, но вместо слов оттуда донеслось два непонятных слова.
— Что? Согласна, говоришь? — переспросил я.
И снова вместо слов лишь стоны. Видимо, у Риты такая реакция на шок. Она не стала снова пытаться ответить и кивнула.
Я улыбнулся в ответ, достал из пакета плитку белого шоколада и протянул девушке. Рита схомячила её за пять. Только успел отвернуться, чтобы ей сок подать, как она уже сидит со щеками, как у известного грызуна. Не знаю почему, но это меня забавляло.
— Уверен, что ты будешь самой милой убийцей монстров.
— Ой… а знаешь, я хотела спросить, — протянула девушка, постепенно приходя в себя.
— Слушаю.
— Как ты будешь выбирать тех, с кем поделишься даром? Это же будет тайно и не получится заполнить анкету всем желающим, как при приёме на работу.
— Получится, — улыбнулся я. — Можно устроить оплачиваемый социальный опрос. На самом деле всего ста рублей хватит, чтобы заинтересовать.
— Ого. Так, все бедняки сбегутся.
— На то и расчёт. Мне нужны те, кто готов на всё ради возвышения. Такие, как ты.
Мы проговорили ещё час. То говорили об ордене, то шутили. В общем, хорошо провели время. Рита без раздумий принесла клятву верности ордену. Значит, теперь она не сможет действовать против ордена, как и говорить о нём с посторонними. Это более простая клятва, нежели перед главой крови. Она не требовала крови, хватало лишь вложить в слова ману.
Худая злая медсестра зашла в палату и сообщила о том, что время приёма заканчивается. Нет, ну у неё точно раздвоение личности!
Я пошуршал обратно к лифту, и по пути выслушал от уборщицы за протекающие бахилы. Ну кто ж виноват, что вокруг больницы сплошные лужи? Да такие, что фиг обойдёшь… могли бы бахилы нормальные продавать, а не вот это… Вот чёрт. Уже князя заставили рассуждать о бахилах. Фиг бы с ними, я не ради этого пришёл.
От Ивана Фёдоровича не было вестей, поэтому я отправился на поиски в приёмном отделении. Там была отдельная стойка регистрации, где милая старушка посоветовала мне поискать в исследовательском центре, мол, ей карточки только через сутки передают, раньше она без понятия, где бродят пациенты.
На звонки куратор тоже не отвечал. Но он мог быть на любом из сотен возможных обследований, что проводились в этом крыле.
Погруженный в свои мысли, я ходил по коридору. Вскоре понадобится принимать много сложных решений, у большинства из которых нет однозначной светлой стороны. Мне придётся то и дело переходить дорогу аристократам. Да и Шолоховых надо наказать без убийства. Сложная задачка для бывшего киллера.
Пока искал Ивана Фёдоровича, наткнулся на двоих медбратьев, везущих мертвеца на каталке в морг. Он был накрыт простыней, поэтому я не обратил внимание сразу.
Понял, лишь когда на повороте, с каталки выпала бледная рука. А на пальце был одет перстень, какой носил Иван Фёдорович.
— Стойте! — крикнул я медбратьям и побежал к каталке.
— Молодой человек, нам не положено, — буркнул мне медбрат.
Но мне было плевать, что там у них не положено. Я должен был узнать наверняка!
Сердце замерло. Я откинул простынь, чтобы увидеть его лицо.
Глава 12
Я с облегчением выдохнул. Этот человек был очень похож на Ивана Фёдоровича. Словно его брат. И кольцо на руке точно такое же. Перстень рода. Но это был не куратор. Черты лица у этого человека были более заострённые, словно он долго болел, и так и не смог выкарабкаться.
Белая простыня вернулась на лицо трупа, и я отошёл. Медбратья смотрели с осуждением, но мне уже было плевать, что там они себе надумали. Я опустился на лавочку в коридоре, а они повезли труп к лифту.
Фух, не он. Но мертвец точно родственник. Не может быть таких совпадений.
— Уважаемые, а вы не видели родственников погибшего? — громко спросил я у медбратьев, ожидающих приезда лифта.
— Нам нельзя разглашать сведения о пациентах, — ответил парень лет двадцати в синей форме с шапочкой.
— Я ищу слугу рода. Согласно законам империи, подобная связь с юридической точки зрения приравнивается к родственной, — возразил я.
— Да скажи ты ему, — кивнул коллеге второй санитар, уставший бородатый мужчина.
— Ладно, он же не отстанет. Знаю я их, аристократов, — с ноткой брезгливости продолжил первый. — В сорок шестом кабинете все проклятые собрались.
— Что? Какие ещё проклятые?
Меня волновало только очередное проклятье. Не было времени отвечать ещё и на пренебрежительное отношение.
— Обычные, — ответил молодой, и лифт пискнул.
Больше вопросов я задать не успел. Да и смысла не было. Те, кто возят тела, точно не разбираются в тонкостях проклятий.
Лифт приехал, и медбратья скрылись внутри вместе с каталкой. А я поднялся и принялся искать сорок шестой кабинет. Ну, хоть не тринадцатый…
Иван Фёдорович стал мне не только соратником, но и другом. Поэтому я спешил, движимый собственными переживаниями. Как представлю, что вместо того мертвеца в морг везут Ивана Фёдоровича, так в дрожь бросает.
Я быстро вычислил нужное направление, номера кабинетов шли по порядку. И сорок шестой был в самом конце. «Диагностика наличия проклятой магии» — прочитал на двери. Постучался для приличия. И зашёл, не дожидаясь ответа.
Сам того не ожидая, оказался в продолжении коридора. Здесь на лавочках у стен сидели десятки людей. И я сразу заметил группу из пяти человек, все бледные, словно им недолго осталось. Среди них и сидел Иван Фёдорович.
— Я вас обыскался, — сообщил я, подойдя к куратору.
— Простите, Алексей Дмитриевич, — холодным, безжизненным тоном ответил Иван Фёдорович. — Плохо соображаю. Забыл вас предупредить.
— Что с вами? — тревожно спросил я.
— Семейное проклятье, — отозвался он, после чего на него покосились другие пять человек.
Три девушки и двое мужчин. Разных возрастов, но внешнее сходство было очевидным. Они были семьёй. И не представляю, как им сейчас плохо, что даже никто не комментирует наш разговор. О семейных тайнах не принято говорить при посторонних.
— Какое проклятье? Что вам сказали целители?
— Не говори, — прохрипела сидящая рядом с куратором девушка.
— Да и как получилось, что все ваши родственники оказались в одной больнице? — продолжил я расспросы.
— Это единственная больница… где есть шанс, что проклятье… снимут, — медленно и отрывисто ответил Иван Фёдорович.
Слова давались ему тяжело. По этим шестерым было видно, что неведомая сила их убивает. Очень быстро.
Голова куратора упала. Чёрт! Он снова потерял сознание.
Меня возмутило, что такое произошло прямо в коридоре больницы, и я подскочил к стойке регистратуры.
— Мой друг потерял сознание. И никто не хочет ему помочь, — предъявил я пожилой медсестре.
— Здесь всем нужна помощь, — безразлично ответила она, заполняя бумаги.
Даже взгляда на меня не подняла.
— Да вы издеваетесь⁈ — начал закипать я. — Он же умрёт прямо у вас в коридоре!
— Молодой человек, это отделение для проклятых. Здесь по двадцать человек в день умирает, — она подняла на меня холодный взгляд.
— А сколько выживает?
— Всегда по-разному, — уклончиво ответила она. — Зависит от тяжести проклятья. Если у целителей получается подобрать заклинание для снятия, то всё заканчивается хорошо. В очереди все ждут после диагностики.
Люди в коридоре пришли за последней надеждой. Не все они находились при смерти. Были и простые проклятья, которые и рядовые целители могли снимать. Но они не могли справиться с тем, с чем столкнулась семья Ивана Фёдоровича.
Я обернулся к ним и заметил, как молодая девушка уронила голову на плечо рядом сидящего мужчины. Они с куратором были похожи, как братья. Не виделись несколько лет, а встретиться пришлось всем в больнице, в один день. Один уже умер, и теперь остальные могли отправиться следом.
Если целители в срочном порядке не найдут выход.
— Позовите мне ведущего целителя, — строгим тоном указал я медсестре.
— Хм, а может, и главврача вам позвать? — усмехнулась медсестра.
Она не воспринимала меня всерьёз, ох зря. Моё лицо искривилось в ухмылке. Это, вашу ж мать, больница с магическим уклоном! Лучшая в столице! И уже не первый раз ко мне здесь относятся, как к грязи под ногами.
Терпению пришёл конец.
— Зовите обоих, — приказным тоном велел я.
— Молодой человек, да кто вы такой, чтобы отвлекать досточтимых людей от работы по своим пустякам? — выдохнула женщина и посмотрела на меня, как на придурка.
— Воронцов Алексей Дмитриевич. Князь. И если вы называете предсмертное состояние моего друга пустяком, то больше вам не найти работу в медицине.
У женщины из руки выпала ручка. А челюсть едва на пол не упала. Медсестра застыла, словно под заклятьем оцепенения.
— И долго мне ждать? — со сталью в голосе спросил я.
— Сейчас, сейчас, — натянув максимально дружелюбную улыбку, протараторила женщина.
Она потянулась к трубке стационарного телефона. Такие использовались в больницах и имперских учреждениях для связи в пределах одного или нескольких зданий. Медсестра сперва позвонила глав врачу и сообщила, что князь Воронцов срочно ждёт его в отделении для проклятых. Потом то же самое она повторила для ведущего целителя.