– Мама, ещё долго? – захныкал он, дёрнув одну из женщин за рукав.
– Потерпи, скоро наша очередь, – ответила она и снова вернулась к разговору с приятельницей.
– Ты купишь мне киндер-сюрприз? – спросил он.
– Куплю, – бросила мать, даже не взглянув на сына.
Спустя пару минут за нами заняли очередь ещё несколько человек. Среди них я заметил старушку с тросточкой. К моему удивлению, её никто не пропустил вперёд. Видимо, все были голодными и торопились сделать покупки, а может быть, уткнувшись в телефоны, не заметили рядом с собой пожилого человека.
Это был не супермаркет, где можно положить в тележку всё, что тебе нужно, и рассчитаться на кассе. Здесь каждый товар надо было заказывать продавцу. На обслуживание одного покупателя уходило как минимум минут десять – пятнадцать.
Парнишка весь извёлся. Он присаживался на корточки, мерил шагами помещение, размахивал палкой, как саблей, изображая из себя Будённого. Старушка сделала замечание, но он не обратил внимания. Его мать была настолько увлечена беседой с подругой, что напрочь забыла о ребёнке. Стоять в очереди мальчишке порядком надоело, и он переключился на меня. Не знаю, почему его заинтересовал мой хвост. Он принялся за него дёргать, а я – поджимать. Это моя естественная реакция, но мальчик почему-то решил, что я его, видимо, дразню. Когда он в очередной раз потянулся к хвосту, я со всей силы прижал его к себе. Тогда парнишка заинтересовался моими ушами. Нет, он не гладил меня, не трепал ласково, как обычно все делают; он с силой тянул их в разные стороны. Вы даже не можете представить, насколько это неприятно, – я едва не заскулил от боли.
Заметив, что я не реагирую и терпеливо выношу его нападки, мальчиш-плохиш пошёл дальше. Он начал палкой колоть мои бока. Признаюсь честно, очень неприятно. К тому же конец у палки был заострённым. Ощущение, будто в бок вонзают острый нож. Друзья, вы же знаете, я не приучен к агрессии, мне нельзя бросаться и гавкать на людей.
Мальчуган настолько вошёл в раж, что не мог остановиться. Признаюсь честно, терпел я долго, сверх нормы. В конечном итоге я не выдержал и тихонько гавкнул. В магазине воцарилась тишина, покупатели вынырнули из своих гаджетов и посмотрели на нарушителя спокойствия. И вы знаете, что сделал этот малолетний изверг? Он кинулся к матери и громко расплакался. Каков хитрец! Честно скажу, я оторопел от такого поворота событий. Весёлое щебетание подруг сразу же прекратилось. Увидев, что ребёнок льёт горючие слёзы, мать обернулась к подопечному, смерив его злобным взглядом, и завопила, как автомобильная сирена:
– Мужчина, ваша собака обидела моего сына!
Максимыч опешил, он ведь ничего не видел и, естественно, не понял, что произошло. С чего это вдруг его поводырь начал гавкать в магазине?
– Девушка, мой пёс спокойный, он не мог обидеть вашего ребёнка, – виновато сказал он.
– Ничего себе спокойный! Довёл ребёнка до слёз! – не унималась родительница. – Вы что, не слышали, как он рявкнул?
Она обняла мальчика, а тот принялся ещё пуще рыдать, исподлобья наблюдая за происходящим.
– Сы́ночка, не плачь, мой хороший. Он тебя не укусил? – спросила она.
Я застыл на месте, не зная, какого ответа ожидать от мальчишки.
– Не успел, – громко всхлипнув, заявил юный хулиган. – Я вовремя убрал руку.
От такой наглости я чуть не взвыл. А самое обидное, я ничего не мог сделать.
– Почему ваш пёс без намордника? – негодовала мать.
– Ему не нужен намордник, он дружелюбный и никогда не кинется на человека, – растерянно отвечал Андрей Максимович. – Это же собака-поводырь.
Ольга Владимировна, услышав шум, выглянула из-за прилавка и, обратившись к маме мальчика, начала заступаться за меня:
– Лера, ты зря ругаешь собаку. Трисон очень добрый. Может, Виталик сам чем-то обидел его?
Почему-то вспомнился избалованный мальчик из юности Андрея Максимовича. Удивительно да-же, что моего обидчика тоже звали Виталий. Интересно, кем вырастет этот парень, если он с детских лет научился так бессовестно врать и изворачиваться?
– Оля, ты прекрасно знаешь, у меня тоже есть собака, – напомнила Лера. – Виталик с ней отлично ладит.
Ага, отлично ладит он! Видимо, у тебя такая собака, которой палкой в бок особо не потычешь – оттяпает руку по самую майку.
– Таких агрессивных кобелей нельзя выгуливать без намордника, – поддержала Леру подруга.
– Он вовсе не агрессивный, – вступился Андрей Максимович. – Я же говорю вам, это поводырь, а они очень миролюбивые собаки.
Слушая людские разбирательства, я тихонько заскулил. Как же обидно, что не могу рассказать, как всё было на самом деле. Опять я остался крайним.
– Милочка, ваш ребёнок сам виноват, – неожиданно заговорила старушка, не обременённая смартфоном. – Я видела, как ваш мальчик всё это время издевался над псом. Он его дёргал за уши и за хвост, палкой исты́кал ему бока. Тут не то что животное – человек не выдержит, залает. – Она обратилась к мальчику: – Зачем ты врёшь и наговариваешь на собаку? Тебе не стыдно?
– За что это должно быть ему стыдно? – снова заверещала мать. – За то, что у нас по улицам бешеные псы разгуливают?
– Девушка, что вы такое говорите? – опешил Андрей Максимович. – У моего Трисона есть удостоверение поводыря и справки из ветлечебницы.
– Вместо того чтобы с подружкой болтать, лучше бы за своим сыном следили, – заметила старушка. – Сегодня он собаку обижает, а завтра на человека кинется.
– Что вы несёте, женщина? – удивилась мать. – Виталик – очень добрый мальчик.
– В этом ваша беда, дорогуша. Вам только кажется, что вы знаете его, – заметила старушка.
– Не суйте свой нос, куда не следует, – негодующе выпалила Лера. – Вы наговариваете на моего сына, вам сослепу всё показалось.
– Деточка, – обратилась к ней старушка, – у меня ноги плохо ходят, а глаза видят прекрасно.
Спасибо тебе, что не промолчала и заступилась за меня. Впрочем, её слова не убедили мать, она всё равно считала меня бешеным псом, ни с того ни с сего напавшим на её безобидного ребёнка. Вам хорошо известно, даже в самых трудных ситуациях я никогда не бросался на людей. Хотя, признаюсь, иногда так хотелось вцепиться в горло некоторым товарищам.
Из магазина мы вышли подавленные. Андрей Максимович всю дорогу тяжело вздыхал.
– Прости меня, Трисон, – неожиданно сказал он. – Не смог тебя защитить. Хорошо хоть эта женщина за тебя вступилась.
– Ав, – ответил я, подразумевая, что не обижаюсь. Я всё понимаю. Ты в таком же положении, как и я. Ты не видишь, а я сказать не могу.
– Знаю, ты хороший, добрый пёс. К сожалению, Трисон, иногда среди людей встречаются вот такие нерадивые мамаши. У неё будут виноваты все вокруг, но только не сынок. Даже в очереди ребёнка можно было чем-то увлечь, чтобы он со скуки не начал ко всем цепляться. Но ей гораздо интереснее посплетничать с подружкой, чем уделить время сыну. Воспитание ребёнка – это тяжёлый труд. Если хочешь, чтобы из твоего чада вырос хороший человек, тут слепой любовью не обойтись. Придётся пойти на жертвы. Каждую свободную минуту своего личного времени нужно посвящать ребёнку. Для этого потребуются колоссальное терпение и огромная выдержка. Если мать сейчас не одумается и не займётся воспитанием, из Виталика вырастет плохой человек, – заключил Андрей Максимович. – А старушка была права: матери только кажется, что она знает своего сына. Мы порой не можем разобраться, что творится в собственной душе, не говоря уже о чужой.
Глава 16
Меня разбудил дверной звонок. Андрей Максимович ещё отдыхал. Я заметил, во время нашего чукотского путешествия подопечный стал таким соней! На материке, как здесь говорят местные жители, он просыпался первым, будил меня и звал на прогулку; теперь каждое утро я дожидаюсь его пробуждения.
Из прихожей донёсся разговор.
– Оля, можно я оставлю у вас Гороха до вечера? – спросила Ирина. – Мне нужно срочно уехать, а я не хочу его бросать дома одного. Если его надолго оставить, он всё перевернёт вверх дном и будет выть белугой.
– Хорошо, оставляй, – согласилась Ольга Владимировна. – При условии, что он будет себя хорошо вести.
– Горох, пообещай мне, что ты ничего не натворишь в чужой квартире!
Странная женщина, неужели ты думаешь, твой питомец сейчас начнёт рассыпаться в обещаниях? Не знаю, что он ей ответил, только из прихожей раздался какой-то шум, подтверждающий присутствие непоседливого далматинца.
Среди лабрадоров, особенно юных, тоже много хулиганов. Правда, таких гиперактивных щенков в поводыри не берут. Представьте на минутку, если слепого будет водить Горох. Подопечному придётся порхать как бабочка, чтобы успевать за ним. Думаю, шишек он набьёт немало. А чтобы таких казусов не случалось, в поводыри отбирают собак, обладающих прежде всего устойчивой психикой.
Ирина ушла, оставив нам на воспитание своего питомца. Через некоторое время Горох с шумом ворвался в приоткрытую дверь нашей комнаты.
– О, Трисон, привет! – радостно воскликнул он. – Пошли играть!
– Да подожди ты играть, – вздохнул я. – Я только проснулся, ещё даже маковой росинки во рту не было.
Его внимание привлёк просыпающийся Андрей Максимович. Подопечный закряхтел, приподнялся на локте и стал шарить у кровати – это он меня так всегда ищет.
– Триха, ты здесь? – спросил он.
– Ав! – Я ткнулся носом в ладонь. А где ж мне быть?
– А кто у нас здесь ещё? – поинтересовался он, поглаживая меня по голове.
Андрей Максимович, извини, дорогой, но я знаю всего два слова, увы, не могу сказать, что за чудо у нас в гостях.
В этот момент далматинец подбежал к нему и лизнул в нос.
– А-а-а, – рассмеялся Максимыч. – Так вот кто к нам пожаловал – озорник Горох.
Из кухни донёсся аппетитный запах, потом что-то громыхнуло. Пёс навострил уши. И вдруг, потеряв интерес к нашему обществу, пулей полетел туда, где явно что-то готовилось. Я мысленно усмехнулся, глядя ему вслед. Представляю, каково хозяйке справляться с его чрезмерной активностью. Он же ни минуты не сидит на месте.