— Фух, хорошо! А то они уже меня достали. Разумных же изгонять жалко, вот и прогоняем. Так у нас уже десяток постоянников появилось, а ещё они иногда друзей своих зовут, кто может дотянуться, — усмехнулся Ваня.
— Вот завтра их и приводи. Вместе с привязанными предметами, — указал я. — А теперь я, пожалуй, вернусь в училище. Надо выспаться перед тяжёлой неделей.
А неделя и в самом деле была насыщенной. Сутра была учёба по основным предметам, потом тренировки с Петром Александровичем или с Костей. Два раза даже клуб медитации посетил. Да и на знакомство с Зубастиком кадеты приходили точно по часам.
Но основная работа развернулась ночью. Я провёл около двухсот собеседований как с живыми, так и с мёртвыми. Причём у вторых за неимением клятв, прекрасно работало сарафанное радио, и ко мне стали стягиваться все призраки подземелья Смоленска.
Большинство не могли прийти сами, поэтому договаривались с орденцами, чтобы те доставили привязанный предмет.
К пятнице у меня началась ассоциация с призрачным паломничеством. Да такими темпами и на кладбище ехать не придётся. Я уже присмотрел трёх девиц примерно возраста Макара и уже намеревался их познакомить. Причём Макар слышал о моих намерениях, но не проявлялся. Вот же трус! Если дело касается женского пола.
Но когда в ночь с пятницы на субботу Вова принёс мне золотой медальон, рядом с которым материализовалась красивая девушка лет пятнадцати, мой друг проявился.
— Настя! Это ты? — спросил он и подплыл к ней ближе. — А почему у тебя горло перерезано⁈ Кто посмел?
— Ну вот так… Неудачно сходила на праздник, — с печалью призналась девушка и опустила взгляд в пол.
— Вы знакомы? — уточнил я.
Сидел на стуле в бывшей лаборатории, откуда мы вынесли капсулу с телом Клыка.По мне, идеальное помещение, чтобы сделать себе небольшой кабинет.
Ребята не спешили с ответом, и я их поторопил:
— Ну? Вы уже мертвы, не понимаю, чего стесняться.
— Я пригласил Настю на свидание. Мы учились в одном классе, — с сожалением признался Макар.
Он выглядел на год младше своей подруги, а значит, она умерла позже. Совсем недавно по призрачным меркам.
— И так и не пришёл, — ответила Настя.
— Да… Потому что умер.
— Ой! Прости… Не знала.
— Лучше скажи, кто тебя убил? — со сталью в голосе спросил у девушки Макар.
Я от него прежде такого тона не слышал.
— Не могу… Ты же захочешь отомстить.
— Так правильно! Признавайся давай!
— Макар, не дави на девушку, — я остановил его порыв, и сам обратился к Насте. — Скажи нам имя, и мы здраво оценим положение этого человека и наши возможности.
— Макар не остановится, — замотала головой Настя.
Она светилась голубым, как и большинство призраков. А вот Макар — белой энергией, которую брал у меня.
— Без меня он не сможет ничего сделать, — заверил я.
Мёртвая подруга Макара думала долгую минуту, но всё же ответила:
— В прошлом году Ларионовы проводили новогодний бал. И туда приезжал сам император.
Глава 21
Мы с Макаром переглянулись. Он же единственный всегда находился рядом со мной, и слышал весь разговор с Михаилом Годуновым. Жуткая история повторялась.
Но ни я, ни Макар не стали уточнять, что конкретно император сделал с Настей. Но в этот момент во мне проснулась настоящая жажда убийства. Такие уроды заслуживают лишь одну участь — и это смерть. Но, чёрт возьми, как одолеть бессмертного?
Я опасался, что если мой друг узнает ответ, то точно быть беде… Такие новости и мёртвого способны свести с ума.
— Вот, я же говорила. Ему вы не отомстите, — печально сказала Настя.
Я присмотрелся к её полупрозрачному силуэту. Горло было перерезано, и на шее навечно застыли кровавые подтёки. Но из-за того, что Настя была вся одного цвета, как и любой призрак, это не бросалось в глаза. Юбка была разорвана, тоже в грязи и пятнах. Один рукав у блузки оторван. Вывод был очевиден.
— Как дело замяли? — спросил я.
Потому что главным было узнать, как императору это вообще сходит с рук, и как на него ещё все дворянские рода не ополчились.
— Мой отец — барон Меньшиков, но я незаконнорождённая. Он так и не признал меня… А значит, и предъявить ничего не мог. По сути, я обычная простолюдинка без прав. Хоть отец и любил меня, но чёрт возьми, все эти дворянские интриги… — девушка отвела взгляд. — Отец не мог меня признать, иначе бы моя мачеха его разорила. Это долгая история, у неё свои связи на верхушке. Да и кто отец такой, чтобы тягаться с императором? Государь же и его убьёт! — слова давались Насте нелегко.
Уверен, если бы призраки могли плакать, то она бы сейчас заливалась слезами. Но до театрального выражения эмоций, как это делал Макар, ей очень далеко.
Меньшиков был в списке, что прислал мне Дмитрий Павлович, это я точно помнил.
Ох, надеюсь, что не всех аристократов оттуда объединила одна беда. Иначе это жесть. Иначе не назвать не могу…
Как вообще человек с такими наклонностями может находиться у власти? Мне этого не понять. Разве что за ним стоит такая сила, что превосходит могущество всей аристократии… А это вполне укладывается в мою теорию с регатами. Но пока мало доказательств. Если мой план сработает, тогда я смогу перетянуть эту силу на сторону ордена. Но это не делается так быстро, как хотелось бы.
— Насть, сейчас мы отомстить не сможем, сама понимаешь, — начал я успокаивающим тоном. — И не ты одна жаждешь мести. А её следует подавать на холодную голову. Если хочешь, можешь присоединиться к нашему ордену. И тогда я обещаю, что мы сделаем всё возможное. И ты сможешь нам в этом помочь. Сама увидишь, как падёт твой убийца и все его прихвостни. Но это займёт достаточно времени.
— Хорошо. Я хочу… Очень хочу, — ответила девушка.
— Лёш, ты можешь привязать её к кирпичу? — серьёзно спросил Макар.
И в кои-то векион не шутил.
— К одному предмету — один призрак, не забывай, — ответил я.
— А чем плох мой медальон? — спросила Настя.
— Ничем. Просто если предмет будет привязан к Лёше, мы сможем всегда быть рядом, — смущённо ответил Макар.
Девушка выпучила на него глаза и отплыла подальше.
— Я пока не готова, мы же даже на одно свидание не сходили, — лепетала она.
Оно и понятно, после такой смерти не до отношений даже с адекватным призраком.
— Тогда мы положим медальон в источник магии, и ты будешь привязана к определённому месту в подземелье, — предложил я.
— А место можно выбрать?
— Да, члены ордена покажут варианты. Но тебе нужно будет научиться материализовать кончик пальца, чтобы активировать защитный артефакт на случай нападения врагов.
— Ой! А я не знаю как!
— Я помогу! — вызвался Макар.
— Ну… ну ладно, — неохотно согласилась Настя.
— Да я по-дружески, ты не подумай!
— Просто странно встретить тебя… после смерти. Мне надо привыкнуть к происходящему, — призналась Настя.
— Не переживай, в подземелье тебе ничто не угрожает, — напомнил я девушке. — Скоро здесь и мутантов не останется.
— Хорошо, я вам верю. Если Макар вам доверился, то и я смогу, — кивнула Настя. — Мы с ним хорошо ладили при жизни, и он меня никогда не подводил.
Я оставил Макара и Настю наедине, им многое нужно было обсудить. Всё же мой друг при жизни испытывал к ней добрые чувства. Да было видно, что в нём проснулась былая влюблённость.
Одно радует, после такого паломничества мертвецов, которые теперь не смогут слинять из подземелья и предать, или разболтать лишнего на поверхности, на кладбище точно ехать не придётся. Минус одна забота из миллиона насущных дел.
Остаток ночи я помогал друзьям и орденцам зачищать подземелье от монстров. Сегодня мы удались на несколько километров от училища в сторону особняка, поэтому вернулись только в шесть утра. Но благо в субботу в это время все спали.
И я смог выспаться до долгожданной стажировки. Иван Фёдорович заехал с нами с Зубастиком в двенадцать, и мы отправились загород.
— Сегодня вызовов нет, — сообщил куратор.
— Ещё бы, два нападения на город отбили за месяц, — ответил я, смотря в окно, за которым бушевала метель.
Зима была в самом разгаре.
— И вы внесли в это большой вклад. Даже не представляю, что бы могло случиться, если бы вы не встретили в подземелье регата, — сказал Иван Фёдорович, не отрывая взгляда от дороги.
— Как-то грустно сегодня, — позади раздался голос Макара, но призрак не спешил показываться.
— Что с ним такое? Никогда от него таких эмоций не слышал, — поинтересовался куратор.
— Дела сердечные, — ответил я.
— Ого!
— А вот не ври! Ничего не сердечные. У меня сердца давно нет, — возразил призрак.
— Сердца нет, а вот эмоции души остались. И нет в этом ничего зазорного, — сказал я.
Призрак больше не говорил. Видимо, всерьёз задумался над моими словами и своими эмоциями. Пускай. Это же ведь надо… встретить свою первую любовь после смерти обоих.
Судьба — злая стерва, как ни крути. Меня тоже не хило подкинула. Раз я нахожусь тут в теле князя и делаю то, что не смог ни один из ныне живущих.
— Как дела у Зубастика? Чувствует что-нибудь? — поинтересовался куратор, выводя меня из глубокой задумчивости.
— Пока нет. Но он внимательно наблюдает за всем вокруг. И лучше сбросить скорость, так ему будет проще сосредоточиться, — попросил я.
Иван Фёдорович согласился без возражений. Он уже привык, что Зубастик загодя чувствует приближение своих сородичей.
Это была наша первая вылазка в поисках яиц регатов. По логике вокруг должно было быть полным-полно яиц, раз мы уничтожили столько взрослых особей. Мальки-то Смоленск не атаковали.
— А как регаты ведут себя зимой? Здесь же деревья голые, фиг спрячешься, — задал я насущный вопрос.
— Как обычно. Но они становятся белее. Прямо как зайцы, адаптируются к погоде.
— Лучше бы спячку впадали.
— Мечтать не вредно, — улыбнулся куратор.
— Но по всем законам физиологии развитие яиц должно проходить медленнее именно зимой.