– Не представляю, как так можно гулять? – хмыкнул Япоша. – Хорошо, что меня не научили этой команде.
– А ещё мне не нравится убираться в квартире, – я вспомнил ещё одно своё нелюбимое занятие.
– Что значит убираться? – округлил глаза пёс. – Ты умеешь мыть полы и пылесосить?
– Да нет, – фыркнул я, – убирать свои вещи, ну там игрушки всякие, мячики, косточки. Пока всё это отнесёшь в свою комнату, можно без лап остаться. Всё сразу же не возьмёшь, приходится брать по одной. И бегаю туда-сюда как заведённый.
– А за меня это хозяйка делает, – сказал Япоша. – Говорю же, она любит меня.
– А кто научил тебя всем этим трюкам? – поинтересовался я.
– Как кто? – Он уставился на меня. – Конечно, хозяйка. В отличие от Жоры, ей хватает терпения со мной заниматься.
– Ты говорил, что умеешь прыгать через препятствия, – напомнил я и кивнул на стол, – а через него сможешь перепрыгнуть?
– Вряд ли, – усомнился он, – хотя попробовать можно.
Мини-пони запрыгнул на полку Елисеева, отошёл к самой стене, прыгнул и приземлился на столе.
– Нет, не получится, – разочарованно произнёс он, – места мало, негде разогнаться.
Наше общение прервал какой-то тарахтящий звук, доносившийся из коридора. Мы тотчас застыли на местах и навострили уши. Если бы я был дома и услышал подобное за дверью нашей квартиры, я бы непременно начал лаять. Оно и понятное дело, собаки все по своей натуре охранники. А здесь не решился. Я же не дома. Япоша тоже молча слушал. Мы не были бы собаками, если бы нас не одолело любопытство. Мы одновременно спрыгнули с полок, подошли к двери и высунули головы наружу. В коридоре у окна стояла какая-то женщина, а этот тарахтящий звук оказался звуком тележки, которую катил перед собой мужчина в белом халате. Тем временем он приблизился к нашему купе, увидел нас, и его губы растянулись в широкой улыбке.
– Здоров, собаки, – поприветствовал он, – это не вы, случайно, еду заказали? – спросил и тут же продолжил: – Нет, не вы. У вас третье купе, а мне нужно второе.
Глава 17
Пока он проезжал мимо нас, мы как заворожённые рассматривали, что находилось на тележке. На её верхней полке я заметил две тарелки, накрытые серебристыми колпаками, а на нижней – пакеты с соками, бутылки и прочие упаковки со всевозможными деликатесами, а следом за ней по вагону тянулся шлейфом запах еды. Я сразу понял, кому он везет её. Представляю, как Елисеев вместе с хозяевами Япоши будут сейчас пировать. А мне ходи голодным до самого утра. От скопившейся в пасти слюны я громко сглотнул.
– Эх, с каким бы удовольствием я сейчас что-нибудь съел, – обречённо вздохнул я и вернулся на свою полку.
– Да и я бы не отказался, – поддержал меня Япоша.
Он последовал моему примеру и запрыгнул на полку Елисеева.
– Ты же говорил, мы что-нибудь придумаем, – напомнил я и спросил: – Ты что имел в виду?
– Конечно, я бы мог попросить у хозяев, но они не дадут, – ответил он, – я уже слопал свою порцию корма перед самым поездом, а следующая мне теперь положена только утром.
– Вот и мне Макс сказал: «До утра не помрёшь», – вспомнив его слова, снова вздохнул я.
– Да, – закивал Япоша, – им нас никогда не понять.
– Сами едят, когда хотят, а нас вечно держат на диете, – поддержал я.
– Значит, выход какой? – спросил «император».
– Какой? – не понял я.
– Стырить что-нибудь у других людей, – ответил пёс.
– В смысле своровать? – уточнил я.
– Ну конечно, – уставился он на меня.
– А как мы это сделаем? – спросил я. – Здесь же полно пассажиров.
– Для начала надо сходить на разведку, – ответил Япоша.
– Что ты имеешь в виду? – опять не понял я.
– Марсель, ну ты чего такой несообразительный? Тупенький, что ли? – он зыркнул на меня из-под чёлки.
Как я понял, «тупенький» – это его любимое слово. Интересно, где он его услышал? Сдаётся мне, что от своих хозяев. Ведь мы все слова и выражения у них перенимаем.
– Хватит обзываться, – рыкнул я на него, причём так грозно получилось, что я сам от себя не ожидал. Ну ей-богу, достал.
– Тихо, тихо, – давай успокаивать он меня, – прости, я не хотел тебя обидеть.
– Я не виноват, что ты непонятно выражаешься, – всё ещё недовольно пробормотал я, – можно же нормально объяснить.
– А что тут объяснять? – хмыкнул он и продолжил: – Надо пройтись по вагону и глянуть, кто в каком купе едет, а заодно посмотреть, что на столах лежит. Я не первый раз еду в поезде, обычно люди берут с собой много всякой еды. Однажды я ехал с Ириной, и с нами в купе была старушка. Так у нее и колбаска была, и яички, и сыр. Я даже стырил у неё кусочек колбасы, пока она ходила в туалет, а хозяйка моя отошла к проводнице.
Оказывается, он воришка со стажем. Впрочем, мы все такие. Я сразу вспомнил, как мы слопали сосиски Прохора, пока его не было дома. А сколько мы с Трисоном своровали еды у наших родственников, я вообще молчу. Правда, крал в основном я. Трисон у нас слишком воспитанный, чтобы заниматься подобными вещами. И тем не менее он всегда с удовольствием угощался добычей. Ну а кто откажется от халявы?
– Ладно, пойдём, – скомандовал пёс, – если сами о себе не позаботимся, никто нам не принесёт еду на блюдечке. Теперь главное, чтобы двери в купе были открыты, но обычно люди закрывают их только на ночь.
Мы спрыгнули с полок, и, прежде чем выбежать в коридор, Япоша высунул голову, посмотрел по сторонам и сказал:
– Никого нет, можно идти.
Из купе его хозяев доносились шумные разговоры и смех. Весело им. Конечно, небось налопались, как кони, и теперь веселятся. Чтобы избежать встречи с ними, мы пошли в другую сторону. Нам повезло, в следующем купе дверь оказалась открытой. Хотя какое это везенье? Вот если бы ещё там никого не было. Но там находились две женщины. Они обе лежали на полках, одна из них читала книгу, а другая зависала в телефоне, поэтому мы остались незамеченными. В следующем купе, наоборот, ехали двое мужчин. У них на столе чего только не было, и пахло копчёной колбасой. Я это говорю с абсолютной уверенностью. Мало того что у меня нюх стопроцентный, так ещё этот запах я узнаю из тысячи. Да и как я могу не узнать его, если Елисеев ещё тот любитель копчёной колбасы. Каждый раз, когда он приносит её из магазина, всегда хвастается: «Санёчек, а я купил финского сервелатику». Как я понял, это название колбасы. А Шура почему-то ругает его. Говорит: «Макс, ну зачем ты её покупаешь? В ней нет никакой пользы». Даже если и так, но зато она вкусная. Я готов ею питаться на завтрак, обед и ужин. Да и на полдник не откажусь. Но, к сожалению, нас угощают ею по великим праздникам. Видите ли, колбаса вредна для нашего организма. Для организма Елисеева она тоже вредна, но он почему-то её ест, а нам сразу нельзя. Какая-то сплошная дискриминация!
Мы поняли, что здесь нам тоже ловить нечего, и пошли дальше. Дверь в следующее купе была закрыта так, что оставалась небольшая щель. Мы заглянули в неё, и о чудо! Внутри никого не оказалось, а на столе лежал целый супермаркет. Трудно сказать, что это было, но то, что это продукты, – к бабке не ходи. Да и что это могло быть, если в купе струился аромат, пахло то ли сосисками, то ли варёной колбасой. У них запахи похожи, так что мой стопроцентный нюх не мог с точностью определить, что это.
Глава 18
– Вот это мы удачно попали! – на радостях воскликнул Япоша. – Чуешь, как колбаской пахнет?
У мини-пони тоже с нюхом всё в порядке. Хотя ни у кого из животных нет проблем с ним. Просто у кого-то он развит сильнее, у кого-то слабее. Человек – единственное существо, у кого нюх плохо развит. Это я не с потолка взял, это мне мой инструктор в школе рассказывал.
– Угу, – буркнул я.
Мы оглянулись вокруг, в коридоре никого не было. Судя по тому, что за окнами поезда опустилась темнота, нетрудно было догадаться, что люди готовятся ко сну.
– Если бы пассажиры этого купе ушли в ресторан, вряд ли бы они оставили дверь открытой, – со знанием дела заявил пёс, – либо они пошли гробить своё здоровье, либо в туалет.
Я обалдел от его рассуждений. Видимо, и правда, Япоша не первый раз едет в поезде.
– А это означает, что они могут вернуться в любой момент, – продолжил Япоша и спросил: – Поэтому вывод какой?
Конечно, я понял, что он имел в виду, но машинально выпалил:
– Какой?
– Марсель, ну ты чего такой… – он осёкся, видимо вспомнив, как я на него рыкнул.
– Слышь, умник, – я не сдержался, – я не тупой, я спросил на автомате.
– Просто твой глупый вопрос спровоцировал меня задать свой вопрос.
Надеюсь, дорогие мои читатели, вы поняли, что я имел в виду. Наверняка у вас тоже бывают такие ситуации, когда вам задают какой-то вопрос, и вы машинально задаете точно такой же встречный.
– Ладно, не обижайся, – извинился Япоша, – это у меня привычка, задавать такие вопросы. Я всего лишь хотел сказ…
– Да понял, что ты хотел сказать, – перебил я его, – что пассажиры могут вернуться в любой момент. Так?
– Да, – кивнул он.
Щель в двери была такого размера, что человек в неё вряд ли пройдёт, да и я тоже, а вот Япоша запросто пролезет. Так что нам не пришлось решать, кто отправится за добычей.
– Ладно, я пошёл, а ты наблюдай, если что, тихонько гавкни, – приказал он.
Он скрылся за дверью, а я вместо того, чтобы наблюдать за обстановкой в вагоне, сунул голову в щель. Уж больно любопытно мне было, что он там делает.
Пёс запрыгнул на полку, оттуда на стол, обнюхал всё, что на нём лежало, и начал что-то есть. Он так смачно чавкал, что я невольно сглотнул. Возмущению моему не было предела. Но оно и понятное дело. Я-то что подумал. Не дай бог сейчас люди вернутся, придётся убегать. Он хоть немного успел поесть, а я так и останусь голодным.
– Эй, Япоша, – позвал я, – хватит лопать. Тащи сюда, потом поедим.
И что вы думаете? Увидев меня, вернее мою голову, этот наглец, вместо того чтобы прислушаться ко мне, начал высказывать свои претензии.