– Дайте какой-нибудь острый предмет, – попросил сотрудник, протянув руку.
Игорь встал и осмотрелся по сторонам; заметив на столе отвёртку, протянул ему. Тот опустился на колени, поддел квадрат металлическим концом и поднял его, за ним – следующий. Таким образом он снял восемь плиток.
– Да тут, по ходу, тайник, – присвистнул Юрий.
Под плиткой оказался люк. Полицейский просунул руку в отверстие на его крышке и с усилием потянул на себя. Ему на помощь пришёл Игорь. Когда люк удалось открыть, мы увидели подвал. Полицейский достал из кармана фонарик и посветил в углуб-ление под полом. Затем обратился к коллеге:
– Давай срочно понятых. Клад нашли.
Дальше всё развивалось стремительно. В присутствии свидетелей молодой полицейский спустился в люк и начал доставать оттуда краденые вещи. Среди них была не только сумка пассажира, посылки, но и ещё много чего интересного. Всех рабочих, кто находился в тот момент в помещении, задержали. Когда их выводили из комнаты в наручниках, тот, что с золотым зубом, язвительно обратился к Игорю:
– Говоришь, папина собачка?
В тот день мы вернулись домой поздно ночью. Вся семья уже отдыхала, дверь нам открыл Александр Борисович. Я тихонько прошёл в комнату, где спал подопечный.
– Трисон, ты вернулся? – спросил он.
Я ткнулся мокрым носом в его тёплую ладонь.
– Ложись, дорогой, отдыхай. Наверное, устал, – сказал Андрей Максимович.
С каким же удовольствием я растянулся на полу возле кровати!
Из кухни доносились обрывки разговора.
– Пап, я поймал воров, – радостно сообщил Игорь.
Вы слышали? Оказывается, это он их поймал. Ну что ж, пусть парень так думает. Я всё равно рад, что снова оказался полезен людям.
– А как Трисон, помог тебе? – спросил Александр Борисович.
– Ещё как! Если бы не он, мы бы ещё долго ловили этих негодяев-воришек. Оказывается, целая преступная группировка орудовала в нашем аэропорту. И среди них не только сотрудники. Есть люди, которые не имеют ни малейшего отношения к нашей работе.
Спасибо тебе, человек, за достойную оценку моего труда. Я мысленно улыбнулся, устало вздохнул и уснул мертвецким сном.
Глава 13
На Чукотке я превратился в настоящую знаменитость. Вы не подумайте, что я снова хвастаюсь, вовсе нет. К нам приехали журналисты. Опять начались фотосессии, бесконечно длинные интервью, во время которых мой подопечный тяжело вздыхал, почёсывал подбородок, кашлял в кулак и потирал лысину. По всей видимости, ему это не доставляло удовольствия так же, как и мне. Хорошо, что я не умею давать автографы, а то бы мои лапы точно отвалились от писанины. Скажу честно, популярность даётся тяжело. Больше всего меня выводили из себя бесконечные фотосессии. Я вот не пойму: неужели нельзя сделать один снимок – и дело с концом? Так нет же! Щёлкают до тех пор, пока у меня в глазах мушки не начинают бегать. Фотоаппарат строчит, как пулемёт.
На улицах меня тоже стали узнавать, ни одна прогулка не обходилась без людского внимания. Обязательно кто-то останавливался рядом с нами, и начиналось: все эти сюсюканья, слащавые восклицания «ах, какая милая собачка» и постоянные трепания за уши. Честное слово, я начал серьёзно переживать за то, что их попросту оторвут. Люди, пользуясь случаем, обращаюсь к вам с просьбой: пожалуйста, по-мните – всё хорошо в меру.
В один из дней нашего чукотского путешествия отправились мы с подопечным на утреннюю прогулку. Стоял мороз, разноцветные дома играли яркими красками в лучах полярного солнца. Выйдя из подъезда, я сразу заметил на детской площадке сенбернара-няньку. Он по-прежнему лежал на своём месте, приглядывая за малышами. Я ещё не познакомился с ним лично. Каждый раз при встрече мы вежливо кивали. Я проходил мимо, а он вновь прикрывал глаза, выказывая полное равнодушие к происходящему. По детской площадке, задрав хвост, важно шествовала чёрно-белая кошка. Она прошла в полуметре от грозного пса, он даже не взглянул на неё. Сразу видно: воспитанный и образованный товарищ. Чувствуется собачья выдержка.
Неожиданно, словно чёрт из табакерки, перед моим носом выскочил Горох. Его модный окрас практически весь смылся, остались лишь небольшие разводы на животе.
– Трисон, пошли играть, – предложил он.
– Я на работе, – сообщил я.
– Бросай ты её, потом поработаешь. Смотри, сколько здесь интересного! – радостно воскликнул пятнистый «олень», оглядываясь по сторонам.
– Извини, я не могу, – ответил я.
Максимыч шёл медленно. Я заметил, пожилые люди все тихоходы. С одной стороны, это даже хорошо. Пока я с ним иду, успеваю рассмотреть всё вокруг. Неожиданно вспомнил, как водил второго подопечного Сашку. Тот вечно летел вперёд, как паровоз. Только благодаря мне он ни разу не расшиб лоб.
– Эх ты, – вздохнул Горох. – Скучный ты, Трисон. С тобой не поиграешь.
Тут его внимание привлёк пёс-нянька. Горох опрометью бросился к нему, с трудом затормозив в миллиметре от носа сенбернара. Снег, вылетевший из-под лап, осыпал морду «воспитателя». Пёс открыл глаза, грозно посмотрел на нарушителя спокойствия и недовольно фыркнул.
– Пошли играть!
– Занимайся своими делами, – рявкнул пёс так, что у меня шерсть на спине встала дыбом. Вот это голосок, ему бы в армии батальоном командовать.
Обиженно поджав хвост, Горох отошёл в сторону. И тут он заметил кошку. Она чистила свою чёрно-белую шубу, кувыркаясь в снегу. Он рванул к ней, как ракета при старте с космодрома Байконур. Заметив мчащуюся на неё собаку, кошка смешно подскочила вверх, словно человек-паук, и, приземлившись на лапы, пулей полетела на детскую площадку в поисках укрытия. В три прыжка она оказалась на самом верху детской горки.
Пока Андрей Максимович общался с пожилой соседкой, я наблюдал за настоящим реалити-шоу «Чукотский ниндзя». Неугомонный Горох ловко вскарабкался за кошкой по ступенькам сооружения. Эта хитрая бестия, увидев, что от неё не отстают, села на задние лапы и съехала вниз. Не ожидавший такого поворота Горох нерешительно посмотрел вслед, пару раз вскульнул и принял смелое решение: он тоже поехал на лапах по гладкой поверхности горки. Когда до конца спуска оставалось несколько сантиметров, он потерял равновесие и, завалившись набок, рухнул мордой в сугроб, рассмешив тем самым детей.
Выбравшись из снега, Горох встряхнул головой и огляделся в поисках беглянки. Она сидела в стороне и, как мне показалось, хитро улыбалась. Горохом овладел нешуточный азарт. Он вновь погнался за кошкой. Как же смешно выглядела со стороны звериная игра в догонялки. Они нарезали круги, то поднимаясь наверх, то вновь спускаясь. Все, кто был в это время на улице, с любопытством наблюдали за происходящим. Дети побросали в снег свои лопатки, ведёрки и во все глаза следили за животными, которые носились друг за другом, словно очумелые. Сенбернар взбодрился, приподнялся на лапах и попытался понять, что же за безобразие происходит прямо перед его носом.
Поразительно, откуда у него столько энергии. Может, у него где-то заячья батарейка стоит, та, что «Энерджайзер» называется. Не знаю, как долго мог бы продолжать носиться Горох, но тут подошла его хозяйка, Ирина.
– Ко мне! – скомандовала она.
Сначала её команда осталась без внимания. Горох продолжал носиться по детской площадке с высунутым языком, при этом его уши смешно подпрыгивали. Кошка незаметно испарилась, но Гороху было всё равно, за кем бегать. Он просто носился, видимо, представляя того, кого нужно было непременно догнать.
– Да что же это такое, – закричала Ирина. – Горох, я тебя прошу, ко мне!
Нет, вы слышали, как эта женщина отдаёт команды? Ещё бы сказала: «Не будете ли вы так любезны, многоуважаемый Горох, подойти ко мне!»
Каково же было моё удивление, когда тот отреагировал на приказ. Только что скакавший, как умалишённый, он замер. Словно в замедленной съёмке повернулся в сторону Ирины и, уныло опустив голову, побрёл к ней.
– Вот так носится это чудо каждый раз, когда выходит гулять. – Сенбернар посмотрел на меня из-под косматых бровей. – Меня, кстати, Оскаром зовут.
– Я Трисон, – представился я.
– Слышал, ты ребёнка спас? – спросил он.
– Да, было дело, – уклончиво ответил я.
– Мой отец и дед работали на Эльбрусе спасателями. Не одного человека вытащили из-под снежных завалов, – гордо сказал он. – А я вот посвятил свою жизнь воспитанию детей. Забота об их безопасности полностью лежит на мне. Хозяева оставляют малышей на меня, даже когда уезжают по делам.
Оскар вдруг резко повернул голову в сторону. Малыш в разноцветном комбинезоне неуклюже ковылял к дороге.
– Трисон, погоди минутку, – выпалил он и сорвался с места.
Через несколько секунд он уже тащил ребёнка за шиворот, как щенка. Аккуратно поставил его на детской площадке и снова вернулся ко мне.
– Так и норовят от меня сбежать, – рыкнул он. – Почему их так тянет туда?
– Запретный плод, – ответил я. – Чем больше запрещают, тем сильнее хочется. Хорошая и нужная у тебя работа, а самое главное, необычная.
– А ты, я вижу, поводырём трудишься? – спросил он.
– Да, а это мой подопечный, – пояснил я и кивнул в сторону Андрея Максимовича.
– Твоя профессия тоже важна. Предназначение собак – преданно служить людям, и мы должны выполнять это с полной отдачей, – заметил Оскар.
Вот так состоялось наше знакомство. Почему-то сразу вспомнилась главная кинопремия, которую так стремятся получить все актёры и режиссёры. Обладателя этой премии считают чуть ли не небожителем, словно он сделан из другого теста. А по сути, что в ней необычного? Какая-то маленькая блестящая фигурка человечка, прижимающего к себе меч. Уверен, без неё можно прекрасно жить и быть не менее талантливым. Вот мы, собаки, не получаем никаких премий и ничего, живём, не умираем. Люди любят устраивать различные конкурсы и присваивать себе всякие титулы. Я прекрасно понимаю: получив такую награду, человек открывает для себя новые горизонты, у него появляются фантастические возможности и заманчивые перспективы. А ведь чтобы стать обладателем этой премии, нужно постоянно совершенствоваться, покорять новые и новые вершины, а самое главное, не зарывать свой талант.