– Марсель, я сказал тебе не покидать пункт наблюдения, а ты за мной наблюдаешь! – воскликнул он. – Если люди застанут нас здесь, нам мало не покажется. Следи за обстановкой.
– А ты прекращай лопать в одну морду, – потребовал я. Любопытство меня прям съедало, и я спросил: – Что ты там хоть ешь?
– Сосиску, – ответил он, – не переживай, их тут много. Так что и тебе достанется.
Ну вы убедились, что у меня стопроцентный нюх? А вы думали, зря я учусь на ищейку? То-то же!
– Давай выходи, – снова потребовал я.
Но этот проныра даже не думал подчиняться и продолжил лопать деликатес. Как же его вытащить оттуда? Я высунул голову из щели и в этот момент увидел, как в конце коридора открылась дверь, и в неё вошли мужчина и женщина. Откуда мне было знать, из какого они купе.
– Гав-гав, – снова сунув голову в щель, я тихонько подал знак Япоше.
– Кто-то идёт? – спросил тот.
– Да, – кивнул я.
Я уж было решил, что получится так, как я и предполагал: Япоша налопается, а я так и останусь голодным. И от этой мысли ужасно расстроился. Но не тут-то было. Сосисок в самом деле оказалось много, целая связка. Радости моей не было предела, когда я увидел, как он схватил зубами пакет, в котором они лежали, и вместе с ним спрыгнул на полку, а оттуда на пол. Но мешкать было нельзя, нам надо уносить лапы. Я высунул голову из щели и, к своему удивлению, не обнаружил мужчины и женщины. Но я не стал говорить об этом Япоше. Иначе он опять нападёт на сосиски, а мне продолжай караулить его.
«Самурай» вслед за мной выбрался из щели, посмотрел по сторонам и хотел что-то спросить, вот только добыча в зубах помешала. Но по его взгляду я догадался, какой вопрос он хотел задать.
– Люди в самом деле шли, – сказал я, – вон оттуда, – я кивнул в ту сторону коридора, – а куда они делись, не знаю.
По понятным причинам он промолчал, и мы вместе с добычей потрусили в наше купе. Мысли о предстоящем ужине кружили мне голову. Только бы никто не помешал. А то ещё не дай бог Елисеев спать захочет или хозяева Япоши придут за ним. Начнутся вопросы: «Откуда сосиски?» А что мы им скажем? Придётся молчать – мы же собаки, самые молчаливые животные. До поры до времени.
Ага, считай, что уже поели. В тот момент, когда мы проходили мимо купе, где ехали двое мужчин, чёрт их дёрнул выйти в коридор, и мы столкнулись нос к носу.
– О, собаки, – воскликнул один из них и громко икнул, – откуда сосиски?
– Из лесу вестимо, – сказал другой, и они дружно рассмеялись.
Я так и не понял, причём здесь лес. Мы хотели пройти мимо, но они преградили нам путь и встали так, что не объехать, ни обойти.
– Да, откуда, – продолжил тот, который про лес заговорил, – небось стырили у кого-то. Шерстяные воришки ещё те.
Он окинул нас взглядом и тоже громко икнул. Понятное дело, почему они икают. Небось колбасы копчёной объелись. И тут, на нашу беду, открылась дверь в конце коридора, оттуда вышли парень и девушка. Они приблизились к нам, и колбасоеды были вынуждены расступиться. Но и теперь мы не смогли убежать, уж больно много человеческих ног оказалось на нашем пути. При виде нас у молодежи, как по команде, брови взлетели вверх и округлились глаза.
– Юра, тебе не кажется, что это наши сосиски? – девушка глянула на своего спутника.
– Похоже на то, – закивал он, – по крайней мере, пакет такой же.
– А как же они умудрились их стащить? – она пожала плечами. – Ты же вроде закрыл купе.
– Закрыл, – кивнул парень, – но не до конца.
– Что значит не до конца? – барышня уставилась на него.
– Оставил небольшую щёлку, чтобы проветривалось, – ответил Юра и, словно оправдываясь, добавил: – Мы же недалеко уходили, всего лишь в коридор.
– А вы чьи будете, собаки? – девица обратилась к нам. – Из какого купе?
Ага, так мы тебе и ответили. Как же люди любят задавать подобные вопросы. Мне вот интересно, на что они надеются? Или это чисто риторически?
– Собаки, вы оставили нас без ужина, – ухмыльнулся Юра и глянул на спутницу: – Маша, что будем с ними делать? Может, полицию вызовем, пусть их арестуют за кражу чужого имущества.
Я, конечно, понимал, что с лап нам это не сойдёт. Но такого поворота никак не ожидал.
Глава 19
– Однозначно, надо вызывать, – вмешался один из колбасоедов, – а то совсем обнаглели, воруют среди бела дня.
– Среди тёмного вечера, – поправил его другой.
– Да какая разница, – отмахнулся тот, – главное, что воруют.
Мы с Япошей, наблюдая за ними, только и успевали переводить взгляды с одного говорящего на другого. Неужели они и правда вызовут полицию? Елисеев меня съест с потрохами и даже приправкой не посыплет. А потом ещё Шуре расскажет, а там и Трисон узнает. Начнёт воспитывать. Хотя сам никогда был не прочь полакомиться украденными мною вкусняшками. Но, глядя на людей, я решил, что они говорят не всерьёз. На их лицах я замечал едва заметные улыбки.
Ну а дальше случилось то, чего я боялся больше всего. И в этом не было ничего удивительного. Колбасоеды и молодая парочка так громко разговаривали, что на этот шум из купе вышли Елисеев, Жора и Ирина.
– Уважаемые, что случилось? – спросил Макс.
– Да вот, поймали двух воришек, – ответил Юра.
Вся компания расступилась, и тут они увидели нас.
– Япошик, мальчик мой, что это у тебя в зубах? – воскликнула Ирина.
– Наши сосиски, – ответила за него Маша, – пока мы с мужем были в коридоре, – она кивнула на Юру, – они украли их из нашего купе и лишили нас ужина.
– Вот чертяка такой, – глядя на своего питомца, усмехнулся Жора, – мало тебе было своего корма, так ты полез ещё за чужими сосисками.
– Марсель, ты почему без разрешения вышел из купе? – стиснув зубы, Макс посмотрел на меня.
Ну а что я отвечу? Конечно, если бы мог, я бы сказал, как люди любят говорить в таких случаях: «Так получилось».
– Однозначно надо вызывать полицию, – сказал один из колбасоедов и в очередной раз икнул, – а иначе как бороться с шерстяными преступниками. – После его слов все дружно рассмеялись, и я понял, что гроза миновала.
– Не надо никакой полиции, – сказал Елисеев, – мы, – он кивнул на меня, – и есть полиция.
После его слов повисла недолгая пауза, колбасоеды и молодёжь переглянулись между собой.
– То есть вы хотите сказать, что вот этот голубоглазый воришка, – Маша кивнула на меня, – полицейский?
– Не совсем, – улыбнулся Макс, – он ещё только учится, правда на ищейку. Но, возможно, после учёбы будет работать в органах.
– Да, – протянул другой пассажир, – если будущие полицейские воруют, то что говорить о гражданских шерстяных.
После его слов все снова дружно захохотали, а когда успокоились, Макс обратился к молодёжи:
– Ребята, как я могу компенсировать ваш материальный урон?
– Да ладно, – отмахнулась Маша, – обойдёмся. Тем более на ночь вредно есть, так что благодаря вашим собакам будем стройнее.
– Нет, так дело не пойдёт, – вмешался Жора, – почему вы должны страдать из-за наших оболтусов. Сейчас я всё организую.
Он направился в ту сторону, где находилось купе проводницы, а Маша бросила ему вслед:
– Мужчина, да не надо ничего.
Но того уже было не остановить. Увидев, как его жена забрала у Япоши нашу добычу, я чуть не взвыл от обиды. Да что же это за несправедливость такая! Всё вышло, как я и предполагал. Самурай налопался, а я остался голодный. Моё прекрасное настроение от предвкушения предстоящей трапезы рухнуло ниже ковра на полу вагона. С утра было сплошное невезение, и вечер такой же. Весь день пошёл насмарку.
– Давай в купе, – кивнув в нужную сторону, скомандовал Елисеев.
Я понуро опустил голову и поплёлся в указанном направлении, а он пошёл за мной. Я-то думал, что Ирина с Япошей пойдут к себе, но она подхватила на руки питомца и зашла в наше купе. Чтобы не путаться под ногами, я сразу запрыгнул на свою полку, она посадила рядом со мной Япошу, а сама присела рядом с Елисеевым на его полку.
– И что мне теперь с ними делать? – она посмотрела на Макса и показала на пакет с сосисками в руках. – Выбросить вроде жалко.
Мини-пони глянул на меня из-под чёлки и недовольно фыркнул:
– Я, можно сказать, жизнью рисковал, а она надумала их выбросить.
– Ты хоть успел поесть, – вздохнул я, – а мне теперь точно придётся ждать до утра.
Наш короткий диалог прервал Елисеев.
– А зачем их выбрасывать? – спросил он.
Услышав его вопрос, мы с Япошей тотчас переглянулись.
– Они что, хотят их сами съесть? – нахмурился он.
Я ничего не успел ответить, в этот момент Макс продолжил:
– Всё ж таки пацаны трудились, а любой труд должен быть оплачен. Конечно, все сосиски мы им не дадим, но по одной можно угостить.
Вот это поворот! Оказывается, не такой уж и плохой этот день. Верите, я готов был расцеловать его в этот момент. Что, впрочем, я и сделал. Я спрыгнул с полки, подошёл к нему и лизнул руку.
– Да знаю я, что за угощение ты и родину продашь, – сказал он, и они с гостьей рассмеялись.
– Мой такой же, – согласилась она и глянула на своего питомца.
Почему люди создали нам такую обидную репутацию? Никогда не понимал этого выражения, особенно в отношении нас, животных. Какую родину мы продадим, если у нас её нет. В нашем понимании родина – это семья, в которой мы живём. Ну да, любим мы угощения, а кто их не любит? Но это не говорит о том, что за какие-то плюшки мы готовы продать своих хозяев. Да я готов всю жизнь голодным ходить, лишь бы жить рядом с моими родственниками. Хотя с нашей Шурой долго голодным не походишь.
– Хотел оставить тебя сегодня без ужина, но так уж и быть, немного нарушим диету, – Елисеев погладил меня, а потом пригрозил пальцем и сказал: – Но запомни, воровать нехорошо.
– Макс, это бесполезно говорить, – усмехнулась Ирина, – их не исправишь. Они же все по своей натуре охотники, а воровать еду у людей для них это своего рода охота.
Она выудила из пакета одну сосиску и протянула ему: