[8]. Те меня даже напоили в дорогу, а здесь, наоборот, хотят нами поужинать.
Псы со злобным рычанием окружили нас плотным кольцом. Ну уж нет, ребята, я так просто не сдамся! Мне никак нельзя погибать, Андрей Максимович без меня не доберётся домой. Так что простите, буду биться до последней капли крови.
Я взвыл от дикой боли, когда один из беспризорников кинулся на меня и ухватил за ухо. Собаки обнажили свои клыки, и началась смертельная битва. Не знаю, чем бы закончилась вся эта история, если бы не проходивший мимо мужчина с двумя собаками. Увидев драку, эти собаки кинулись к нам. Каково же было моё удивление, когда в одной из них я узнал Астру, а во втором – чёрного лохматого пса по кличке Бывалый, который зайцем ездил на автобусе в ларёк с шаурмой.
– Дюк, а ну быстро отпусти их! – рявкнул Бывалый.
– А если не отпущу, тогда что будет? – ухмыльнулся вожак.
Бывалый приблизился вплотную, навис над ним и с высоты своего роста прошипел ему в лицо:
– Будешь иметь дело со мной. Ты прекрасно знаешь меня и наверняка помнишь, чем это может для тебя закончиться.
Рядом с ним все собаки были моськами: даже предводитель стаи, поначалу показавшийся мне великаном, выглядел на порядок меньше. Псы отступили назад, поджав хвосты, и начали расползаться в разные стороны.
– Трисон, ты, что ли? – Астра узнала меня. – Горох, и ты здесь? Как вы тут оказались?
– Я нарвался на их стаю, а потом прибежал Трисон меня спасать, они накинулись и на него, – виновато пояснял Горох.
– Вы так далеко от дома не отходите. А то когда-нибудь нарвётесь, а помочь будет некому. Они уже столько домашних собак загрызли, – предупредил Бывалый. – Понимаешь, Трисон, обижены они на людей, а свою злость и обиду вымещают на их питомцах.
Верите, я аж вздрогнул, представив, какой мученической смертью погибали мои соплеменники. Никогда не думал, что собаки могут есть себе подобных.
– Тебя тоже люди обидели, но ты же не стал таким, – заметила Астра, взглянув на Бывалого.
– Я верю, что за мной вернутся, а они уже давно потеряли надежду, – поделился он.
От его слов сжалось сердце, к горлу подступил ком. Если бы мог, я бы заплакал, так мне было жаль этого большого отважного пса, ещё не до конца потерявшего веру. Почему люди порой бывают так жестоки?
– Бывалый, Астра, спасибо вам, – поблагодарил я. – Если бы не вы, не знаю, чем бы все закончилось.
– Трисон, беги домой, у тебя ухо порвано, ты весь в крови, – заволновалась Астра.
– Спасибо, друзья, – поблагодарил Горох, и мы побежали обратно.
Увидев своего питомца, Ирина присела перед ним на корточки, обняла за шею и поцеловала в нос.
– Где тебя черти носили, негодяй? – ласково спросила она.
– Трисон, что с твоим ухом? – Макаров нахмурил брови. – У тебя морда в крови. Ты с кем-то подрался? – Он снял перчатку, провёл пальцами по ране и, увидев на них кровь, скомандовал: – Срочно домой. Нужно обработать рану.
Увидев нас на пороге квартиры, Ольга Владимировна ахнула:
– Господи, что с вами случилось? – Она приложила ладонь к губам.
– По всей видимости, наши парни участвовали в собачьих боях, – сообщил Макаров.
Оказывается, Ирина работала медицинской сестрой в местной больнице. Разложив на столе медикаменты и бинты, она занялась обработкой наших ран.
– Трисон, кто тебя поранил? – спросил Максимыч. Он сидел рядом, пока Ирина обрабатывала ухо жидкостью, от которой защипало так, что я невольно заскулил.
Извини, Андрей Максимович, к сожалению, не могу рассказать тебе историю своего чудесного спасения. Если бы не Бывалый с Астрой, не сидел бы я сейчас здесь.
– Терпи, боец, – улыбнулась Ирина и подула на обработанное зелёнкой ухо.
Макарову пришлось держать Гороха, пока она промывала рваную рану на лапе. Он не хотел сидеть на месте и вертелся, словно юла, то жалобно скуля, то отчаянно гавкая. Через час, измазанные зелёнкой и перебинтованные, мы лежали в гостиной на полу. Люди собрались на кухне, чтобы отметить благополучное возвращение питомцев домой.
В ту ночь я долго не мог уснуть, всё думал о беспризорных собаках. Признаюсь, я не держал на них зла, напротив, мне было жаль их. Почему люди так запросто отказываются от своих питомцев? Мы служим вам верой и правдой, несмотря на все ваши недостатки, любим вас. Почему же вы так поступаете с нами? Неужели мы заслужили такое отношение к себе? Засыпая, я просил бога, чтобы родственники Бывалого одумались и вернулись за ним.
Глава 18
Утром меня разбудили умопомрачительные запахи, доносящиеся из кухни. Не знаю, что там готовила Ольга Владимировна, но у меня аж слюнки потекли. Едва открыв глаза и увидев, что Андрей Максимович уже бодрствует, я сразу понял: чувствовал он себя хорошо, и это очень радовало меня. Я подошёл к кровати и потёрся носом о его руку.
– С наступающим тебя, Трисон. – Максимыч погладил меня по голове и вздохнул. – Вот и дожили мы с тобой до Нового года.
– Ав, – поблагодарил я.
Что-то в голосе Андрея Максимовича я не ощутил особого восторга от предстоящего праздника. Честно сказать, я тоже никогда не понимал: что в нём такого замечательного? Из-за чего люди ждут его с таким нетерпением? Получается, я должен радоваться, что моя и без того короткая жизнь с каждым Новым годом становится ещё короче? Сложно понять человеческую логику моими собачьими мозгами.
– Ты как себя чувствуешь? Ухо болит? – спросил он.
– У-у, – соврал я, не желая расстраивать старика.
– Вот и отлично. Я тоже сегодня здоров, как молодой бычок, – рассмеялся он. – Сейчас позавтракаем и пойдём гулять. Скоро наш отпуск заканчивается, так что надо наслаждаться последними чукотскими деньками.
Дверь в комнату распахнулась, и на пороге вырос Александр Борисович. Его щёки и подбородок покрывала седая щетина.
– Доброе утро, сони! – улыбнулся он, присаживаясь на кровать в ногах у подопечного. – Услышал, что вы тут о чём-то беседуете, думаю, дай загляну на огонёк.
– Да вот говорю Трисону, что скоро домой поедем. Надоели мы, наверное, вам хуже пареной репы. Столько проблем доставили, – вздохнул Максимыч.
– Да ты что, Андрюха? – опешил Макаров. – Вы для нас как глоток свежего воздуха. Хоть немного разбавили серые будни. Честно скажу, как представлю, что вам скоро уезжать, аж сердце сжимается от тоски. Когда ещё свидимся?
– Очередь за вами, – улыбнулся Андрей Максимович. – Теперь мы вас ждём у себя. Отговорок не принимаю. Бери Олю и приезжайте в любое время. Когда ты последний раз был в столице?
– Да я уж и не помню. При царе Горохе.
Они рассмеялись. Наверное, как и я, вспомнили нашего неугомонного далматинца.
– Тем более, – хмыкнул Андрей Максимович. – Ты Москву сейчас не узнаешь. Я хоть и не вижу, но чувствую: атмосфера стала другой.
– Спасибо, дружище, за приглашение. Обязательно приедем, – заверил Макаров, поднимаясь с кровати. – Вставайте, лежебоки. Сегодня встречать Новый год, а вы всё дрыхнете. Оля таких вкусняшек наготовила! Пойдёмте завтракать.
Ну, на завтрак мне особого приглашения не надо. Через десять минут подопечный уже сидел за столом в компании супругов Макаровых, а я уплетал гречневую кашу с тушёнкой. Потрясающе вкусное блюдо. Не верите? А вы попробуйте и убедитесь, что я не обманщик.
После утренней прогулки Андрей Максимович, сидя на диване в гостиной, слушал аудиокнигу, засунув в уши наушники, а я развалился у его ног на полу и наблюдал, как Макаров наряжал ёлку, украшая её разноцветными шарами и мигающими лампочками. Скажу вам по секрету, я очень люблю смотреть, как люди что-то делают. Вы знаете, это невероятно захватывающее зрелище. Особенно мне нравится наблюдать за женщинами, когда они готовят еду, при этом мурлыча себе под нос что-то неразборчивое.
Чита крутилась рядом с Александром Борисовичем, обнюхивая каждую блестящую игрушку.
– Чита, предупреждаю сразу, ёлку не трогать, – пригрозил он ей.
– Хм, – ухмыльнулась она и посмотрела на меня, – я уже давно повзрослела, чтобы по ней скакать.
К вечеру в квартире началась предпраздничная суматоха. Для людей сервировка новогоднего стола – это настоящий священный обряд. Ольга Владимировна суетилась. Она достала из шкафа фарфоровую посуду и высокие подсвечники, льняные салфетки скрутила в трубочки, перевязав их золотистыми ленточками. Но больше всего меня поразило количество блюд, постепенно заполняющих стол.
Ольга Владимировна то и дело убегала на кухню и возвращалась обратно с вазочками, полными различных закусок. Глядя на это изобилие, складывалось такое впечатление, будто люди целый год ничего не ели и теперь решили оторваться по полной.
По телевизору показывали очередной новогодний фильм. Даже я знаю их все наизусть. Я вот думаю: у вас что, нет других картин? Или, может быть, это такой праздничный ритуал – смотреть одно и то же?
Через некоторое время раздался дверной звонок, и на пороге появилась женщина. Я не сразу узнал в ней Ирину. Её волосы были убраны в высокую причёску, которая открыла изящную шею, украшенную ниткой жемчужных бус. В золотистом платье и туфлях на высоком каблуке она напоминала фарфоровую статуэтку. В одной руке Ирина держала коробку, по всей видимости, в ней был торт, а в другой – пакет, в котором что-то позвякивало.
– Гостей не ждали? – спросила она.
– Ждали, ждали, – с улыбкой сказала Ольга Владимировна. – Проходите. Скоро будем садиться за стол и провожать старый год.
Следом за Ириной в квартиру ворвался перебинтованный ураган. Горох по-хозяйски забежал в гостиную и, увидев ёлку, принялся её обнюхивать. Уколовшись о ветку, он испуганно отпрыгнул, смешно поводил носом, будто собирался чихнуть, но вместо этого громко фыркнул.
– Горох, отойди сейчас же! Не смей даже приближаться к ёлке, – грозно предупредила Ирина.
Он подчинился и переключил своё внимание на меня и Читу. Мы с ней лежали на полу и мирно беседовали. Это первая кошка, с которой я на удивление быстро нашёл общий язык. Среди зеленоглазых зверей, встречавшихся на моем жизненном пути, Чита была самой адекватной и дружелюбной. Горошина, как мы с Читой прозвали нашего приятеля, бесцеремонно развалилась между нами, слушая разговор.