— Приступайте, — коротко бросил он Вадиму.
— Спасибо. Познакомьтесь: Володя… Ашот… Александр…
— Очень приятно…
Вадим чувствовал неловкость ситуации, которую он сам же и создал, а потому сразу же направился в кабинет директора. Роли они расписали заранее, потому Ашот и Максимчук с ним не пошли. Сашка шагнул к бармену. Один из полицейских вопросительно взглянул на Соколова. Владимир слегка кивнул.
Максимчук, не приближаясь — мало ли что может произойти, если бармен увидит, что оказался прикрыт от автоматчиков — быстро спросил:
— Где у вас вход в подвал?
Он рассудил, что если и в самом деле девчонку держат где-то здесь, наиболее вероятным местом заточения представляется именно подвал.
— Там, — качнул бармен головой в сторону задней двери.
— Как в него войти? Где дверь?
— Там нет двери. Просто спуск вниз… Только у нас в подвале кроме холодильника ничего нет.
Да? Что ж, и я мог ошибиться, — самокритично подумал Максимчук.
— А остальные подсобные помещения? — спросил он.
— Там же. Только в подвал спускаться не нужно. Просто по коридору пройти.
— Пошли, — кивнул Ашоту Сашка.
Он прочно взял руководство на себя.
Когда Вадим вошел в кабинет, Барабас сидел в своем кресле и достаточно спокойно наблюдал за действиями непрошеных гостей, которые уже опечатали сейф и теперь выгребали из столов папки с бумагами, осматривали встроенный в стену шкаф. После визита молодого следователя вполне можно было ожидать появления более опытных сыщиков, а потому в кабинете не было ничего криминального. Правда, они с Самусем никак не могли предвидеть появление ребят из налоговой полиции — там работают экономисты экстракласса, так что нарушений в документации они накопают массу. Ну да это ладно, черт с ними, с налоговыми нарушениями — дурака включим, штраф заплатим, не впервой… Лишь бы явного криминала не было.
Увидев Вострецова, Барабас растянул губы в недоброй улыбке. Вот же черт, Шурф ведь твердо заверил, что этого пацана прочно заблокируют…
— Ах, так вот я кому всем этим обязан… Ну-ну…
Вадим постарался, чтобы его вопрос прозвучал как можно убедительнее.
— Меня абсолютно не интересует финансовая сторона вашей деятельности — этим займутся более опытные и компетентные люди. Меня интересует только одно: где ваша сотрудница Анна Кабанюк?
Барабас зло ощерился.
— Я вам уже говорил, молодой человек, что, во-первых, ее фамилия Кабанчук, а во-вторых, повторяю, что она у нас больше не работает…
— Верю, — солидно кивнул Вострецов. — Только я хочу вас предупредить. Если в ходе дальнейшего расследования выяснится, что вы все-таки знаете, где она находится, вы будете привлечены к уголовной ответственности за сокрытие сведений, которые могут помочь следствию.
Директор рассмеялся вполне искренне:
— Знаете, молодой человек, если меня судить за все, что я в этой жизни совершил противозаконного, названная вами статья на этом фоне просто потеряет всякий смысл…
— Значит, вы признаете, что в вашей деятельности имеет место нечто незаконное? — попытался ухватиться за эти слова Вострецов.
Однако Барабас вопроса не испугался. Он опять рассмеялся, правда, рассмеялся немного напряженно.
— Мой юный друг! — проговорил он. — В нынешней жизни делать самый маленький бизнес и при этом не иметь каких-то, пусть даже незначительных, экономических нарушений просто невозможно… Итак, повторяю: Анна уволена и ее больше здесь нет. Где она находится и чем занимается, меня не волнует ни в малейшей степени. У вас ко мне все?
В этот момент в кабинет вошел Владимир Соколов.
— Нет, не все, — с ходу вклинился он в разговор. — Начнем по порядку…
— Хорошо, — отозвался Барабас. Было видно, что вошедшего представителя налоговой полиции он боится куда больше, чем юного Вострецова. — Только позвольте, пока мы не начали разговор, отдать несколько хозяйственных распоряжений. Прямо сейчас, в вашем присутствии, по селектору. Сами понимаете: милиция приходит и уходит, а бизнес есть бизнес… А потом я в вашем распоряжении.
Соколов пожал плечами.
— Пожалуйста.
Распорядительный директор небрежно утопил клавишу на селекторе:
— Кухня!
Мембрана что-то неразборчиво пробурчала в ответ.
— Поставьте жариться десятка два котлет для наших непрошеных гостей… И салатик какой-нибудь соорудите… Короче, ужин, когда они закончат… Все! — Он утопил еще одну клавишу. — У нас там в холодильнике свежий фарш, его нужно убрать. Все, отбой. — Барабас откинулся на спинку кресла. — Ну а теперь я к вашим услугам.
Вадиму тут делать было больше нечего. Теперь вся надежда была на тщательный обыск. Может, тогда в каких-нибудь записях всплывет дополнительная информация о Нюшке и Быке… Ленька-Бык… Погоди-ка…
— Прошу меня извинить, — перебил он Соколова. — Я хотел бы поговорить еще с одной вашей сотрудницей.
— С кем именно? — вновь насторожился Барабас.
Как же ее зовут-то?.. Забыл. И блокнота с собой нет… Вот растяпа-то!
— Ну эта, как ее… Которая последний вечер проводила с Ленькой…
И снова Барабас рассмеялся. Вроде как бы с некоторым облегчением.
— Прошу особо отметить в протоколе, господа, что несмотря на то, что вопрос сформулирован исключительно неконкретно, движимый искренним стремлением помочь следствию, я на него отвечаю…
Однако ответить он не успел.
…- Куда пойдем сначала?
Коридор полого уходил в подвальный полумрак. А направо тянулся другой коридорчик, из которого явственно тянуло запахом кухни.
— Давай сначала в подвал, — отозвался Максимчук. — Уж очень он мне не нравится. Как будто специально сделан, чтобы туда не хотелось спускаться.
Пройдя несколько шагов, они столкнулись с поднимающимся снизу автоматчиком в «камуфляже».
— Стоять! К стене! — рявкнул тот.
— Погоди-погоди!.. — шагнув навстречу, попытался урезонить его Ашот.
Однако Максимчук, схватив его за шиворот, толкнул к стене и замер рядом.
— Все-все, командир, выполнили! — громко сказал он. И добавил, специально для Ашота: — В таких ситуациях нужно команду выполнять, а не рассуждать…
— Кто такие? — между тем продолжал «камуфляж».
— Мы действуем совместно с вами. Я капитан Максимчук из ГУВД…
От двери раздался голос Соколова:
— Что там случилось?
— Я тут двоих задержал, вниз шли… Говорят, что работают с нами.
— Правильно говорят. Они и в самом деле с нами… А вы, ребята, должны были бы представиться группе перед началом всей этой бодяги…
— Это ты прав, спасибо.
Боец прошел мимо, что-то недовольно проворчав. Друзья пошли дальше.
— А почему ты сказал, что из ГУВД? — негромко поинтересовался Ашот.
— А что ж я, mon chere, должен был сказать — что я частный сыщик? — слегка раздраженно, как всегда, когда его отвлекают во время акции второ- и даже третьестепенными вопросами, отозвался Максимчук. — Вот тогда бы он вообще нас на пол положил и держал так до конца операции… Ты гляди, Ашот, с такими бойцами не пререкайся. Среди них есть, как и везде, и умные, и дураки, так что во время операций они могут сначала пальнуть, а потом только разбираться, кто ты такой. Или не пальнуть, а руку тебе вывернет так, что света не взвидишь…
Дверь в холодильную камеру поражала своим размером.
— На кой хрен она им в кафе такая здоровенная? — проворчал Сашка.
— Наверное, раньше была построена, когда тут еще не было кафе, — предположил Ашот. — Может, тут склад какой-то был. Или продовольственный магазин.
— Может, — без особого энтузиазма согласился Максимчук. И тут же добавил: — А вообще мне здесь что-то очень не нравится. Даже не знаю почему.
Он приподнял ручку двери, вывел ее из стопорного паза, провернул запирающий стержень. Дверь поддалась. За ней тут же автоматически вспыхнул свет.
Такую огромную и такую пустую холодильную камеру видеть было непривычно. Целая комната, со стеллажами, с подернутыми искрящимся инеем стенами, с заиндевелым полом… И на все это пространство — одна коровья нога, да свиной бок, висящие на крюках. Кроме того, возле большой промышленной мясорубки в углу стояла лохань с крупно и неровно нарезанными кусками закоченевшего мяса, а под дырчатым рылом агрегата — тазик фарша.
— Н-да, негусто, — прокомментировал Максимчук. — Энергии больше уходит на охлаждение, чем толку…
— Может, просто запасы закончились и их собираются пополнять? — предположил Айвазян.
— Может…
Сашка выглядел каким-то подавленным.
Он подошел, взял из лохани кусок промороженного мяса. Бросил его назад. Кусок упал с деревянным стуком.
— Что-то тут не то, Ашот… Нутром чую: не то…
Они вышли из камеры. После нее в коридоре показалось тепло, хотя и еще темнее.
— Ну что ж, пошли дальше.
Они направились наверх. У развилки коридоров стоял давешний боец.
— Извини, друг, что так получилось, — примирительно сказал Максимчук.
Тот только сверкнул глазами в прорезях маски.
— Пойдем на кухню, — предложил Ашот.
— Ты что, проголодался? — криво ухмыльнулся Максимчук.
— Да нет. Просто девчонка, которую мы ищем, исчезла из кафе и никто не видел, как она выходила. А второй выход находится именно в кухне.
Поднявшись наверх, они пошли на запах.
Ашот прикидывал: вот Нюшка, испуганная появлением Барабаса, выскакивает из кабинета. В зал почему-то не идет. Почему? Допустим, потому, что хочет уйти вообще, а там охрана ее не выпустит. Слабо, но допустим. Тогда она поворачивает сюда, в этот коридорчик, проходит вот тут… Никого не встречает. Ну а если кого и встречает, на нее не обращают внимания и не запоминают… Хотя нет, появись она здесь, на нее обратили бы внимание, потому что ей тут нечего делать… Кстати, нужно уточнить, где тут туалет. И есть ли какая-нибудь комната для гостей, куда этих девочек могли бы водить для оказания специфических платных удовольствий… Может, оттуда можно выбраться через окно? И куда оно выходит?..
А вот и кухня. Едва Ашот вошел в нее, сразу понял, что проскочить здесь незамеченной попросту невозможно. Дверь вон она, чтобы попасть к ней, нужно миновать все помещение. И чтобы никто ее не увидел…