Отец внимательно смотрит на Ягги, пытается понять – понимает тот его или нет…
А Ягги вроде как слышит всё, звуки-слова отзываются в его сознании, то есть он фиксирует словосочетания, но ничего нового, слова и слова. Он уже давно привык слушать и в это же время думать о чём-то своём. Конечно, если приглядеться, то можно по глазам понять – он хоть и смотрит на собеседника, но контакт, то возникает, то пропадает. Но собеседник обычно не обращает на это внимания, главное самому говорить, вот как отец сейчас – взглянул мельком: «Да, сын смотрит прямо в глаза, он внимательно слушает» и продолжил…
– Когда мы обращаем внимание на истоки всего сущего, то быстро понимаем, что вселенная безначальна и бесконечна, и то и другое скрывается где-то в чём-то о чём мы ничего не знаем и ничего даже помыслить достоверно не можем, всё исходит из этого и туда же возвращается.
Это какой-то ноль, но из него мы каким-то образом выделяемся и становимся чем-то, какой-то единицей, вот оно, начало, то есть 0 = 1. В данном случае это не равенство, а тождество.
«Какой ноль? Какая единица? О чём он?»
Отец замолчал, заметив недоумённее выражение лица Ягги.
– Ты слушаешь? Я просто пытаюсь рассказать тебе как устроено наше мышление, как работает наш мозг, наше сознание…
– Зачем? Я и так знаю. Наш ум с помощью мышления создаёт отражение мира, в котором мы существуем – глаза, уши, нос всего лишь доставляют информацию, а восприятие, картинку этого мира, приготавливает мозг в процессе мышления. Ум везде, во всём теле, мозг просто координирует всё, типа центра управления, а мышление происходит всем телом и это не только законы, правила и всевозможные конструкции, но и чувства, эмоции, мы вообще не руки-ноги-голова, а бурные потоки энергии в других потоках… Это как океан, и всевозможные течения в нём от самых глубин до поверхности, где ветры и волны, то огромные, то едва заметные: «Волна волне волною на волне…»
Отец хотел было что-то сказать-возразить-ответить, но просто смотрит на Ягги: «Я ничего не знаю о своём сыне!» – беззвучно воскликнул он и продолжил уже вслух:
– Хорошо, всё верно, но откуда твой-мой-наш ум?
Ягги улыбается:
– Папа, и это ты у меня спрашиваешь?
Отец смеётся в ответ:
– Это тело! Только тело из тех ворот!
– А ум что, отдельной доставкой?
– Тело только база для размещения ума, типа логистического центра… полки-стеллажи-контейнеры, на которых можно размещать, но не всё, ну и какой-то обслуживающий алгоритм работы этой базы.
– Но то полка узкая, то контейнер маловат… – весело говорит Ягги сопровождая свои слова жестами рук.
– То обслуга тупит, – подхватывает его тон отец, – то алгоритм зависает, а может и вообще какой-то «левый» внедрён. Да, примерно так можно представить ситуацию, хотя «на самом деле» это всего лишь гипотеза-предположение.
– Нет, всё не так, – неожиданно серьёзно говорит Ягги, – как моё тело появляется в совершенном виде, так и ум… уже совершенен и далее не развивается, а только как раз втискивается в ту матрицу, которую ему предоставляет это ваша парадигма. Я в этом мире появился уже абсолютно всё зная об этом мире, поскольку сам и есть этот мир – «Любая часть абсолюта есть абсолют»…
Отец что-хочет возразить, но Ягги не даёт ему такой возможности:
– Но вот после рождения в мой ум начинают внедрять эту матрицу, которую ты именуешь парадигмой..
Отец снова хочет что-то сказать, но Ягги опять опережает:
– И я теряю связь со своей изначальной природой. То есть мой ум сужается до размеров этой матрицы, в которой эта самая иерархия, и я воспринимаю этот мир и себя в её пределах, но!
И он опять опережает отца и быстро завершает:
– Воспоминания, какая-то ностальгия, беспокойство о чём-то утраченном, терзают постоянно… такое ощущение, что меня запихали в скафандр без малейшей возможности выбраться из него… А главное! Любовь! Любовь туда не проникает! Ей здесь нет места! А без любви мы умираем…
Отец молчит, слегка склонив голову, как бы обдумывает ответ, Ягги внимательно смотрит на него. Отец вздохнул, поднял голову и после небольшой паузы ответил:
– Ну, хорошо, давай так скажу: Жизнь как бы дана откуда-то от чего-то всемогущего и не известного, но как обозначить эту неизвестность – это ведь что-то не обозначаемое, но присутствующее вне понимания и достижения, но как-то надо их понять и увидеть… мы как они, но только не боги… или просто… просто даже помыслить-представить что-то иначе… выглядящее. Это что-то другое, но…
Осознание нераздельности со всем, не части, но единого, но если есть единство, то единство уже не единство, а тождество наблюдающего с наблюдаемым, а значит разделение, но разделение, которое как бы и не разделяет… и появляется мышление как осмысление этого тождества, а не присутствие в нём. То есть…
Пространство есть или пространство создаётся? Курица или яйцо? Курица из яйца, значит яйцо первое, но откуда яйцо? Из курицы… И где начало… в безначальном потоке жизни?
– Как-кая курица, как-кое яйцо?!
«Любое!»
– Скажем так: ни курицы, ни яйца, что означает откуда ты пришёл и куда ты уйдёшь? Не разделяй, просто всё сразу и вдруг.
Мы так мыслим о мире и тем самым строим его картину, создаём матрицу или матрица-мир создаёт формирует наше мышление. Просто не разделяй. Всё создаётся нашим-твоим вниманием. Надо есть! Внимание – на «еда»! И в ответ получаем грудь-молоко-рот-пища! Холодно, мокро! Крик, дёргать ножкам. и в ответ – сухо и тепло. И так всё – всё в этом мире появляется согласно твоему-моему-нашему вниманию. Из неизвестного, из небытия, появляемся мы здесь как «Все и каждый» и мы все делаем-рисуем-создаём своим восприятием-вниманием картину этого мира.
«Стоп-стоп-стоп! Я уже слышал это!»
– Конечно: «Пустота – это форма, а форма – это пустота…»
«Нет-нет-нет! Так не может быть! Форма – это форма, а пустота – это пустота».
– И это во всей необъятной Вселенной? В которой ни начала ни завершения?
– Мы здесь, сейчас здесь – всё устроено именно так!
– Как?
– Каждый из бездны – тождественен тебе, потом ты становишься среди тождественных особым, потом особым среди особых и так дальше-дальше… иерархия, но не сверху вниз или наоборот, а просто потому, что мы мыслим-строим этот мир по принципу «всё из чего-то состоит и во что-то входит», то есть принцип причинности и следствия, каждый объект выделяется нашим вниманием на основании нашего внимания.
Это можно так представить:
Я из бездны
Я среди таких же Я
Я особый среди таких же Я
Я самый особый среди таких же особых Я
Я самый самый особый среди таких же особых Я…
И если как бы взглянуть на всё из того Я, который ты есть в это мгновение жизни, то получится что ты часть нашего мира, в котором всё из чего-то состоит и во что-то входит, а это и есть иерархия, основа её построения, а ты занимаешь в ней своё место согласно своей особости.
– Но ведь есть же иные пространства, где нет иерархии, где любовь, музыка…
– Какая музыка?
– Ну какая… просто жизнь, просто музыка.
– Нет, потому что есть только еда-секс и борьба за еду и секс! Остальное – хитрые мысли и мечты-надежды в борьбе за еду и секс. Всё возникает-исчезает, рождается, борется и погибает, иначе никакой вселенной, никаких нас.
Нам нужно жить, строить дома, дороги, производить еду, да вообще – как всем вместе жить, если не будет этих абсолютно чётких правил и законов!
Иерархия – идеальная модель для совместной жизни прекрасной и удивительной. – Отец неистово сверкает глазами. – Иерархия это мы! Энергия на поиски её предела – это энергия её разрушения!
– Нет, – тихо и спокойно возразил Ягги, – матрица рассыпается, потому что утрачено таинство любви и зачатия!
– Что-о?
Но Ягги не хочет продолжать разговор и переводит его на другую тему.
– А зачем эти игры?
– Какие?
– Радения, хороводы и прочее.
– Они открывают присутствие в том, где ничего знакомого нам нет, где всё – загадка и тайна. Присутствие в бессознательном, в изначальном, там, где мы были до нашего рождения и где мы остаёмся после смерти…
– Яйцо или курица? – смеётся Ягги.
– Радения определяют твоё место и предназначение в Иерархии и тем самым спасают от хаоса и ужаса ожидания смерти.
– И как же?
– Этого никто не может рассказать, поскольку это за гранью слов и букв, впрочем, ты и сам скоро всё увидишь. Это для каждого по-разному.
«А как хождения по кругам и лабиринтам может спасти от ужаса ожидания смерти?»
В полной тишине и сосредоточенности на Базаре собираются радеющие в одинаковых серых одеждах с головы до пят, всё серое – шапки, просторные накидки, скрывающие форму тела, штаны, обувь и даже трусы и носки.
Перед радением происходит таинство облачения. Все, кто рядом могут и должны общаться с радеющими: шутки-смех-напутствия не только желательны, но и обязательны, при этом присутствуют ритмики-барабанеры со своими барабанами, которые поначалу барабанят не громко почти не слышно, а потом всё громче-громче, и под эти звуки точно так же поначалу негромко все произносят заклинания: «Пустота это форма, форма – это пустота… пус-то-та… форма… форма-форма-пустота…» с них и начинается обряд облачения, но как только будут водружены на все головы шапочки с навершием все вокруг замолкают и все участники вслед за Мастером Радения из «Джи.Распи» выстраиваются в одну цепь и как бы замирают на некоторое время… ни звуков, ни движений, даже дыхание каждого становится едва заметным и вдруг пронзительный звук! И вся цепь разом, как огромная змея или как гигантская сороконожка, начинает плавное движение изгибаясь волнами вверх-вниз-вправо-влево в полной тишине. Эта огромная цепь-змея-сороконожка медленно двигается по кругу и когда «голова» настигает «хвост»… Мастер Радения начинает боевую песню Радения и ускоряет движение, обгоняет последнего в цепи с левой стороны и продолжает движение… и так каждый – входя внутрь круга, начинает боевую песню своей когорты, а те, кто ещё как Ягги не принадлежат пока ни к какой когорте просто издают пронзительные звуки, которые переплетаются с песнями других когорт, иногда имеющими значения как слова, а иногда это просто звуки давно утраченных языков, все они объединяются одним ритмом, и каким-то странным и неожиданным образом рождается новая мелодия Радения! Постепенно цепь закручивается в огромную плотную спираль и когда Мастер Радения достигает-упира