— Не знаю, — серьёзно ответила Маша. — Но мы приложим для этого все свои силы.
Графиня была настроена решительно. Как и всегда, перед любой битвой. Но теперь её враг не монстр, и даже не человек. Её противник — сама стихия воздуха. А как бороться с тем, что сам используешь для побед?
Ветер быстро усиливался. А волны становились больше и затопляли пляж. Пошёл проливной дождь, и теперь уже Булочке было холодно и сыро, от былой жары не осталось ни следа.
— Началось! — крикнула Маша магам и жестом позвала их к себе.
Гарн встал неподалёку, готовый в любой момент перенести группу в безопасное место. Но внезапно… его плечо пронзила стрела.
Он сморщился от жгучей боли и схватился второй рукой за древко.
— Оставь! — остановила его Маша. — Подожди, пока мы не вернёмся к лекарю! Сейчас мы не сможем остановить кровотечение.
Гарн кивнул, а Маша достала из своего рюкзака аптечку и бросила магу.
— Там есть лидокаин. Он уберёт боль! — сказала она и подняла руки к небу.
Воздушные потоки уплотнились, создавая прочный купол, который и должен защитить от непогоды. Но в него ударилась ещё одна стрела.
— Через защиту они не пройдут, — заверила всех Маша. — А сейчас, нам надо сосредоточиться!
Маги принялись чертить плетения и объединять их в одно огромное нечто. Но никто из десяти архимагов воздуха не мог видеть, как от заклинания к гепарду тянется невидимая нить, а по ней проходит энергия, в разы увеличивающая магию.
— Теперь отпускаем, — громко сказала Маша, чтобы перекричать воющий за куполом ветер.
Хорошо, что император велел всем подчиняться ей. Иначе бы большая часть времени ушла на выбор стратегии, и в итоге всё равно выбрали бы вариант Маши. С плетением поглощения ветров никакие другие не сравняться. А уж если его создают одиннадцать лучших магов…
Объединённое плетение поднялось над куполом. Но одиннадцать магов продолжали его подпитывать.
Но ураган не утихал.
— Не хватает энергии! — крикнул пожилой маг воздуха.
— Сейчас! — отозвалась Маша и усилила её связь с Булочкой.
Невидимая нить стала толще, и теперь графиня получала больше энергии. Но всю её она отдала вверх — к плетению.
Стихия была слишком сильна перед ликом одиннадцати магов. Но Маша не сдавалась. Даже когда у остальных опустели источники и они принялись восполнять ману из кристаллов, хотя оттуда можно было черпать лишь крохи, но… они не помогали. А Маша продолжала удерживать заклинание.
— Мя! — заскулила Булочка, у которой тоже заканчивалась энергия, и невидимая нить постепенно становилась всё тоньше и тоньше.
— Потерпи! Ещё чуть-чуть! — взмолилась Маша.
Её ноги подкосились. Она приземлилась на колени в холодный песок.
— Переношу? — просил Гарн, подавая Маше целую руку.
— Нет, — ответила графиня сквозь стиснутые зубы и поднялась. — Это уже дела принципа!
В плетении поглощения ветра оставалось совсем мало маны. И то, это были те крохи, что маги смогли выжать из кристаллов. Но был у каждого мага ещё один источник, которым можно воспользоваться лишь раз. И сейчас Маша была на это готова…
— Что вы делаете? — в шоке спросила черноволосая женщина, которую саму от усталости шатало в разные стороны.
— Я не намерена проигрывать, — процедила Маша и приготовилась, быстро выбрав часть себя, с которой она будет готова распрощаться.
— Прекратите! Это же безумие! — крикнули со спины.
Но графиня Ларионова уже никого не слушала. Частичка души отделилась от пальцев на ногах. Маше казалось, что сейчас она потеряет сознание… Но нет, она стиснула зубы, чтобы не закричать от боли, и продолжила.
И теперь частичка её души подпитывала заклинание. Но Маша не ожидала, что Булочка усилит и эту часть её магии.
— Сколько вы вложили? — спросил мужчина, у которого не двигалась половина лица.
— Немного, — хмуро ответила Маша, наблюдая, как ветер над их головами стихает. — Но этого хватило, чтобы победить.
Услышав, кого выбрала Катя, я сразу же захотел позвонить Смирнову и вставить ему по первое число за то, что пудрит голову юной княжне. Но Диана меня остановила:
— Подожди, всё не так просто, как кажется на первый взгляд.
— Что непросто? Что Катя нужна ему лишь для статуса?
Уж молчу про разницу в возрасте! Полковник старше Кати лет на двадцать. Но на это ещё можно закрыть глаза.
— Нет, он собирается развестись. Ради Кати. Так она сказала.
— Наплести он ей мог всё, что угодно.
Но при этом Смирнов должен был понимать, что когда речь зайдёт о замужестве, он будет иметь дело со мной.
— Он бы не стал врать, зная, что ты обо всём узнаешь, — продолжила Диана.
— А вот это мы сейчас и узнаем, — ответил я, нажимая на кнопку вызова.
Смирнов ответил сразу:
— Здравствуйте, ваше императорское величество.
— И тебе здравствуй, — я старался говорить спокойнее, но сейчас это плохо выходило. — Расскажи мне, что у вас с Екатериной Голицыной.
— Я с опаской ждал, пока вы об этом спросите. И готов вам во всём сознаться, — ровным тоном ответил полковник, будто и не переживал ни о чём.
— Слушаю, — сказал я и вышел из спальни, чтобы Диана не грела уши. — Больше вас никто не услышит. Только не говорите, что вы с ней…
— Нет-нет, я её и пальцем не трогал, Алексей Дмитриевич. Дело было ещё в части Красноармейска, когда Екатерина только приехала.
— И вместо того, чтобы заниматься вашими прямыми обязанностями, вы решили запудрить мозги наивной девочке?
— Прошу меня простить, но она отнюдь не наивна. Я тогда утром шёл на тренировку солдат. Екатерина шла предо мной и споткнулась на лестнице. Я, как приличный человек, её подхватил.
— А потом?
— Потом она стала меня преследовать. Алексей Дмитриевич, понимаю, как это звучит, и готов повторить на артефакте правды.
— Ни к чему. Продолжайте.
— Я говорил Екатерине, что у меня уже есть семья, но её это не интересовало. Почему-то она решила, что хочет быть со мной и всё тут. А из уважения к княжеской семье я не мог ей резко ответить. И вот вчера она позвонила и спросила, когда я разведусь со своей женой. Конечно, я был в полном шоке и сдуру ляпнул, что скоро, — рассказ вышел довольно эмоциональный, Смирнов мне не врал.
— То есть вы даже не целовались?
— Нет. Пару раз Екатерина присоединилась ко мне за ужином и бросала однозначные намёки, но я делал вид, что этого не замечал.
— Ясно. Если всё так, как вы говорите, то больше она вам не позвонит, — ответил я и вошёл в комнату Кати.
Она подняла на меня взгляд, не ожидала, что кто-то сунется сюда без стука. А я убрал телефон в карман и начал:
— Катя, когда я говорил, что ты можешь выбрать любого мужа, это значило, что и он должен быть на это согласен!
— Что? — она захлопала глазами.
— Зачем ты преследуешь полковника Смирнова, названиваешь ему и просишь развестись со своей женой?
Катя отвела взгляд к окну, а на её щеке появился яркий румянец. Наконец, поняла, какую глупость совершила.
— Но… он мне правда понравился, — смущённо сказала она.
— Симпатия должна быть взаимной, раз уж ты решила выходить замуж по любви, а не по расчёту. Понимаешь меня? — строго спросил я.
— Да, — тихо ответила она.
— Извинись перед полковником Смирновым и больше ему не докучай. Вокруг полно мужчин, на нём свет клином не сошёлся.
— Хорошо, — ответила она, едва не плача.
Так, кажется, я здесь бессилен…
Вернувшись в спальню, объяснил ситуацию Диане. Сперва она разозлилась на сестру, потом обозвала её дурой, успокоилась и пошла разговаривать. Уверен, у неё гораздо лучше получится объяснить, что навязчивые женщины отталкивают мужчин.
Через час супруга вернулась и заверила меня, что вопрос улажен. А к вечеру во дворе открылся красный портал, откуда вышли обессиленные маги воздуха и Гарн, держащийся за плечо. Это что, там стрела торчит?
Я тут же приказал всем лекарям спускаться для оказания помощи, а сам направился следом.
— Как всё прошло? — спросил я у Маши, которая единственная ровно держалась на ногах.
— Хорошо, у нас получилось, — ответила она, смотря в сторону, будто боялась столкнуться со мной взглядом.
— Маша, не юли. Что ты скрываешь? — настоял я.
Тем временем один из лекарей уговаривал Гарна пройти с ним в кабинет, чтобы вытащить стрелу. Но тот плохо понимал, что от него хотят. И пока Маша решалась ответить, отдал ему приказ:
— Гарн, слушай лекаря. Он тебе плохого не сделает.
— Хорошо, — устало ответил краснокожий. — Но мне кажется, будет не так больно, если я достану стрелу сам…
— В нашем мире лекарская магия хорошо развита, тебе не о чем переживать, рану обезболят. Ведь так? — я повернулся к старому лекарю.
— Конечно, Алексей Дмитриевич, — заверил он меня.
И только после этих обещаний Гарн согласился проследовать за целителем. А я снова обратился к Маше:
— Признавайся. Или мне идти опрашивать истощённых магов?
— Мя-яу, — зевнула за её спиной Булочка.
— Нет, Лёш. Ураган оказался гораздо сильнее нас всех вместе взятых.
— Тогда почему не ушли сразу?
— Потому что я не привыкла сдаваться. Так же, как и ты, — со сталью ответила графиня.
— Я велел тебе не рисковать собой.
— А я и не рисковала! Ну, разве что самую малость…
— Что. Ты. Сделала? — настойчивее спросил я.
— Отдала кусочек души в заклинание. Булочка его усилила. И этого хватило, чтобы остановить ураган, — уверенно ответила Маша, ни о чём не жалея.
Я шумно выдохнул. Она поступила правильно… хотя я и не одобрял такую жертву.
— Не могу тебя винить за это, — честно ответил я.
Маша выпучила глаза, она-то ожидала, что я буду ругаться и больше ни на одно задание её не отправлю, не говоря уже о поездке на Мальдивы.
— Что?.. — не поверила она.
— Я поступил бы также. Ты спасла земли, которые скоро будут принадлежать нашей империи. Без тебя они бы исчезли с лица земли. И пусть я не одобряю подобный риск, и прекрасно понимаю, на какую боль ты ради этого пошла, но не могу ругать, как маленькую девочку. Ты — героиня, и заслуживаешь награды.